На всех снежных полях рыжие пятна − проталины. Это апрельские веснушки. День ото дня их всё больше и больше. Не успеешь и глазом моргнуть, как все эти маленькие веснушки сольются в одну большую весну. Всю долгую зиму в лесах и полях пахло снегом. Сейчас оттаяли новые запахи. Где ползком, а где на лёгких струйках ветра понеслись они над... 
Любит пошутить этот Апрель. Взял нынче и прикинулся на первое апреля зимой. Снегу высыпал, морозом ударил. Скворцы и грачи, что с юга уже прилетели, испугались. Плохо дело: надо назад заворачивать. Услыхал про то Апрель и перетрусил. «Что ж я, — думает, — за Апрель, что за весенний месяц, коли всех птиц разогнал?» Давай... 
«Барабанщик» − мужественное, крепкое слово! И барабанить − дело мужское. Дятел-барабанщик − звучит вполне подходяще. Бьёт дятел в барабан весной. Дятлов барабан − это сухой звонкий сучок. Но хоть и сучок, а дробь на нём получается настоящая барабанная. Палочек тоже нет: барабанит собственным носом. Здорово получается: дрррррр! − и эхо... 
— Что, Медведь, спишь ещё? — Сплю, Барсук, сплю. Так-то, брат, разогнался — пятый месяц без просыпу. Все бока отлежал. — А может, Медведь, нам вставать пора? — Не пора. Спи ещё. — А не проспим мы с тобой весну- то с разгону? — Не бойся! Она, брат, разбудит. — А что она — постучит нам, песенку споёт или, может, пятки нам... 
Долину у высокой снеговой горы за безводье назвали Мёртвой. Мы пришли в долину в сумерках — ничего не успели разглядеть. А утром вдруг видим: по всей долине синие озёра в золотых берегах и холмы красных песков. Но глаза обманули нас. Не было в долине ни синих озёр, ни золотых песчаных берегов, ни красных холмов. Были цветы. В сырых впадинах... 
Бежал ёжик по дорожке — только пяточки мелькали. Бежал и думал: «Ноги мои быстры, колючки мои остры — шутя в лесу проживу». Повстречался с Улиткой и говорит: — Ну, Улитка, давай-ка наперегонки. Кто кого перегонит, тот того и съест. Глупая Улитка говорит: — Давай! Пустились Улитка и Ёж. Улиткина скорость известно какая —... 
− Чего они, дурачки, меня боятся? − спросила Люся. − Кто боится тебя? − спросил я. − Воробьи. В скверике прыгали воробьи. Люся кидала им крошки, а они в страхе улетали. − Почему они улетают? − удивлялась Люся. Загадала девочка мне загадку! Действительно − почему? Раньше я не думал об этом: боятся и боятся. На то они и дикие птицы. Но... 
Нагрянул в лес холодный февраль. На кусты сугробы намёл, деревья инеем опушил. А солнышко хоть и светит, да не греет. Пригорюнились птицы и звери: как дальше жить? Хорёк говорит: − Спасайтесь кто как может! А Сорока стрекочет: − Опять всяк сам за себя? Опять поодиночке? Нет чтобы нас сообща против общей беды! И так уж все про... 
Много у меня среди диких птиц знакомых. Воробья одного знаю. Он весь белый − альбинос. Его сразу отличишь в воробьиной стайке: все серые, а он белый. Сороку знаю. Эту я по нахальству отличаю. Зимой, бывало, люди за окно продукты вывешивают, так она сейчас же прилетит и всё растреплет. А вот галку одну я приметил за её... 
На солнечной скале веселятся крапивницы. Бабочки перезимовали зиму и радуются теплу. Зима свирепой была, её ледяные когти проникли в самые потайные убежища. Не все бабочки выжили. Крылышки у них выцвели и потёрлись. Кто без усов остался, кто без ноги. А у кого от цветных крыльев одни жилки остались, как у высохшего листа. Но пережившие свой век... 
Весенние ручьи говорят, говорят… У каждого ручья свой голос. Один чуть шепчет, а другой звонко кричит. И каждый о своём. Сидел я на пне у лесного ручья. Сидел и слушал. Сперва просто так бубнил ручей. А потом заговорил: «Я лесной ручей: из лесного снега рождён. Топтали этот снег лоси да волки, зайцы беляки по снегу прыгали, тетерева и... 
Ванятка считал себя знатоком птиц. Ему приходилось держать в клетках чижей, чечёток, снегирей, синиц, щеглов, клестов, зябликов. А сегодня вышел Ванятка из школы и видит: на краю снеговой лужи сидят три совершенно незнакомые птички ростом с воробья. Одна чёрная, другая коричневая, а третья вовсе рыжая. Прыг-прыг-прыг − по гузку, по самый... 
Настала ночь, всплыла луна над заснеженным лесом — и Волк завыл. И был его вой таким тоскливым и жалобным, что все от удивления притихли и прислушались. Всю зиму волчий вой нагонял страх на обитателей леса. А сейчас Волк вроде как сам испугался. — А-уу, Луна-а! — завыл Волк. — Ты высоко стоишь, тебе сверху далеко видно: где там Весна... 
Какое дело воронам до рыб? Какое дело рыбам до ворон? А рыбакам − тем дело до всего. Назначили рыбаки ворон в сторожа рыбу караулить. Давно замечено, что нельзя доверить козлу капусту, а коту сметану. Но рыбаки рыбу воронам доверили. Дошлые эти рыбаки. В подлёдном мире сейчас темно − чёрная там зима. Холодно и душно. Сонные рыбы лениво... 
Надоела зима Сороке. Вот бы лето сейчас! — Эй, Свиристель, ты бы лету обрадовался? — Спрашиваешь ещё? — Свиристель отвечает. — Перебиваюсь с рябины на калину, оскомина на языке! А Сорока уже Косача спрашивает. Жалуется и Косач: — Сплю в снегу, на обед одна каша берёзовая! Брови красные — отморозил! Сорока к Медведю стучится... 
Вышла речка из берегов, разлилась вода морем. Застряли на островке Лисица и Заяц. Мечется Заяц по островку, приговаривает: − Впереди вода, позади Лиса − вот положение! А Лиса Зайцу кричит: − Сигай, Заяц, ко мне на бревно − не тонуть же тебе! Островок под воду уходит. Прыгнул Заяц к Лисе на бревно − поплыли вдвоём по... 
Ночью в коробке вдруг зашуршало. И выползло из коробки что-то усатое и мохнатое. А на спине сложенный веерок из жёлтой бумаги. Но как я обрадовался этому уродцу! Я посадил его на абажур, и он неподвижно повис вниз спиной. Сложенный гармошкой веерок стал отвисать и распрямляться. У меня на глазах безобразный мохнатый червяк превращался... 
− Слушай, объясни ты мне: как сову от филина отличить? − Это смотря какую сову… − Какую сову… Обыкновенную! − Такой совы не бывает. Бывает сова-сипуха, сова-неясыть серая, сова ястребиная, сова болотная, сова полярная, сова ушастая… − Ну вот ты − какая сова? − Я-то? Я неясыть длиннохвостая. − Ну вот как тебя от филина... 
Дятел − мастер на разные штуки. Может дупло выдолбить. Ровное, круглое, как пятачок. Может станок для шишек смастерить. Втиснет шишку в него и выколачивает семена. Есть у дятла и барабан − звонкий упругий сучок. Надолбится, набарабанится − захочет пить. На этот случай есть у дятла питьевое колечко. Его он тоже делает... 
У всех день рождения − радость. А у клестят − беда. Ну что за радость вылупиться зимой? Мороз, а ты голышом. Один затылок пухом прикрыт. У всех птиц родители как родители, детей летом выводят, когда тепло и сытно. Одним клестам законы не писаны. Угораздило же высидеть клестят зимой, да ещё двадцать девятого февраля! Что это за день рождения... 
Мороз на дворе, особый мороз, весенний. Ухо, которое в тени, мёрзнет, а которое на солнце − горит. С зелёных осин капель, но капельки не долетают до земли: замерзают на лету в ледышки. На солнечной стороне деревьев вода блестит, теневая затянута матовой коркой льда. Порыжели ивняки, а ольховые заросли стали лиловыми. Днём... 
Увидела Сорока Зайца — ахнула: — Не у Лисы ли в зубах побывал, косой? Мокрый, драный, запуганный! — Если бы у Лисы! — захныкал Заяц. — А то в гостях гостевал, да не простым гостем был, а званым… Сорока так и зашлась: — Скорей расскажи, голубчик! Страх склоки люблю! Позвали, значит, тебя, беднягу, в гости, а сами… —... 
Зима длинная, дни тоскливые — взгрустнулось Сороке. «Вот бы лето посредине зимы! — думает. — Вот бы не снег сейчас, а трава, цветы и жуки с бабочками! Полечу, расспрошу, что другие об этом думают. Начну-ка с Медведя — он у нас самый головастый в лесу». Подлетела к берлоге, села на выскорь, застрекотала: — Эй, Медведь... 
Расчирикался Воробей на навозной куче − так и подскакивает! А Ворона-карга как каркнет своим противным голосом: − Чему, Воробей, возрадовался, чего расчирикался? − Крылья зудят, Ворона, нос чешется, − отвечает Воробей. − Страсть драться охота! А ты тут не каркай, не порть мне весеннего настроения! − А вот испорчу! − не отстаёт Ворона... 
Зацвела ива − гости со всех сторон. Кусты и деревья ещё голые, серые; ива среди них как букет, да не простой, а золотой. Каждый новый барашек пуховый жёлтый цыплёнок: сидит и светится. Пальцем тронешь − пожелтеет палец. Щёлкнешь − золотой дымок запарит. Понюхаешь − мёд. Спешат гости на пир. Шмель прилетел − неуклюжий, мохнатый... 