— Срочно идем к директору! — решил Гена. — Раз уж мы оказались здесь. Спасем речку и лягушек.
— А как? — спросил Чебурашка.
— Есть у меня одно средство, — сказал Гена. — Его когда-то употребили против Бармалея.
Чебурашка решил не спрашивать, что это за секретное средство. Он боялся расхолаживать Гену критическими замечаниями.
Гена и Чебурашка долго шли вверх по течению реки. А река становилась все синее и синее.
Наконец они подошли к месту откуда шло посинение. Оно происходило из трубы, бегущей из красной кирпичной фабрички. Фабричонка-то была паршивой, шесть на восемь, а краски выпускала много.
У ворот фабрики стоял вахтер. Он строго сказал:
— Документы.
— Какие документы? — удивился Гена.
— С печатью, — сказал вахтер. — Иначе не пропущу. У нас объект секретный, оборонный. Мы делаем чернила для шпионов.
— Какие такие чернила для шпионов?
— Обыкновенные. Бесцветные. Берем обычные чернила, всю краску из них вынимаем, и остаются бесцветные чернила.
И тут Чебурашка ляпнул:
— Да как вы можете нас не пускать. Мы же есть главные заказчики. Генерал-крокодил Гена из главной разведки и его адъютант чебурах-лейтенант Чебурашкин.
— А документы?
Чебурашка незаметно отломил от коробки с тортом квадратик красного картона и протянул вахтеру.
— Читайте.
— Но здесь ничего не написано.
— Как ничего не написано? Написано, бесцветными чернилами: «Пропуск во все секретные места». Только читать надо в специальных секретных очках.
— Ладно, — сказал вахтер, — тогда проходите, раз вы такие секретные.
Гена оставил чемодан вахтеру и сказал:
— Охранять! Если противник приблизится, стрелять в воздух без предупреждения!
Во дворе фабрики в самом центре стоял столб с указателями: «Дирекция», «Отдел сбыта», «Отдел снабжения», «Первый отдел», «Отдел кадров», «Бухгалтерия» и т. д. И каждый указатель указывал на маленький сарайчик или крошечный каменный домик.
Генерал-крокодил без размышлений направился в сторону дирекции. Дирекция размещалась в главном здании фабрики на втором этаже. К двери директора вела красная ковровая дорожка.
Секретарша спросила:
— По какому вопросу?
— По вопросу экологии. Вы своими секретными чернилами засоряете природу.
— Да вы же ужасно отстали! — сказала секретарша. — Мы давно не засоряем природу секретными чернилами. Мы перешли на мирное производство. Мы теперь получательно-разливательная фабрика. Мы получаем чернила и разливаем их по бутылочкам.
— А откуда же краска в реке? — спросил Гена.
— От мытья бутылочек. Мы моем эти пузырьки.
— Вот об этом мы и хотим поговорить с вашим руководством.
— Ну, что ж. Проходите.
Директор фабрики «висел» на телефоне. Не отрываясь от трубки, он протянул руку Гене и Чебурашке и показал им на кресло.
Он кричал в телефон:
— Как это так у вас нет пузырьков? Они должны у вас быть. Вы что, предлагаете мне чернила в молочные бутылки разливать? Или в молочные пакеты? Привлеките к сбору пузырьков население, школьников там, октябрят… Ничего, ничего, нам и грязные пузырьки годятся, мы отмывку наладили. У нас отличный отмывочный цех.
Потом он положил трубку и, глядя на синего Чебурашку, сказал:
— Вы, как я понимаю, общественность.
— Общественность, — согласился синий Чебурашка.
— О природе думаете.
— О природе, — согласился Гена.
— Все сегодня о природе думают, — сказал начальник, — а кто будет о людях думать?
— О каких людях? — удивился Гена.
— О простых тружениках. Об отмывалыцицах, о разливальщицах, о бухгалтерии, об отделе сбыта.
Гена был потрясен:
— Прй чем здесь отмывальщицы?
— При том, что если я фабрику закрою, они без работы останутся.
— А вы не закрывайте фабрику. Вы перестаньте грязь в речку сливать.
— А куда мне ее сливать?
— Не знаю, — сказал Гена. — В отстойники.
— Мы так и делаем. Мы сливаем грязь в отстойники. А оттуда она сливается в речку по трубе. Надо о людях думать в первую очередь. О людях!!!
Гене сразу стало стыдно, что он не думает о людях, а думает о речке. А Чебурашка сказал:
— Надо и о лягушках думать и головастиках. А они у вас синие.
— Да поймите вы, — закричал директор, — очистка денег стоит, а головастики бесплатные!!!
И тут синий Чебурашка не выдержал и закричал психически:
— Да я тебя сейчас! — и схватил со стола пепельницу.
— Я все понял, — сказал директор. — Завтра трубы не будет.
Гена и Чебурашка попрощались с ним вежливо за руку и вышли.
Секретарша спросила у них:
— Ну, как, договорились?
— Договорились, — ответил Гена.
— Наш товарищ Отмывальщиков очень гибкий, — похвасталась секретарша.
— И правильно, — согласился Гена. — А то бы я его проглотил.
Они взяли у вахтера чемодан и в таком пляжно-чемоданном виде побрели вверх по реке, которая после трубы уже была чистой.
— Гена, — сказал Чебурашка, — давай купаться и торт есть.
— Купаться давай, — сказал Гена. — А торт есть подождем. Подержим на черный день.
— А что мы будем есть? — спросил Чебурашка.
— Видишь сколько земляники на берегу.
Они купались, ели землянику. И тут к ним подбежала старуха Шапокляк с Лариской. Они остановились нос к носу. Шапокляк напоминала памятник известному охранителю границ пограничнику Карацупе.
Она посмотрела на них прямым взглядом и спросила:
— Ну, что доигрались?
— В каком смысле? — спросил крокодил Гена.
— А в таком. Без билетов и под Москвой.
— А вы? — спросил Чебурашка.
— А я с билетами, — ответила старуха.
— Ну и что? — сказал Чебурашка. — Вы тоже под Москвой. А где ваш поезд? По этой ветке он не ходит.
«Пожалуй, этот ушастый прав», — решила Шапокляк. Она молча повернулась, скомандовала Лариске: «Вперед!», и совершенно неизвестно зачем побежала в обратную сторону.
Светило два солнца, одно с неба, другое из реки.
— Я сделаю заплыв, — сказал Гена. — Я давно так хорошо не купался. Сейчас я перенырну речку пятьдесят раз подряд.
— Ой, Гена, будь осторожнее. На дне могут быть коряги.
— Ой, Чебурашка, да я так хорошо чувствую себя в воде, что могу нырять с закрытыми глазами.
Гена зажмурился, разбежался и прыгнул в воду. Так с завязанными глазами он и попал в сеть, которую установил лысый Кудряш.
Зазвенели колокольчики, привязанные к сетке. Заходили волны от сильного Гениного хвоста.
— Ой, Чебурашка, здесь кто-то сеть установил. Я в нее попался. Кто бы это мог сделать?
— Я догадываюсь кто, — сказал Чебурашка. — Сейчас ты их увидишь. Они скоро прибегут.
Точно, из леса уже бежали Молчун, Папирус и Кудряш. Бежали с ведрами и котелками доставать добычу.
Гена спрятался под водой и долго не давал себя вытащить.
— Это, наверное, осетр, — сказал Папирус. Вон какая чешуя виднеется.
— Давно я осетрины не пробовал! — радовался Молчун.
— А крокодилятины вы не хотите? — вдруг заревел Гена, поднимаясь во весь рост из реки. Он так широко раскрыл пасть, что мог достать от берега до берега.
— Караул! — сказали в один голос туристы, повернулись и молча побежали к лесу.
А из леса навстречу Гене и Чебурашке прибежали четыре мальчика. Это были Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян.
— Ой, крокодил Гена! — сказали они, не веря своим глазам.
— Ой, Чебурашка, — добавили они, узнав Чебурашку по ушам.
— А эти туристы такие плохие, — сказал маленький Мкртчян. — Они там кругом капканы расставили. В один капкан какая-то бабушка попалась. Она так ругается, вся роща завяла.
— Это старуха Шапокляк, — догадался Чебурашка. — Бежим к ней.
— Послушать? — спросил Иванов.
— Нет, выручать.
Мокрый Гена выбрался на берег и почти в горизонтальном положении помчался к лесу выручать Шапокляк. Чебурашка и ребята, разумеется, не успевали за ним.
А из рощи неслись страшные ругательства:
— Ах, вы, негодяи. Понаставили капканов! Человеку пройти негде! Вы только покажитесь! Принесите сюда свои гнусные мордарии! Да я вам ноги-то переломаю. Да я вам руки-то повыдергиваю! Да я вам хари-то начищу!
Туристы, понятно, не решались подойти к ней на таких условиях. Да и неожиданное появление Гены из реки вместо осетрины навело на них определенный ужас. Так что старуха Шапокляк бушевала в одиночестве.
Гена помог ей выбраться из капкана и спросил:
— Вам нужно воды?
— Мне нужен ручной пулемет! — ответила старуха.
— Зачем? — спросил подбежавший Чебурашка.
— Расстрелять этих негодяев.
— Они уже убежали, — сказал подобравшийся Мкртчян. — Они вместо вас ожидали зайчика. Они уже, наверное, пиво пьют в сельпо.
— Ничего, — ответила старуха. — Рано или поздно они вернутся сюда к своим палаткам и консервам. И я им тут устрою. Они еще увидят небо в алмазах. Эй, ты, зеленый, будешь мне помогать? — обратилась она к крокодилу Гене.
— Не знаю, я как-то, — ответил Гена.
— А ты, ушастый?
— Не знаю, я как-то, — ответил Чебурашка.
— Эх, вы! — закричала старуха Шапокляк. — Страшно далеки вы от народа. Ладно, без вас обойдусь.
В это время малыши Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян окружили Гену и Чебурашку.
— Ой, расскажите, как вы живете?
— Ой, пойдем с нами купаться.
— Мы не можем, — сказал Гена. — Мы в Москву идем.
— В Москву пешком? — удивились мальчики.
— Ну да, — сказал Чебурашка.
— А почему?
— Вообще-то мы ехали на юг в отпуск, — ответил Гена. — Но у нас билеты в вагоне пропали и нас высадили.
— Но скоро уже вечер, — сказал маленький Мкртчян. — Оставайтесь у нас ночевать. А утром пойдете.
— У вас здесь есть гостиница? — удивился Гена.
— У нас здесь есть сеновал. Мы на нем часто спим.
— А что? — воскликнул Чебурашка. — Я ни разу в жизни не спал на сеновале.
— Ладно, — сказал Гена, — там мы и торт съедим.
— Ура! — закричали дети.
И весь день они купались с ребятами. Загорали. Гена катал мальчиков на спине по речке. Они прыгали в воду с тарзанки.
Когда на тарзанке висел крокодил Гена, держась за палку зубами, дерево стонало и скрипело. А Гена не умел вовремя разжать зубы и все время нырял не в воду, а на берег. Хорошо, что четыре брата успевали поймать его почти у самой земли.
Вот наступил вечер. Друзья взяли торт и пошли к сеновалу. Это был большой такой сарай с видом на звезды через дырки в крыше. Он был завален душистым сеном.
Иванов, Петров и Сидоров сбегали домой и принесли молока. А маленький Мкртчян приволок большой каравай черного хлеба.
Душистый вечер подступал со всех сторон. Они сели пировать.
— А мне жаль старуху Шапокляк, — сказал Чебурашка. — Она одна где-то там в лесу.
— Сам ты, балбес, один где-то там в лесу! — послышался голос из глубины сена. — А я здесь давно лежу в засаде. Уже целый час.
— А на кого у вас засада? — спросил Гена.
— Я еще не решила, — ответила старуха. — Мне и вы не нравитесь, и туристы не нравятся. Я пока не решила кто больше.
— Конечно, туристы, — объяснил ей Чебурашка. — Мы вам ничего плохого не сделали, а они вас в капкан поймали. Вы так кричали, на весь лес, как пьяный слон.
Чебурашка никогда не видел пьяного слона, но был уверен, что он кричит очень громко. А так как Чебурашка был из джунглей, все ему поверили. И посмотрели на Шапокляк с уважением и жалостью.
— Мы вас хотим тортом угостить, — сказал Гена.
— А ну-ка, покажите!
Она осмотрела торт и велела:
— Не кусать, не делить. Дождаться меня.
— А вы куда? — спросил Гена.
— А я к туристам, за чаем.
В руках у старухи оказался фонарик и она бесшумными шагами направилась в лес.
— А как вы речку переплывете? — спросил Чебурашка. — Туристы же ведь на той стороне.
— Эй, ты, зеленый, — приказала старуха, — за мной.
Гена решил не ссориться и вместе со старухой отправился к речке. Когда они в полной темноте подошли к берегу, она сказала:
— Сейчас ты перевезешь меня и начнешь дергать сеть, чтобы колокольчики зазвенели и они сюда примчались.
— А они, что, снова поставили сеть?
— Да. Я сама видела.
— Ну почему?
— Потому что они жадные. И потому что у них есть нечего. Я их рюкзак с консервами утаранила.
— Куда утаранила? Зачем утаранила? — зачастил Гена.
— Вопросы и записки потом, — сердито сказала старуха. — Подергаешь сеть и будешь ждать меня вон там, выше по течению, около большого дуба.
Она взгромоздилась Гене на спину и сказала:
— Поехали.
На том берегу сквозь черные стволы видно было пламя большого костра.
Гена сделал все, как Шапокляк приказала. Высадил старуху на откос и стал со страшной силой дергать сеть с колокольчиками. А когда примчались туристы, он тихонько отплыл в сторону и залег у корней большого дуба.
Туристы прилетели всей гурьбой как оглашенные.
— Свети. Смотри сюда! — кричал один.
— Не надо светить. А то нам рыбоохрана так засветит, — сказал другой.
Они стали на ощупь вытаскивать сетку. А к Гене бесшумно проскользнула старуха Шапокляк.
— Ну, все, поехали обратно. Только осторожнее, у меня в руках чайник с кипятком.
— Зачем? — удивился Гена.
— Для торта. Не люблю есть торты всухомятку. К ним зубы приклеиваются.
Когда они добрались до сеновала, Чебурашка спросил:
— А чашки?
— Ничего себе избаловали этого бездомненького. Он думает, мы в столовую ходили. А это был настоящий партизанский рейд.
И точно, было слышно, как с того берега вовсю вопят ограбленные туристы:
— Караул! Чайник свистнули.
Но ни Гене, ни Чебурашке, ни братьям Иванову, Петрову, Сидорову с Мкртчяном не было их жалко. С тех пор как эти туристы повадились в их лес, их лес стал напоминать большую пригородную помойку.
Вместо чашек использовали походный пластмассовый стаканчик Гены и пили по очереди. Но, как ни старались, сумели съесть только половину торта. Потом легли спать на сеновале. Сверху свысока на них глядели звезды, а они с уважением глядели на звезды снизу вверх.
Мальчик Иванов сказал:
— Вон те семь звезд, которые похожи на ковш, называются Большая Медведица. А рядом маленький ковшик — это Малая Медведица.
— Это по-вашему, — сказал Гена, — а по-нашему, это Большая Крокодилица. А рядом Малая Крокодилица.
— А по-моему, это два созвездия Большая Шапокляк и Малая Шапокляк. Обе они на шляпу с козырьком похожи.
Но все сошлись на том, что средняя большая звезда — это звезда Полярная.
А крыса Лариска из сумки старухи думала про себя: «Балды вы все! Эти созвездия называются Большая Крысица и Очень Большая Крысица. Вот так-то вот!»
Утром Шапокляк торжественно вернула Гене и Чебурашке свистнутые билеты.
— Я не думала, что вы такие приличные люди. Вот вам ваши билеты, поезжайте и отдыхайте.
— А вы? — спросил Гена.
— А у меня здесь дела появились.
— Какие дела? — удивился Чебурашка.
— Природоохранные, — ответила старуха.
Чебурашка и Гена на всякий случай не стали выяснять, что это за дела. Пока Шапокляк была к ним расположена, надо было этим пользоваться. Через минуту у взбалмошной старухи можно было из друзей перейти во враги. Напоследок решили искупаться.
Слава богу, труба, из которой лились чернила, исчезла. И Шапокляк первой решительно вошла в воду. И вдруг как закричит:
— Вы что? Обалдели все?
— А что, — спросил Гена.
— А то, что я теперь стала похожа на негритянскую бабушку!
И верно, в реку по-прежнему сливались чернила. Только труба была запрятана в земле.
Черная и сердитая Шапокляк побежала к директору фабрики. Сзади бежали Гена и Чебурашка.
Мимо вахтера они пробежали с такой скоростью, что он успел повернуть голову вслед за ними, но не успел понять почему.
— Это что же такое? — кричала Шапокляк директору.
— А что? — отвечал он. — А где я рабочую силу возьму?
Они оба быстро соображали и говорили так, словно были давно знакомы с проблемой загрязнения среды и друг с другом.
— А то! — кричала старуха. — А то. У вас все леса набиты этой хулиганской рабочей силой. В пять минут можно выкопать отстойники для ваших проклятых чернил. Километр на два!
Она выбежала из кабинета и приказала вахтеру:
— Ружье наперевес! Вперед на захват хулиганов!
Оторопевший охранник подчинился и печатным шагом пошел вслед за старухой Шапокляк к реке.
Шапокляк начала дергать ту самую сеть, протянутую от берега до берега. Колокольчики зазвенели.
— Сейчас появятся противные типы, — сказала старуха сторожу. — Немедленно взять их на мушку, но не стрелять.
Из леса выбежали две курицы, связанные веревкой.
— Эти? — спросил сторож.
Нет, конечно.
Вслед за курицами выбежали туристы. Кудряш бросился за курицами, а Молчун с Папирусом стали тащить сеть.
— Внимание, граждане преступники! — голосом милицейского генерала из кино, — сказала старуха Шапокляк. — Берите орудия преступления и немедленно переходите вброд на этот берег. Иначе мы стреляем без предупреждения.
Кудряш стоял над курицами в растерянности. Он не понимал — относятся ли они к орудиям преступления.
— А курей брать? — спросил он.
— Еще как брать! — приказала Шапокляк.
Через несколько минут мокрая процессия с мокрыми курицами вошла в кабинет директора.
— Вот, — сказала старуха Шапокляк, — привела вам.
— Кого? — спросил директор.
— Комсомольцев-добровольцев.
Когда секретарша директора увидела пленных курей, она закричала:
— Да ведь это мои куры. Да ведь это я сама их лично высиживала вот здесь под столом на лампе.
— А зачем они мне нужны? — удивился директор. — Эти добровольцы?
— Как зачем? Отстойники копать.
— Им это нравится?
— Еще как!!! — ответила старуха. — Лучше пятнадцать суток копать отстойники, чем сидеть в тюрьме три года за браконьерство и воровство.
— А у вас есть свидетели? — заговорили туристы.
— А может, эти куры сами на нас напали, — сказал нахальный Кудряш.
— Есть у нас свидетели, — сказала старуха. — Один такой длинный зеленый с большими зубами. Пригласить?
Тогда туристы сгрудились в кучу, как игроки из телевизионной передачи «КВН», посовещались и спросили:
— А большие эти отстойники?
— А кормить нас будут?
— А кино нам покажут?
— А можно провести взрывные работы? У нас торт, набитый динамитом, есть.
Кажется, дело пошло на лад.
Скорый южный поезд уносил Чебурашку и Гену на жаркий юг.
— Сколько у нас есть вот таких Березаек, — сказал Чебурашка. — И все их надо спасать.
— Мы будем спасать по одной речке в один отпуск! — торжественно заявил Гена.
— А мы справимся? — спросил Чебурашка.
— Еще как. У нас есть такая приятельница, как Шапокляк. У нас есть такие друзья, как Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян. И не забывай, что у нас есть еще и любимый журнал «Крокодил».
А осенью после отпуска Гена получил письмо:
«Дорогой Гена, не „Крокодил“, а крокодил. Мы живем хорошо. Наши лягушонки снова стали зелеными. Мы ждем тебя в гости. Передай привет Чебурашке и бабушке Шапокляк. Мы ее полюбили как родную.
Иванов, Петров, Сидоров и маленький Мкртчян».
Картинки: В. Боковня
