На краю гибели
Пока Вова шел, солнце поднялось выше и стало жарко. На открытых полянах в теплой траве звенели кузнечики. Они с легким шорохом отскакивали в сторону из-под Вовиных ног.
Тропинка была чуть заметна, и иногда мальчику приходилось продираться через густые заросли. Тяжелый ранец то и дело цеплялся за кусты, которые, казалось, злорадно шептали за спиной: "А вот не пущу, не пущу!" Но Вова упрямо все шел и шел, не отдыхая, до тех пор, пока вдруг, протиснувшись через густые заросли бузины, не очутился на берегу речки и не увидел остров.
"Это он!" — радостно подумал Вова.
Мальчик поднял лежащий около воды небольшой камень и швырнул его через речку на остров. Камень долетел до кустов и с шуршанием исчез в густой зелени.
Радоваться, однако, было рано. Остров-то близко, но как перебраться через речку! Переплыть? Вова знал, что плыть можно брассом, кролем, сажёнками, дельфином, а также на спине, но сам, к сожалению, не умел плавать даже по-собачьи.
Довольно удобно переезжать реки на лодке. Но откуда же здесь, в таком диком месте, могла взяться лодка! Что касается моста, то о нем и мечтать не приходилось.
Вспомнив все известные способы переходов через реки, Вова остановился на самом простом и осуществимом — перебраться вброд. Для этого необходимо найти такое место, где совсем не обязательно плыть, а можно идти по дну.
Вова походил по берегу и вскоре нашел такое место.
"Вот здесь!" — решил он и стал готовиться к переправе. Он снял ботинки, связал их шнурками и повесил на шею. Затем подвернул штаны, поднял повыше ранец и двинулся на остров.
До середины речки он добрался благополучно. Вода еле-еле доходила до колен. Но вот дно стало опускаться, а вода поднялась выше колен и замочила подвернутые штаны.
"Это ничего, — подумал Вова. — Главное, чтобы не промок ранец с книжками".
Дно продолжало опускаться, и, когда до острова оставалось несколько шагов, мальчик оказался в воде по пояс. Вова остановился и принялся обдумывать, как быть дальше. Дойти до берега нетрудно, но неизвестно, как вылезти из воды — руки заняты ранцем, а без их помощи невозможно выбраться на берег. Что же делать?
Вова догадался: "Переброшу на берег ранец, а потом со свободными руками и сам вылезу".
Недолго думая Вова замахнулся и изо всех сил швырнул ранец. Ранец скользнул по веткам, на какое-то мгновение задержался и все быстрее и быстрее заскользил к воде. Вова захотел подняться, но дно ушло из-под ног, и Вова нырнул под воду с головой. И тут он понял, что попал в омут.
В книжке написано: "Омуты встречаются в реках под крутым берегом. Вода там темная и неподвижная. На первый взгляд тише и безопасней такой воды и быть не может. Но так лишь кажется. На самом деле место это очень опасное — оно затягивает человека и можно утонуть…"
Вова увидел вокруг себя зеленую воду, а над собой — яркое пятно солнца. Мимо лица медленно, чуть пошевеливая плавниками, плыла рыба.
"Я тону!" — ужаснулся Вова, зажмурился и стал бить по воде руками и ногами. Кое-как ему удалось вынырнуть. Он схватился за ольховую ветку, свисавшую над водой, и, напрягая последние силы, выбрался на берег.
Необитаемый остров
Он сидел, испуганный и дрожащий, вспоминая дом, маму и лагерь, куда не хотел ехать. Теперь он на острове, и путь назад отрезан. Если один раз ему удалось благополучно выбраться из омута, то во второй раз может кончиться гораздо хуже…
По щекам текли слезы. К счастью, никто не мог их видеть.
Что же привело Вову на необитаемый остров? А вот что.
Вова больше всего на свете любил читать. Он читал и в школе, прямо на уроках, и дома, и даже на ходу, когда шел в школу или же возвращался домой.
В школе учительница отбирала книжку и говорила:
— Всему свое время — и для занятий, и для игр, и для чтения. А на уроках изволь заниматься уроками.
Читая на ходу, Вова не замечал, куда идет, и часто оказывался посреди мостовой, задерживая уличное движение. Сердитые водители высовывались из машин и кричали:
— Мальчик, не мешай ездить! Тебе что, тротуара мало?
Дома же не успевал Вова открыть книжку, как мама звала его обедать, или усаживала за уроки, или отправляла на улицу дышать воздухом.
Короче говоря, все и всегда мешали Вове читать, а когда наконец наступало время для чтения, читать уже не хотелось.
"Ничего, — думал Вова. — Скоро нас распустят на каникулы, тогда-то никто мне не помешает".
Но, когда наступили летние каникулы, оказалось, что Вова должен ехать в пионерский лагерь. Сколько Вова ни уговаривал маму, она повторяла:
— Нет, Вовочка. В лагере ты наберёшься сил и прекрасно отдохнешь. Я же буду тебя часто навещать.
Вова подумал-подумал и решил в лагерь не ехать, а уйти в такое место, где бы ему никто не мешал. Недалеко от города текла речка, и на этой речке находился необитаемый остров. Ведь необитаемые острова бывают не только в морях и океанах. Они встречаются и на маленьких речках.
"Возьму-ка я свои книжки и пойду на необитаемый остров, — решил Вова. — Кто мне там помешает?"
И вот он на острове.
Вове повезло. Ранец с книжками не утонул. Он зацепился за ветку и покачивался целый и невредимый над самой водой.
Рискуя снова оказаться в омуте, Вова достал ранец. Потом он снял мокрые штаны и майку и развесил их на куст сушиться. А сам осмотрелся. Как-никак, остров необитаемый, и мальчик был уверен, что здесь встретится много удивительного.
Над лугом порхали бабочки. Около цветков гудели шмели, а в траве звенели и стрекотали кузнечики. За лугом был лес. Он состоял из обычных деревьев и кустов, и оттуда раздавалось пение обычных птиц.
Над водой летали синие речные стрекозы, треща блестящими крылышками. Время от времени они останавливались, но не падали, а неподвижно висели в знойном воздухе, словно на нитке. По гладкой воде стремительно двигались водяные жучки на четырех очень тонких и очень высоких ножках. Жучки не тонули, а стояли на воде так же твердо, как Вова на земле. Лишь вода под их ножками чуть заметно морщинилась, словно покрытая тончайшей пленкой.
Синие стрекозы и нетонущие жучки тоже были обычными.
Иными словами, это был самый обычный остров, хотя и считался необитаемым. Сначала Вова был немного разочарован, что остров самый обычный. Но потом решил, что это совсем не так плохо. Читай себе сколько влезет, и никто тебе слова не скажет. Подумав так, Вова достал книжку, сел в тень и принялся за чтение.
Славик
Солнце плыло по небу с востока на запад, а тень по земле двигалась в другую сторону. Когда солнце начинало припекать, Вова перебирался в тень. В конце концов Вове надоело все время переходить с места на место. Он поднялся с земли и направился в тенистый, пахнущий смолой лес, по привычке читая на ходу.
Вова спотыкался о корни, проваливался в ямки, натыкался на деревья. Он даже разорвал рубашку, но не заметил этого.
Вдруг нога зацепилась за что-то. Вова не обратил на это внимания — наверное, корень какой-нибудь попался. Он дернул ногой. Нога не отцеплялась. Вова дернул посильнее. Опять безуспешно. Ему даже показалось, что корень задрожал, как живой.
Вова оторвался от книжки и посмотрел вниз. Он увидел, что зацепился не за корень, а за тонкую проволочку, поблескивающую в траве. Пока Вова размышлял, откуда на необитаемом острове взялась проволока, неожиданно раздался голос:
— Чего дергаешь?
Вова вздрогнул и, быстро обернувшись, столкнулся с мальчиком в синем комбинезоне со множеством карманов, из которых торчали отвертки, гаечные ключи и проволочки.
— Чего дергаешь? — повторил незнакомый мальчик.
— Нечаянно, — ответил растеряно Вова, а сам подумал: "Откуда на необитаемом острове человек?"
— Ты что, заблудился? — спросил мальчик.
— Нет, я просто шел и читал.
— Рассказывай, — хмыкнул незнакомый. — Конечно, заблудился! Далеко лагерь?
— Не знаю.
— Не знаешь, а говоришь — не заблудился!
— А ты что, из лагеря? — спросил Вова.
— Нужен мне лагерь! А тебе что здесь нужно?
Когда Вова рассказал, зачем и как он оказался на необитаемом острове, Славик — так звали мальчика — презрительно хмыкнул и сказал:
— Подумаешь, книжки! Мне вот тоже пришлось убежать на остров, только не из-за книжек.
— А из-за чего же тогда?
— Я мастерю прибор. Сначала это будет радио. Но не просто радио, а передатчик — можно и слушать и передавать, что захочешь. Как в самолете.
— Ничего интересного, — сказал Вова.
— Ничего интересного?! — воскликнул Славик. — Ты послушай, что я сделаю: я из этого прибора сделаю телевизор.
— Тоже мне, удивил!
— Не просто телевизор. В нем будет видно все, что происходит не только на земле, но и на других планетах…
— Я все это прочту в книжках, — сказал Вова.
— Чепуха! Кто пишет книжки? Писатели. Пока они напишут, произойдут изменения. А я все увижу сразу же.
Славик собрался еще что-то сказать, но вдруг послышался треск, шуршание, и из кустов на поляну, где стояли мальчики, выкатилось странное существо. Ребята не успели испугаться, как странное существо распрямилось и оказалось длинноногой девочкой в шароварах и майке. Можно было принять ее за мальчика, если бы не косички, заложенные на голове бубликом и завязанные маленькими черными бантиками.
Странное существо
Девочка всплеснула руками и воскликнула:
— Вот тебе и на! Как вы сюда попали?
— У тебя не спросили, — ответил Славик.
— Грубиян! — сказала девочка и, отвернувшись от Славика, обратилась к Вове: — Вы из лагеря?
— Нет, не из лагеря, — ответил Вова.
— А что вы здесь делаете?
— А что ты здесь делаешь? — спросил Славик.
— Сначала вы ответьте. Я первая спросила.
— Я первый, — сказал Славик.
— Нет, я!
— Нет, я!
Девочка и Славик оказались такими упрямыми, что готовы были спорить всю жизнь, — кто кого переупрямит. Вове надоело слушать их спор, и он сказал:
— Прекратите, я все объясню.
И он рассказал, почему он и Славик оказались на необитаемом острове.
— Какое совпадение! — воскликнула девочка. — Мне тоже дома постоянно мешают. Мама и учительница все время твердят: "Ты должна уметь читать, писать, знать арифметику и вообще быть дисциплинированной и разносторонней". Просто наказание какое-то!
— А в лагерь тебя посылали? — спросил Вова.
— Хотели, да ничего не вышло.
Девочку звали Тата, и жила она в том же городе, что и мальчики, только в другом районе, и училась поэтому в другой школе. Тата сказала, что она бегает быстрее всех мальчишек в классе и что вообще она лучшая физкультурница.
— Смотрите, как я делаю мостик, — воскликнула Тата и сделала мостик.
— Подумаешь, — протянул Славик. — Ради этого и не стоило уходить из дома.
— А вот и стоило! — воскликнула Тата.
— А вот и не стоило!
— Это вам не стоило, — сказала Тата. — Я умею прыгать в длину, в высоту, бегать на короткие и длинные дистанции, а еще делать мостик, скакать сколько угодно через веревочку, лазать по деревьям…
Говоря все это, Тата загибала пальцы. Когда же свободных пальцев не осталось, она сказала:
— Вообще я ловкая и быстрая, а вы нет!
Вова удивился:
— Зачем мне быть ловким и быстрым?
— Как — зачем? Ты, например, прочтешь книжки, которые лежат на нижней полке, и больше тебе нечего будет читать!
— Я достану книжки с верхней полки.
— Как же ты их достанешь?
— Полезу по лесенке и достану, — сказал он.
— А ты неловкий и упадешь!
— Не упаду.
— Нет, упадешь, — упрямо повторила Тата. — А я могу залезть на самую высокую лестницу, хоть до самого неба.
— На небо нельзя залезть, — сказал Вова. — Если бы ты читала книжки, ты бы это знала.
Тата подпрыгнула и сказала:
— Ну и пусть! Делайте, что хотите, а мне не мешайте.
— Очень нам нужно тебе мешать, — сказал Славик. — Катись отсюда!
— Ну и покачусь! — Тата показала язык, подпрыгнула, покатилась колесом через поляну и исчезла в кустах.
— Воображала, — решили мальчики.
Они еще немного поговорили, а потом Славик стал делать прибор, а Вова отправился на свое место, где остался ранец.
Наперсток
Чтобы не плутать по лесу, Вова вышел к реке и пошел берегом.
В некоторых местах лес вплотную приближался к воде. Там берег был крутой и обрывистый, а река глубокая и темная. В других местах лес отдалялся, и между ним и речкой образовывались луга, поросшие густой травой…
Солнце стояло еще высоко и палило жарко, но чувствовалось приближение вечера. В тени стало прохладно, и по вечернему золотыми нитями блестела паутина. Было тихо, лишь на том берегу куковала кукушка.
Вова спешил. Он хотел к ночи построить шалаш, чтобы не ночевать под открытым небом, и поэтому он даже не читал на ходу.
Вдруг Вова услышал какие-то непонятные звуки. Сначала ему показалось, что это плещется вода в реке. Но звуки доносились не со стороны реки, а из-за кустов на краю леса.
Вова остановился и прислушался.
"Нет, это не вода, это кто-то всхлипывает", — подумал мальчик и решил, что, должно быть, это плачет Тата. Сломя голову крутилась колесом по острову и докрутилась — упала и ушиблась. Вместо того, чтобы спокойно сидеть и читать книжки.
Но Вова ошибся. Это плакала не Тата.
Раздвинув кусты, Вова увидел небольшую поляну и девочку в ярком сарафане, которая, всхлипывая, что-то искала в траве. Вова замер от неожиданности.
"Вот еще, скоро весь город здесь соберется!" — недовольно подумал он и спросил:
— Ты кто такая?
Девочка вздрогнула и испуганно уставилась на Вову большими глазами, в которых стояли слезы. Вове стало ее жалко, и, вместо того чтобы узнать, кто она такая и как сюда попала, он спросил:
— Почему ты плачешь? Ушиблась?
— Нет.
— Заблудилась?
— Нет.
— Не бойся меня, я Вова, — сказал Вова. — Я хочу тебе помочь.
Девочка тяжело вздохнула и сказала:
— Нет, ты мне не можешь помочь. Я пришла не туда, куда хотела.
С этими словами она села на широкий, как диван, корень, придвинула к себе плетеную корзинку, которую мальчик сначала не заметил, и стала складывать в нее разноцветные лоскутки, кучкой лежащие на траве.
— А куда ты хотела прийти? — спросил Вова.
— На необитаемый остров. Но, наверное, сбилась с пути и пришла сюда.
— Так это и есть необитаемый остров, — не очень уверенно сказал Вова.
— Нет-нет, — ответила девочка. — На необитаемых островах никто не живет и не бывает лагерей.
— Здесь нет лагеря.
Девочка недоверчиво посмотрела на Вову и спросила:
— Ты не из лагеря?
— Конечно, не из лагеря! — воскликнул Вова. — Меня только собирались отправить, но я вовремя ушел.
— А зачем ты ушел? — все еще недоверчиво спросила девочка.
— Чтобы мне не мешали читать, — ответил Вова и наскоро все рассказал.
— А я ушла, потому что мне мешали шить, — сказала девочка.
— Как тебя зовут? — спросил Вова. — Меня Вова.
— А меня Катя.
— Скажи, Катя, почему ты плакала? Тебе стало жалко, что ты ушла из дому?
— Нет, я укололась. — ответила Катя. — Но мне не больно, а обидно, потому что он все время соскакивает.
— Кто соскакивает? — не понял Вова.
— Наперсток. Он упал в траву, и я не могу его найти.
Катя опять стала на четвереньки и начала шарить в траве руками. Вова принялся ей помогать. Так они излазали почти всю поляну.
"Наверное, не найти", — подумал Вова, но тут в траве что-то блеснуло. Это был наперсток. Около него суетился большой жук, который никак не мог его сдвинуть с места. Вова отнял напёрсток у жука и отдал Кате. Катя намотала на безымянный палец тряпочку, чтобы палец стал толще, и надела на него наперсток.
— Ты в каком классе? — спросил Вова.
— В третий перешла.
— А я подумал, что ты первоклашка.
Катя вздохнула:
— Все так думают. Я очень маленькая для своих лет.
Вдруг она оживилась и, сухо насухо вытирая слезы маленьким платочком, сказала:
— У тебя рубашка порвалась. Снимай, я ее быстро починю.
Вова послушно стащил с себя рубашку, а Катя вынула из корзинки подушечку, из которой, как из ежа, торчали булавки. Несколько булавок взяла в губы и, по очереди вынимая их, заколола порванную рубашку.
Потом она вдела в иголку нитку и стала зашивать дыру аккуратными стежками. Вова залюбовался ее работой.
Закончив, Катя откусила зубами остаток нитки и, как настоящая портниха, разгладила на коленях зашитое место.
— Все, — сказала она, улыбнувшись.
Вова не удержался и сказал:
— Это у тебя здорово получилось.
Хотя Вове совсем не хотелось расставаться с Катей, он собрался уходить. И на прощание сказал:
— Если тебе будет страшно, приходи ко мне, и я тебе помогу.
— А как я тебя найду? — спросила Катя.
— Это очень просто. Иди по берегу и прямо на меня наткнешься.
Ураган
Когда Вова наломал веток для шалаша, солнце скрылось за лесом. На западе небо сделалось прозрачным, словно подсвеченное изнутри. На востоке же оно потемнело, и там появилась зеленая звезда.
Вова набросал на куст ветки, кое-как связав их лыком. Он здорово устал за день и решил доделать шалаш завтра, а уж эту ночь как-нибудь переспать в недостроенном. Погода была ясная, и мальчик успокоил себя тем, что дождя не будет.
Теперь можно поужинать и спать. В ранце лежали два больших бутерброда с колбасой. Один вполне можно съесть сегодня, а другой оставить на завтра.
Когда Вова съел бутерброд, есть захотелось еще сильнее.
"Не съесть ли и второй бутерброд? Пожалуй, съесть", — решил он, а решив, расстегнул ранец, достал второй бутерброд и уплел его так же быстро, как и первый.
Завтра есть будет нечего. Но ничего! Утро вечера мудренее, все как-нибудь образуется.
С этими мыслями мальчик застегнул курточку на все пуговицы, залез под куст, положил под голову ранец и крепко заснул…
А ночью начался сильный ветер. Он срывал с деревьев и кустов листья и даже целые ветки. Под ветром лес шумел и качался.
Когда один из порывов ветра налетел на шалаш, плохо связанные ветки отцепились от куста и упали на Вову.
Не понимая, что произошло, Вова закопошился в рухнувших ветках и вскочил на ноги. Но новый, еще более сильный порыв повалил его на землю.
Было темно, как в чулане. Вова не видел даже своих рук. Он лишь слышал рев ветра и скрипящие стоны качающихся деревьев. Если бы Вова мог видеть в темноте, он ужаснулся бы — высоченные сосны под ветром так наклонялись к земле, словно были не могучими деревьями, а тоненькими травинками.
Мальчик схватил ранец и, подгоняемый ветром, побежал в лес.
В глубину леса ветер почти не проникал. Он грозно шумел высоко над головой, раскачивая верхушки деревьев, над которыми темными пугающими тенями проносились обрывки туч, то и дело закрывая тусклые звезды.
Вытянув вперед руки, как слепой, Вова двинулся еще дальше в глубину леса. Вдруг рука наткнулась на что-то мягкое. В тот же миг раздался визг и треск ломаемых сучьев.
— Кто здесь? — не своим голосом закричал мальчик.
Никто не ответил. Лишь шумел ветер.
Вова привык к темноте и начал различать какое-то расплывчатое пятно.
— Это ты, Вова? Это я… Катя… Ты меня очень напугал.
Вова сделал несколько шагов и дотронулся вытянутой рукой до мокрого Катиного лица. Вова погладил Катю по голове и сказал:
— Не бойся. Вот я-то не боюсь.
— Я уже тоже не боюсь, — дрожа и всхлипывая от страха, прошептала Катя. — Когда он подул, я побежала к тебе, а он такой сильный…и я сюда прибежала…
— Теперь все в порядке, — сказал Вова. — Надо найти остальных.
— Каких остальных?
— Тату и Славика, — ответил Вова.
— Значит, ты меня обманул, здесь есть лагерь?
— Да нет же, — ответил нетерпеливо Вова. — Им тоже мешали.
— Читать книжки?
— Нет. Славик мастерит прибор, а Тата крутится колесом, делает мостик, вообще физкультурница. Их надо позвать.
— Давай лучше стоять тихо — сказала Катя.
— Не бойся. Ведь всем вместе будет лучше.
— Я все равно боюсь, — заплакала Катя.
Наконец Вове удалось уговорить Катю, и они пошли по лесу, время от времени останавливаясь и крича в один голос:
— Сла-вик! Та-та!
Вскоре они нашли Славика, а потом и Тату.
Ребята забрались в середину леса, куда ураган не проникал и где было совсем тихо, и улеглись под кустом.
Березовый сок
Утро лишь начиналось. На посветлевшем небе таяли волшебные звезды. В синей мгле сиротливо посвистывала одинокая птица. Но в лесу под деревьями была еще ночь.
Одежда намокла от росы. Окоченевшие ребята дрожали от сырости холода. Они прижались друг к другу, стараясь снова заснуть, но ничего не получалось.
— Хо-лод-но, — не попадая зуб на зуб, пролепетала Катя.
Тата первая выбралась из-под куста. Куст задрожал, и с него крупными каплями полилась на ребят роса. Пока Славик ворчал, Тата выбежала на середину поляны и принялась делать зарядку. Она наклонилась, коснулась руками земли, выпрямилась, снова наклонилась, потом она стала распрямлять и сгибать руки, а напоследок начала прыгать то на одной, то на другой ножке.
Согревшись, Тата повеселела.
— На зарядку становись! — закричала она.
Нехотя, ежась от холода, остальные ребята тоже выбрались из-под куста.
— Делайте зарядку, не бойтесь, — бодро сказала Тата. — Ну! Раз, два, три, че-тыре!
Ничего не поделаешь, пришлось делать зарядку.
Ребята не возвратились на свои старые места, а остались на поляне, в чаще леса. Кто знает, ураган может повториться. А сейчас, когда страшная ночь прошла и опасность миновала, они разбрелись по поляне, не обращая внимания друг на друга.
Ушли из леса остатки ночи. Небо начало голубеть. Среди деревьев блестело яркое утреннее солнце. Если бы не кучи шишек под деревьями да не сломанные ветки, могло показаться, что никакого урагана на самом деле не было, а он только приснился ребятам. Ни один листик не шевелился от ветра. Лишь иногда, когда вспархивала птица, ветка упруго вздрагивала и замирала.
Вова открыл книжку и принялся читать.
Возможно, Вова и не оторвался бы от книжки до вечера, если бы не почувствовал голода.
— Пойду поищу чего-нибудь на завтрак, — решил он.
Увидев невдалеке маленькую елочку, он подошел к ней и набрал горсть молодых иголок. Они были светло-зеленые, почти белые, и мягкие. Вова стал их жевать. Иголки показались голодному мальчику необычайно вкусными.
Вслед за Вовой Славик и Катя тоже принялись есть молодые иголки. Они тоже не позаботились о еде и теперь страдали от голода.
Но сколько можно съесть еловых иголок — горсть, две, не больше!
— Этим, конечно, не насытишься, — сказал Вова. — Надо придумать что-то другое.
— Придумай, пожалуйста, — попросила жалобно Катя. — Я очень хочу есть.
Славик презрительно хмыкну.
— Не хнычь! — сказал он. — Я тоже хочу есть, но терплю.
— И я терплю.
— Если хнычешь — значит, не терпишь.
— Не спорьте, — прервал их Вова. — Я читал в одной книжке, что у березы вкусный и питательный сок. Его можно пить и даже насытиться им. Давайте найдем какую-нибудь березу.
Ребята отправились на поиски подходящей березы.
Пройдя несколько десятков шагов, они вышли на светлую поляну и увидели Тату.
Она прыгала в высоту, протянув веревку между двух берез. Тата так была увлечена этим, что сначала не заметила ребят. Она отошла на край поляны, подпрыгнула и стала разбегаться. Сначала она бежала тихо, осторожно, но потом все быстрее и быстрее Около веревки она на мгновение приостановилась. Ребята затаили дыхание. Неужели перескочит? Тата вдруг взметнулась вверх и опустилась по другую сторону веревки, не задев ее.
Девочка поднялась с земли, отряхнулась и увидела ребят.
— Вот как прыгают в высоту, — гордо сказала она.
— Нужны нам твои прыжки, — сказал Славик.
Откровенно говоря, ему понравилось, как Тата прыгнула, и было даже завидно, но он не подал виду.
— Нам нужна береза, чтобы добыть березовый сок.
Тата тоже еще ничего не ела и, узнав про березовый сок, обрадовалась.
— Давайте же его добывать! — воскликнула она. — Как это делается?
— Делается это так, — сказал Вова. — В березовой коре надо просверлить отверстие и вставить туда желобок. По этому желобку и потечет сок. Только как просверлить отверстие?
— Очень просто, — сказал Славик. — У меня есть сверло.
Пока Славик бегал к своей коробке, а потом просверливал в коре дырку, Вова сломал ветку бузины и расщепил ее. В середине оказалась светлая мякоть. Вова выскреб ее палочкой, и получился отличный желобок.
Вова вставил желобок в дырку. Друзья расселись вокруг березы и стали ждать.
Время шло, а сок не появлялся.
— Скоро он пойдет? — спросила Катя. — Мы уже давно ждем.
Вова задумался и не ответил. Прошло еще некоторое время.
— Где же твой сок? — спросил Славик.
Вова тяжело вздохнул, виновато посмотрел на друзей и проговорил:
— Мне кажется, что сока не будет.
— Почему? — в один голос воскликнули Катя, Славик и Тата.
— Дело в том, что сок бывает весной. А сейчас уже лето. Так написано в одной книжке, я только что вспомнил об этом.
Мрачная поляна
— Вот тебе и на! — сказала Тата. — Написано про березовый сок, а его нет!
Вова сидел красный от смущения и молчал. Что он мог поделать! Сока действительно не было и не могло быть.
— Это я сам виноват, а не книжки, — наконец проговорил он. — Там все правильно написано. Они же не виноваты, что я забыл.
В другом случае дети, наверное, поссорились бы. Но не сейчас. Всем хотелось есть, и было не до ссоры.
— Ну и сиди со своими книжками! — воскликнула Тата и, подпрыгнув, покатилась колесом вокруг поляны.
Катя тронула Вову за рукав и сказала:
— Березовый сок, наверное, не очень вкусный? — Девочка хотела успокоить Вову и поэтому так сказала, хотя ей очень хотелось сока.
— Нет, он вкусный, но его нет.
— Знаешь, Вова, — снова сказала Катя, — ведь ты не виноват, что сейчас не весна, а лето. Придумай, пожалуйста, что-нибудь другое.
— Я думаю, — ответил мальчик.
Через некоторое время Вова сказал:
— Мне кажется, я придумал…
Вова долго обдумывал, прежде чем высказаться, он боялся, что его не захотят слушать и не поверят.
— В лесу всегда можно найти съедобные корнеплоды, травы и ягоды.
— Так давайте искать эти корнеплоды! — воскликнула Тата. — Надо наконец позавтракать!
Ребята оживились и вслед за Вовой пошли по лесу. Они рвали траву, выдирали с корнем какие-то растения и спрашивали Вову:
— Это съедобные?
Но все они оказывались несъедобными.
Вова нашел заросли какой-то высокой сочной травы, напоминающей бурьян. Мальчик выдернул одно из растений. Корень оказался длинный желтый и на вид очень аппетитный. Мальчик отряхнул с него землю, вытер рубашкой и принялся грызть. Сначала не чувствовалось никакого вкуса. Но вдруг во рту стало так горько, словно Вова напился чернил. Он сморщился, на глазах выступили слезы и ручьями потекли по щекам.
Катя прошептала:
— Плачет! Смотрите, он плачет!
— Я… не… плачу…, - проговорил Вова, шмыгая носом и вытирая кулаками глаза.
— Если у тебя текут слезы, значит — плачешь, — сказал Славик.
А Вова тем временем выплюнул корень, открыл рот и стал часто дышать.
— Ох, горько… Должно быть, хрен.
Поняв, что ничего страшного не произошло, ребята успокоились и даже стали смеяться. Вова тоже рассмеялся сквозь слезы. И поиски продолжались.
— Нашел, нашел! — закричал вдруг Вова. — Идите сюда.
Все побежали и увидели странное растение с длинными волокнистыми стеблями и острыми листьями.
— Не горько? — спросила катя. — Это не хрен?
— Не бойся, это щавель. И как только я сразу про него не вспомнил! — сказал Вова и захрустел листьями.
Щавеля было много. И все же иногда кто-нибудь из ребят по ошибке срывал не щавель, а какую-то другую траву.
Катя не ошибалась. Она сразу же запомнила, что на стебле у щавеля находятся отростки, напоминающие оборки, какие обычно делаются на платьях.
Ребята ели щавель до тех пор, пока от кислых листьев рты начало сводить оскоминой и сделалось противно. Зато не так чувствовался голод. Друзья напились воды из родника, который оказался поблизости и Вова сказал:
— Есть еще одна съедобная трава — заячья капуста.
— Настоящая капуста? — оживилась Катя. — Я очень люблю капусту. Мне мама всегда дает попробовать, когда покупает для обеда.
— Она, конечно, не настоящая, но все равно вкусная. Кисло-сладкая.
Побродив по острову, ребята очутились на мрачной поляне. Ее окружали темные ели с шершавыми, как наждачная бумага, стволами и неряшливые кусты бузины. Солнце не проникало сюда через широкие еловые лапы, и поэтому было темно, как вечером.
Но поляна была покрыта нежным зеленым ковром заячьей капусты, растущей из земли, засыпанной прошлогодней хвоей.
Ребята срывали нежные растения с тремя круглыми листиками и складывали их в рубашки и подолы про запас. Они так набили животы щавелем, что в них просто ничего больше не помещалось.
Тата быстро освоилась и успела излазать всю поляну. Нырнув под куст, она очутилась на новой, еще более мрачной поляне, также поросшей заячьей капустой.
Тате стало страшно одной, и она хотела возвратиться к друзьям, как вдруг увидела под кустом что-то белое.
А в следующее мгновение все услышали крик:
— Сюда! Скорее!
Ребята, обдирая лица и руки, бросились к Тате. Подбежав к ней, они увидели под кустом мальчика, который крепко спал.
Всем стало страшно и захотелось убежать из этого мрачного холодного места куда-нибудь, где светило солнце и было тепло.
— Странно, — пробормотал Вова. — Откуда он здесь взялся?
— Может быть здесь все-таки есть лагерь? — прошептала Катя.
— Давайте его разбудим и спросим, — сказал Вова и стал трясти мальчика за плечо. — Проснись, проснись.
Разбудить спящего оказалось не так-то просто. Он медленно отворачивался и мычал. Наконец он зевнул и нехотя разлепил один глаз.
— Кто ты?
Мальчик не ответил.
