Глава 1. Сгуститесь, тучи колдовства
Помолвка принца с дочерью простого бакалейщика Златой вызвала бурю толков и пересудов. Все королевство — от дворцов до лачуг — гудело, как потревоженный улей. Простой люд ликовал, знать негодовала. Согласие короля на свадьбу сына с простолюдинкой вызвало недоумение, но когда девушка появилась в свете, даже самые ярые противники неравных браков пришли от нее в восторг. Никто не мог противиться ее очарованию. Скоро графы, герцоги, бароны были без ума от бывшей бакалейщицы и, что греха таить, завидовали жениху. Знатные дамы поначалу приняли «простушку» настороженно, но приветливость и искренность девушки завоевали даже самые неприступные сердца.
Принц и Злата были счастливы. Во дворце царило хорошее настроение. Все жили ожиданием праздника. Никто не знал, что…
…Далеко в горах, в мрачной пещере, называвшейся Лисьей Норой, курился дым, варилось зелье и вокруг закопченого котла носилась юркая старушенция, пытаясь разрушить счастье влюбленных. Она растолкла в ступке скорлупу от змеиных яиц, добавила три капли крокодиловых слез, щепотку пыльцы с крыльев бабочки со зловещим названием Мертвая голова и высыпала все это в варево. Зелье зашипело, как потревоженная гадюка, над котлом взвился столб зеленоватого пара, и старуха произнесла заклинание:
Сгуститесь, тучи колдовства,
Пусть зло войдет в свои права.
И ясным днем пусть грянет гром
Над девой с ангельским лицом.
Неожиданно пар осел, а огонь под котлом погас. Который раз Ведунья пробовала добраться до Златы колдовством, но все напрасно. Старуха в бешенстве забегала вокруг очага, спугнув сидящего на оленьих рогах филина.
— Ох-ох-хо! — заохал филин.
— То-то и оно, что ох! — сердито воскликнула колдунья. — Нет мне покоя от этой девчонки. Вконец меня извела.
— Ха-ха-ха! Кто кого? — насмешливо произнес филин.
— Она меня, конечно. Ей хоть бы что. Живет и радуется, а я так вся измучилась, ни сна, ни отдыха не знаю, ворожу, а все без толку, — ярилась Ведунья.
— Отступиш-ш-шься, успокоиш-ш-шься, — прошипела змея. Обвившись вокруг помела, она мерно раскачивалась из стороны в сторону.
— Цыц! Тоже мне, учителя нашлись. Никакой у вас цели нет в жизни. Сыты, над головой не каплет, и довольны. А мне большего хочется. Сейчас я кто? Незаметная колдунья. На шабаш и то не всегда зовут. А если бы мне удалось душу этой девчонки заполучить, тогда другое дело. — Старуха мечтательно закатила глаза, и ее остренький нос задергался, как у лисицы, чующей добычу. — Я сразу стала бы госпожой Ведьмой. Вся мелкая нечисть передо мной бы лебезила, а я бы кочевряжилась, кому ручку для поцелуя дать, кого взашей прогнать.
Ведунья достала из матерчатого ридикюля кусочек угля.
— Если заклятие гномов сработает, девчонка за этот уголек душу как миленькая отдаст. Только вот беда, никакого в ней изъяна, одни достоинства, аж противно.
— Это хорош-ш-шо. Такая душ-ш-ша недеш-шево стоит, — прошипела змея.
Старуха согласно закивала.
— Конечно, чем чище душа, тем выше я получу звание, только что толку, если красотка такая паинька, что на нее и заклятие не навлечешь. Кому сказать, даже колдовство ее не берет!
— Ух, ху-худо, — ухнул филин.
— Куда уж хуже! — закричала Ведунья. — Мне бы хоть какую-нибудь лазейку к девчонке найти, но у нее и врагов-то нет.
Впрочем, тут Ведунья ошибалась.
Глава 2. Черная герцогиня
Если бы Ведунья из Лисьей Норы заглянула во дворец самого богатого и влиятельного герцога, она нашла бы там то, что искала.
Дочь герцога, Агнесса, слыла первой красавицей королевства и считалась самой завидной невестой. Где бы она ни появлялась, за ней следовала толпа поклонников. Черные, как вороново крыло, волосы придавали лицу юной герцогини загадочность, а богатство отца помогало забыть о ее капризном и взбалмошном характере. В свои восемнадцать лет Агнесса была уверена, что мир существует лишь для исполнения ее прихотей. При дворе ее звали Блистательной, а за глаза величали Черной герцогиней. Впрочем, это прозвище ей льстило. Единственным увлечением юной герцогини была черная магия. Поздними вечерами в доме герцога собиралась золотая молодежь — гадать и вызывать духов. У Агнессы было все, кроме трона, но она не сомневалась, что придет день и она станет королевой, тем более что когда-то принц оказывал ей знаки внимания. И вот однажды явилась какая-то выскочка — бакалейщица — и все разрушила.
Придворные словно с ума посходили и только и говорили о достоинствах этой простолюдинки. Во дворце стали каждую неделю устраивать вечера и танцы, и вся молодежь устремилась туда, оставив юную герцогиню наедине с фолиантами по магии. Конечно, Агнессу тоже приглашали в королевский дворец, но она не желала сидеть за одним столом с грязной торговкой. Предательницы-подруги наперебой расхваливали избранницу принца, восхищаясь ее скромностью, тактом и изысканным вкусом. И что все нашли в этой нищенке?
Сначала герцогиня не приняла соперницу всерьез, но шли дни, Злата все больше очаровывала королевский двор, и Агнесса поняла, что, оставаясь в стороне, ничего не добьется. Настало время бросить сопернице вызов.
В тот день придворная красавица была особенно придирчива к своей внешности. Служанки долго растирали госпожу кремами и бальзамами, напомаживали и нарумянивали. Цирюльник полдня бился с ее густыми волосами, закручивая их и укладывая в локоны по моде. Из-за границы было выписано новое платье, а драгоценности стоили больше, чем сорок экипажей. Наконец красавица осмотрела себя в зеркале и осталась довольна. Никогда еще блистательная герцогиня не была так великолепна.
Когда Агнесса приехала во дворец, танцы уже начались. Принц вальсировал с невестой. Увидев соперницу, герцогиня всем сердцем возненавидела ее. «Выскочка» и впрямь была хороша. Ей не нужны были ни румяна, ни пудра, а золотых волос, лавиной струящихся по плечам, не касалась рука парикмахера.
Заметив новую гостью, танцующие остановились. Юную герцогиню не ждали, и ее приезд вызвал замешательство. По залу прошел шепот. Принц под руку с невестой поспешил навстречу вновь прибывшей.
— Вот так сюрприз! — воскликнул он. — Агнесса, что-то вы совсем забыли нас и не бываете во дворце?
Юная герцогиня одарила принца ослепительной улыбкой и, бросив на Злату презрительный взгляд, произнесла:
— С некоторых пор, Ваше Высочество, во дворце витает запах, как в дешевой бакалейной лавке. Не понимаю, почему вы предпочли его аромату дорогих духов?
В зале повисла неловкая тишина. От незаслуженной обиды у Златы к горлу подкатил комок. Бунтарский дух проснулся в золотоволосой бакалейщице, и прежде чем она сообразила, что делает и к чему это может привести, девушка выпалила с присущей ей прямотой:
— Потому что Его Высочество не любит фальшивых локонов.
Придворная красавица остолбенела от такой наглости. Она привыкла к поклонению и подчинению. Свою бестактность она считала искренностью, а злые остроты — милыми шутками. Никто не смел дерзить или перечить ей. Герцогиня обдала Злату взглядом, полным неприкрытой ненависти.
— Неотесанная мужланка! Никакая внешность не заменит воспитания.
— Глядя на вас, я это понимаю, — спокойно парировала Злата.
Принц не смог скрыть улыбки. Остальные тоже едва сдерживали смех.
Агнесса повернулась и опрометью выскочила из зала. Принц с интересом посмотрел на свою невесту.
— Я вижу, ты не дашь себя в обиду.
— Что толку? Лучше бы мне промолчать, а теперь я приобрела врага, — огорчилась Злата.
Девушка и не знала, что враг у нее появился в тот самый миг, когда принц сделал ей предложение.
Глава 3. Гадание
Вернувшись домой, юная герцогиня дала волю своему бешенству. Она надавала пощечин служанке, которая не слишком расторопно помогала ей раздеваться, бросила бронзовым подсвечником в гувернантку, которая попыталась утешить «взволнованное дитя», и, хлопнув дверью, закрылась в своих покоях. Не находя себе места, Агнесса то, как разъяренный зверь, ходила из угла в угол, то бросалась на кушетку и безутешно рыдала. Наконец она успокоилась и подошла к зеркалу. Веки ее припухли от слез, а волосы растрепались. Сейчас она совсем не походила на блистательную даму из высшего света.
— Эта мерзавка мне за все заплатит. Не хватало еще, чтобы от переживаний у меня испортился цвет лица, — процедила герцогиня, припудривая хорошенький носик.
Вернув прежнее самообладание, Агнесса позвонила в колокольчик. Служанка тотчас явилась на зов.
— Прикажи кучеру съездить в табор да привезти ко мне цыганку — ту, что хорошо гадает на картах. И пусть поторапливается, а не трактиры пересчитывает, — повелела госпожа.
В ожидании гадалки время тянулось нестерпимо медленно. Агнесса пыталась читать роман, но мысли ее были далеко. То и дело ей слышался звук подъезжающего экипажа, и она бросалась к окну. Не успела гадалка переступить порог покоев и склониться в поклоне, как герцогиня нетерпеливо приказала:
— Кланяться потом будешь. Гадай! Я хочу знать, буду ли я королевой?
Цыганка достала из-под цветастого платка колоду карт и раскинула их на столе. Увидев, что рядом с червовым королем выпала бубновая дама, герцогиня побледнела и, не дав гадалке произнести ни слова, в бешенстве смешала все карты.
— Твои карты лгут! — воскликнула она.
Седовласая цыганка молча склонила голову в почтительном поклоне. Она много пожила и знала, что сильным мира сего не стоит перечить, особенно когда они в гневе. Успокоившись, Агнесса спросила:
— Как мне вернуть принца? Мне нужен трон.
— Есть у меня приворотное зелье. Если три дня кряду давать его принцу на утренней заре, он перед тобой не устоит, яхонтовая, — пообещала цыганка.
— Ты в своем уме? Как я буду принцу на заре зелье давать? Разве только повара подкупить, — задумалась герцогиня, но, отмахнувшись от этой мысли, приказала: — Говори, какое еще средство знаешь.
— Можно булавку зашить в корсет невесты, чтобы принц от нее отказался. Или лепешку им дать с отворотной травой. Как съедят — тотчас повздорят.
Чем дольше герцогиня слушала рецепты ворожеи, тем больше впадала в отчаяние. Все они были невыполнимы. Она приказала гадалке еще раз раскинуть карты, и снова, словно в насмешку, червовый король и бубновая дама встали рядом.
День близился к ночи, когда Агнесса прогнала цыганку прочь. Багрянец заката разлился над городом. Он полыхал над дворцами и лачугами, в равной мере одаривая их красотой и предвещая наутро хорошую погоду. Постепенно последние красноватые росчерки закатных лучей угасли. Ночь накрыла город темным покрывалом. В окнах погасли огни. Только часовые стояли на страже, да время от времени, постукивая колотушками, по улицам бродили сторожа, охраняя покой горожан.
Юная герцогиня была мрачнее тучи, но она твердо решила, что не отступится. Чувство мести жгло ее неугасимым пламенем.
«Интересно, как у меня лягут карты?» — подумала Агнесса и достала новую колоду. Подражая цыганке, она принялась раскладывать карты на столе. Вот король червей. Герцогиня помедлила, прежде чем достать следующую карту, а потом не спеша перевернула ее. Это была ненавистная дама.
— Если я не могу заполучить принца и корону добром, пусть мне помогут силы зла! — с досадой воскликнула она, швырнув оставшуюся в руке колоду на стол. Пиковый туз, предвестник беды, упал поверх дамы бубей.
Герцогиня в благоговейном страхе уставилась на карты. Что это: случайность или знамение? Она собрала карты, перетасовала их и стала по одной открывать. Король, дама… пиковый туз.
Пальцы у юной герцогини дрожали, она огляделась вокруг и, стараясь придать голосу твердость, произнесла:
— Темные силы, если вы слышите меня, дайте знак.
Агнесса замерла. Она ожидала, что повалит черный дым, запахнет серой, посыплется сноп искр, но ничего подобного не произошло. Герцогиня была глубоко разочарована, хотя, признаться, испытывала и облегчение.
«Наверное, карты выпали случайно», — вздохнула она и, чтобы убедиться, разложила их в последний раз. Дама выпала первой, следом за ней пиковый туз, затем еще один и еще… Агнессе стало по-настоящему страшно, но она как заведенная продолжала перекладывать карты. В колоде оказалась одна бубновая дама и пятьдесят три пиковых туза. Теперь герцогиня не сомневалась, что разбудила силы зла.
Глава 4. Сговор
Юная герцогиня не знала, радоваться ей или печалиться. Колдовство пугало и манило ее, как манит мотылька смертельная игра пламени свечи. Постепенно Агнесса взяла себя в руки, и мысли ее снова вернулись к бакалейщице.
— Что ж, если мне покровительствуют силы зла, значит, я вольна делать все, даже убить эту змею, — в ярости прошептала придворная красавица. — Немного яду в бокале бакалейщицы, и свадьбе не бывать.
Чем дольше герцогиня об этом думала, тем больше ей казалось, что это единственный выход.
Часы пробили полночь. За тяжелой портьерой послышался шорох и покашливание.
— Кто там? — прошептала герцогиня, стараясь не выдать охватившего ее страха.
Вглядываясь в темноту комнаты, она как за спасительную соломинку ухватилась за бронзовый подсвечник. Портьера зашевелилась, и из-за нее появилась юркая сухонькая старушенция.
Герцогиня хотела закричать, но, как в кошмарном сне, голос не повиновался ей. Между тем старуха исчезла и тут же появилась вновь, только гораздо ближе. Агнесса, не осознавая, что делает, схватила колокольчик и стала трезвонить, чтобы вызвать прислугу, но старуха и ухом не повела. Хитро прищурившись, она буравила герцогиню взглядом.
— Зря суетишься, милочка. Все одно тебя не услышат, — хихикнула нежданная гостья. — Ты ведь сама просила помощи. Я могу тебе хорошую службу сослужить.
Старуха опять растворилась в воздухе, и не успела Агнесса глазом моргнуть, как Ведунья стояла уже рядом с ней и назидательно говорила:
— Яд, конечно, средство проверенное, только ведь, не ровен час, докопаются, кто насыпал порошочек в бокал девчонке.
При этих словах герцогиня побледнела, а старуха заговорщицки подмигнула:
— Чего дрожишь, милочка? От меня не утаишься. Я все думки и мыслишки знаю. На то я и Ведунья из Лисьей Норы. Только тебе опасаться нечего. Будешь меня слушать, мы твою соперницу и без яда со свету сживем. Комар носу не подточит. Ты снова станешь первой красавицей при дворе. А там и корону к рукам приберешь.
Герцогиня ответила не сразу. Что и говорить, не каждый день приходится встречаться с нечистой силой. С одной стороны, вступать в сговор было боязно, но с другой…
— Что ты за это хочешь? — спросила Агнесса.
— Да ничего. Такой красоточке, как ты, я задаром помогу.
Это звучало слишком заманчиво. Агнесса повеселела и почувствовала себя уверенней.
— Очень мило, — снисходительно улыбнулась она. — Так как же мне убрать с дороги эту мужланку?
— Колечко обручальное подменить, только и всего, — выпалила Ведунья.
— Но зачем, какой в том прок?
— А такой, что у невестушки странная причуда. Хочет, чтобы вместо брильянта в кольце была простая стекляшка.
— Вот уж поистине, у простолюдинки и вкуса нет и причуды дурацкие! — презрительно скривилась Агнесса. Уж она-то знала толк в драгоценностях и всегда имела все самое лучшее.
— А это оттого, что она брильянтов пуще смерти боится, хотя сама не ведает почему. Но я-то знаю, знаю, знаю… Я все знаю… — заплясала по кругу старуха.
— И отчего же этот нелепый страх?
— А вот подсунешь ей колечко с брильянтиком, там и увидишь, — молвила ночная гостья и исчезла.
Проснувшись утром, герцогиня припомнила события прошедшей ночи. Что это было — явь или сон? Агнесса соскочила с кровати, подбежала к карточному столику и стала судорожно перебирать разбросанные карты. В колоде, как и подобает, был только один пиковый туз. Может, и ночной гостьи не было, а все случившееся — это лишь игра воображения? Однако червь сомнения точил Агнессу.
Сразу после завтрака юная герцогиня послала за главным придворным ювелиром. Нужно было во что бы то ни стало узнать, правда ли, что в кольце невесты принца не бриллиант, а подделка. Если так, Агнесса знала, как поступить.
Глава 5. Венчание
Близился день свадьбы. В королевстве царила предпраздничная суматоха. Все готовились к пиршеству. Улицы украшали разноцветными флагами и цветами. На площадях устанавливали длинные столы для угощения торговцев, ремесленников и прочего люда. Из окрестных государств съезжались именитые гости. Гостиницы и постоялые дворы были переполнены.
В назначенный день на Соборной площади спозаранку топтались зеваки, чтобы занять места поближе к собору и не пропустить предстоящее зрелище. Чуть позже начал собираться мастеровой люд. Приходили семьями, нарядные и торжественные, шутка сказать, королевская свадьба! Но, как водится, в праздник кому отдых, а кому и работа. Торговцы квасом и сладостями на разные лады нахваливали свой товар. Да и у коробейников недостатка в покупателях не было. Все шло нарасхват. Каждый хотел иметь со свадьбы сувенир на память: глиняную статуэтку новобрачных или побрякушку с намалеванным королевским гербом. В толпе сновали воришки. Было шумно и весело. На площади яблоку было негде упасть. Все ждали жениха и невесту.
И вот издалека донесся цокот копыт и грохот колес по булыжной мостовой. К собору в сопровождении бравых всадников на белых конях подъехал кортеж увитых цветами карет. Толпа возбужденно загудела. Верноподданные радостными криками приветствовали появление принца, но когда из кареты вышла невеста, люди замерли, пораженные ее красотой. Легкая и грациозная, в белом подвенечном платье, она походила на небесную фею.
Пышная, краснощекая торговка рыбой толкнула в бок своего дружка, кузнеца.
— Глянь-ка. Будущая королева, а не надела на себя ни одной цацки. Будь я невестой принца, я бы с ног до головы увешалась золотыми побрякушками.
— Наверное, поэтому принц тебя и не сосватал, моя толстуха. Уж больно много денег пришлось бы выложить за твои наряды, — засмеялся кузнец.
Невеста принца и впрямь никогда не носила драгоценностей. Впрочем, украшения ей были не нужны. Ее роскошные золотые волосы походили на чистое золото. Недаром ее звали Злата.
Поднимаясь под руку с принцем по ступеням собора, Злата улыбалась и кивком головы отвечала на приветствия толпы, но мысли ее были далеко. Она с таким нетерпением ждала дня свадьбы, но сегодня в душе ее поселилась смутная тревога. Злату страшила церемония венчания. Напрасно она обращалась к голосу разума, стараясь побороть предчувствие беды. Только когда таинство венчания подходило к концу, девушка вздохнула с облегчением: скоро все закончится, она станет женой принца и посмеется над своими нелепыми страхами. Новобрачным поднесли золотую тарелочку с обручальными кольцами.
Наблюдая за церемонией, юная герцогиня сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели, а ногти впились в ладони. Неужели все кончено и эта выскочка станет королевой? Агнесса не могла и в мыслях допустить, чтобы на троне сидела другая. Напрасно она доверилась Ведунье из Лисьей Норы! Яд был бы надежнее.
Принц взял с золотой тарелочки обручальное кольцо. Чистейший камень блеснул безупречными гранями. Злата похолодела. К свадьбе заказывали совсем другое кольцо. Золотая оправа обрамляла не стекляшку, а настоящий бриллиант. Злате почудилось, что от драгоценного камня веет смертельным холодом. Она невольно отдернула руку, жених выронил кольцо, и оно покатилось по ковру.
— Плохая примета, — ахнул кто-то в толпе.
Принц недоуменно взглянул на возлюбленную. В ее лице не было ни кровинки.
— Что с тобой? — растерянно спросил юноша.
— Кольцо ненастоящее, — едва слышно прошептала Злата, но принц по-своему истолковал ее слова.
— Ты сама хотела, чтобы камень был фальшивым. Теперь менять что-либо поздно, — тихо проговорил он, не в силах скрыть раздражение.
Да и как тут не рассердиться. Не хватало еще начать пререкания в церкви во время венчания, когда на них смотрят сотни глаз. Нужно любой ценой сгладить неловкую заминку. Принц не растерялся. Недаром в нем текла королевская кровь. Он твердо взял Злату за руку. Пальцы девушки дрожали. Как могла она объяснить свой каприз? Она в отчаянии посмотрела на собравшихся, словно надеясь найти поддержку, и вдруг встретилась взглядом с юной герцогиней. В темных, полных ненависти глазах блистательной красавицы застыло напряженное ожидание. Губы Агнессы искривила недобрая усмешка, будто она бросала вызов сопернице. Пути назад не было. Злата покорилась судьбе. Обручальное кольцо скользнуло на ее палец.
В тот же миг земля содрогнулась. Откуда-то издалека донесся глухой гул, будто огненный вулкан просыпался от векового сна. Сильный порыв ветра разом задул все свечи. Все погрузилось во мрак. Вдруг в соборе полыхнула молния — это вспыхнул бриллиант на обручальном кольце невесты. Девушке показалось, что она летит в бездонную холодную пропасть. Ей стало так же одиноко и страшно, как когда-то в алмазной штольне гномов. Раскат грома потряс здание. Стены собора задрожали, вот-вот готовые рухнуть. Люди в ужасе ринулись к выходу, но внезапно все стихло. Свечи вспыхнули вновь. Казалось, бушевавшая стихия всем пригрезилась. Собравшиеся стали приходить в себя от потрясения. И тут раздался отчаянный крик. Люди застыли в суеверном страхе. Невеста исчезла.
Перед алтарем, протянув изящную руку принцу, стояла чудесная статуя из белоснежного мрамора.
Глава 6. Выбор
Гроза отгремела, и вновь воцарилось спокойствие. Собор выглядел торжественным и незыблемым, словно его стены только что не сотрясала стихия.
Злата вздохнула с облегчением: жива! Она поглядела на блестевшее на пальце обручальное кольцо и чуть не запрыгала от радости. Хорошо еще, она вовремя вспомнила, что невесте принца негоже вести себя так легкомысленно. Девушка счастливо улыбнулась суженому и с удивлением увидела, что его лицо искажено болью и отчаянием. Она не знала, что заклятие гномов свершилось. Для всех она стала статуей и, переступив черту реальности, оказалась там, где живут феи и фурии.
— Ну же, перестань сердиться. Обещаю, больше никогда не буду тебе перечить, — сказала Злата и, озорно прищурившись, добавила: — Ну разве только в тех случаях, когда я права.
Принц не ответил на шутку. Взгляд его был обращен куда-то мимо невесты. Озадаченная, Злата оглянулась и увидела статую, сделанную столь искусно, что казалось, мрамор вот-вот оживет. Поистине это было вдохновенное творение великого мастера. И самое удивительное: каменная дева поразительно походила на нее.
— Что это? Сюрприз? А кто же скульптор? — Злата засыпала принца вопросами, но он, как и прежде, не удостоил ее ответом.
Наследник короля смотрел лишь на статую и оставался глух и слеп ко всему, что происходило вокруг. Не понимая, что случилось, Злата оглядела собравшихся. В глазах людей читался суеверный ужас. Взгляд девушки остановился на Черной герцогине. Блистательная красавица не могла скрыть злорадства. Она сияла от счастья и едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. В душе Златы скользкой змеей шевельнулась тревога.
Схватив принца за руку, девушка заглянула ему в лицо.
— Скажи мне, что с тобой? Перестань смотреть на меня так, словно я — пустое место!
Напрасно она умоляла, плакала, кричала, взывала к толпе. Никто не услышал ее зова и не повернул к ней головы. Вдруг Злату осенило: всему виной злополучное кольцо. Тщетно пыталась она снять заколдованный перстень, он как влитой сидел на пальце. Пути назад не было.
Злате показалось, что кто-то настойчиво зовет ее прочь из собора. Девушка не слышала голоса, она просто чувствовала, что ее ждут за стенами здания. Не в силах противиться молчаливому приказанию, она пошла к выходу. Толпа на площади волновалась. Незримая для всех, Злата сбежала вниз по ступенькам и вдруг услышала знакомое хихиканье и слащавый голосок:
— Вот и свиделись, красоточка. Наконец-то я тебя дозвалась. Мне-то дорожка в собор заказана, а поговорить ох как надобно.
На паперти стояла Ведунья. Подхватив длинный шлейф рыжеватой юбки, она растворилась в воздухе и в следующий миг очутилась перед Златой.
— Ведунья из Лисьей Норы! — отпрянув, воскликнула девушка.
— Она самая. Ты, вижу, встрече не рада, а зря. Я ведь пришла твоей беде помочь.
— Ты знаешь, как это сделать? — недоверчиво спросила девушка.
— А то нет! У меня на любой случай средство припасено. — Ведунья порылась в поношенном тряпичном ридикюле и достала из него кусочек угля. — Когда-то гномы надели тебе на головку Обруч забвения с бриллиантом чистоты небесной, и забыла ты о своем прошлом. Я помогла тебе вернуть память, но бриллиант обратился в этот самый уголек, что ты мне в уплату за услугу отдала. Как только получишь уголек назад, заклятие гномов спадет и заживешь ты со своим муженьком как ни в чем не бывало, принцессочка.
Ведунья выжидающе уставилась на Злату. Девушка, не сводя глаз с кусочка угля, медленно произнесла:
— Что ты хочешь за уголек?
Ведунья хихикнула и запричитала фальшивым голосом:
— Плата, может, и необычная, да только товар того стоит.
— Не юли, говори прямо, — приказала Злата.
— Твою душу, — коротко объявила Ведунья.
Девушка отпрянула, будто увидела перед собой гадюку.
— Что?! Не бывать этому! Никогда!
— Как знаешь. Мое дело предложить, — нервно хихикнула ведьма и пошла прочь. Она сделала несколько неторопливых шагов, но видя, что ее не окликают, шустро засеменила обратно.
— Ну подумай, какой тебе прок каменюкой стоять? Ты ведь для людей теперь пустое место, тьфу, — зло сплюнула старуха. — На что тебе твоя душа? С ней только маета да переживания. А ежели королевой станешь, так тебе душа и вовсе ни к чему. Бездушной-то жить легче. Соглашайся на честный обмен и возвращайся к своему женишку.
Злата с отвращением попятилась от старой ведьмы, а потом развернулась и стрелой взметнулась по ступеням в собор.
— Одумайся, дурища. Сама от своего счастья отказываешься! — несся ей вслед сердитый крик.
В соборе царили растерянность и суматоха. Злата с легкостью пробиралась в толпе. Земных преград для нее больше не существовало. Она подбежала к алтарю и, сложив в мольбе руки, опустилась на колени.
— Боже, подскажи мне путь! Неужели нет для меня возврата?
Вдруг Злата услышала за спиной перестук копыт. Девушка удивленно обернулась и увидела в дверях ослепительно белого единорога. Его шелковистая шерсть серебрилась, словно она была выткана из лунного света. Единорог нетерпеливо тряхнул головой, и грива взметнулась, как холодное пламя. Никто не повернулся в сторону волшебного зверя, невидимого, как и Злата. В грациозном прыжке он взлетел над головами собравшихся и опустился подле девушки. Преклонив передние ноги, он встал перед ней на колени и коснулся губами подвенечного платья, словно целуя его.
«Должно быть, я сплю, и мне видится сон», — подумала Злата. Она протянула руку и осторожно погладила неземного посланника.
— Значит, ты и есть мой провожатый. Что ж, быть посему, — грустно улыбнулась девушка.
С тяжелым сердцем она обвела прощальным взглядом гостей и, остановив долгий взор на принце, едва слышно прошептала:
— До свидания, мой возлюбленный. Я еще вернусь.
Злата оседлала волшебного скакуна, тот легко вскочил на ноги и в один прыжок вынес ее из собора. К этому времени новость о превращении невесты облетела всю площадь. Толпа гудела и волновалась, как море в шторм.
Вдруг к мраморным ступеням собора спустилась радуга. Призрачный мост, сотканный из воздуха и света, соединил небо и землю.
— Чудо! Радуга! Глядите, знамение! — в недоумении и суеверном страхе восклицали люди.
Белоснежный единорог ступил на радужный мост и во весь опор поскакал в далекую заповедную страну кудесников и фей, унося с собой прекрасную всадницу в подвенечном платье. Радуга полыхала под его копытами. Земля растворялась в мелькании огней. А толпе было невдомек, что это начало звездной дороги, уводящей красавицу-невесту в новые странствия. Люди не замечали ни единорога, ни девушки. Лишь маленький мальчик воскликнул:
— Глядите, по мостику едет фея на белой коняшке!
Но никто не обратил внимания на его слова. Мало ли что придумает ребенок.
Глава 7. Летописец
Вечность простиралась ввысь, вглубь и вширь, не зная ни границ, ни времени. Темная, словно бездонный колодец, она таила в своих глубинах свет звездных россыпей. Люди дали ей имя Космос, но не сумели разгадать и малой толики ее секретов.
Вот откуда-то из глубины Вечности выплыла точка. Она приближалась и росла. Скоро можно было разобрать, что это осколок астероида. Оседлав парящий камень и вцепившись в его шероховатые бока онемевшими от напряжения пальцами, на нем сидела старуха, всеми ужимками и повадками напоминающая хищного зверька. Длинный шлейф рыжеватой юбки тянулся за астероидом, словно хвост, заметающий следы. Кое-кто из мелкой нечисти тотчас признал бы в ней Ведунью из Лисьей Норы. Но что заставило ее покинуть свое прибежище? Как осмелилась она подняться до Вечности?
Ведунья не знала, как долго она парит в небытии. Внутри у нее все холодело при мысли о том, на какой отчаянный поступок она решилась, но сквозь ледяную пелену страха прорывались всполохи неуемной радости. Кто бы мог подумать, что она станет искать встречи с одним из Могущественных? Может статься, что скоро она обретет силу и мелкая колдовская братия будет кланяться ей.
Колдунья хихикнула и нащупала сквозь материю ридикюля лежащий в нем уголек. Если девчонка не захотела меняться по-хорошему, тем хуже для нее. Ведунья от злости заскрежетала зубами. Не мытьем, так катаньем она получит человеческую душу.
Вдруг по черному шелку неба прошла рябь, будто проплыла стайка игривых серебряных рыбок. Темнота вновь сомкнулась, и из нее появилось еще несколько осколков астероида. Ведунья затаила дыхание. Седые камни приближались. Они медленно, словно нехотя, парили в пространстве.
На одной из глыб, скрестив ноги, восседал человек со свитком папируса на коленях. Пальцы его отрешенно, словно четки, перебирали большую связку ключей. Их было ровно триста шестьдесят пять. Ведунья поняла, что встретила того, кого искала. Перед ней был Великий Янус, отпирающий каждый новый день и запирающий на замок старый. В рассеянном свете, исходившем от камня, Ведунья явственно увидела лицо старца, глубоко посаженные глаза, хранящие тайны веков; пергаментные щеки и плотно сжатые губы.
— Зачем пришла? — в вопросе не прозвучало любопытства.
Лицо старца оставалось бесстрастным, точно он давно уже знал ответы на все вопросы.
— О Великий Янус! — воскликнула Ведунья, подобострастно распластавшись на камне. — Вся Вселенная говорит о твоем могуществе…
Янус жестом остановил поток лести и стал медленно удаляться. Ведунья поняла, что стоит потерять внимание Могущественного, как все ее планы рухнут. Он не явится ей в другой раз. Суетясь, она достала из ридикюля уголек и торопливо произнесла:
— Я принесла волшебный уголек, чтобы ты начертал им судьбу одной девушки.
— Я не пишу судеб простых смертных. Для этого есть суденицы, прядущие нити их жизней, — монотонно произнес Янус.
В это время астероид развернулся, и Ведунья увидела, что перед ней не старец, а юноша с прекрасным одухотворенным лицом и лучистым взором, полным ожиданий и надежды. Колдунья невольно вздрогнула. Она знала, что Януса зовут двуликим, но перемена была слишком разительна.
— О, это не простая смертная, — елейным голоском пропела Ведунья. — Когда-то эта девчонка вторглась в волшебный мир кудесников и фей. Ей известно, что наш мир существует. Разве можно позволить человеку знать об этом?
— А почему бы и нет? В этом нет беды. Люди, знающие о нашем мире, либо молчат, либо их считают чудаками, — озорно улыбнулся юноша.
— О Могущественный! Поверь, не все так просто. Она уже натворила бед. Это она разрушила сокровищницу гномов. Нельзя оставлять ее безнаказанной. Справедливость должна… — напыщенно начала колдунья, но осеклась.
На нее не мигая глядели глаза старика. Взгляд пронизывал насквозь, и ведьма поняла, что от Могущественного ничего не скрыть.
— Сокровищницу она разрушила не по своей воле и не без твоей помощи. — Янус сделал неуловимое движение рукой, и кусочек угля, повинуясь неведомой силе, оказался в его пальцах. Двуликий Янус положил его на раскрытую ладонь, и вдруг вместо уголька на руке кудесника возникло видение восхитительно прекрасной золотоволосой девушки.
— Как она хороша!.. — восторженно выдохнул Янус-юноша.
— … Но она хрупка и тленна, — бесстрастно заключил Янус-старец. — Как только уголек испишется, она отречется от земной жизни и потеряет свою душу. Ты за этим пришла? — обратился он к Ведунье.
— К чему отрицать? Ведь тебе, о Великий Янус, дано истинное знание, — раболепно закивала та, потупив глаза, пряча вспыхнувший в них алчный огонек.
— Порой знание убивает надежду. Что пользы стремиться к цели, если все заранее предрешено? — задумчиво произнес Янус.
Видение исчезло. На его ладони вновь лежал невзрачный кусочек черного угля.
— Когда один теряет надежду, другой обретает ее, — лукаво улыбнулась старуха, думая о своих тщеславных планах.
— Ты слишком рано торжествуешь победу. Я дам этой девушке шанс оставить тебя с носом, — озорно улыбнулся Янус-юноша. — Если она пройдет звездной дорогой и преодолеет все испытания и искушения, то вернется на Землю на Каравелле Голубой Мечты.
— А если не сумеет? — охрипшим от волнения голосом пролепетала Ведунья.
— Тогда я начертаю линию ее судьбы, — бесстрастно вымолвил летописец и жестом показал, что беседа окончена.
Глава 8. Воздушный замок
Единорог нес Злату по искрящемуся радужному мосту. Растворившаяся в голубоватой дымке Земля осталась позади. Сверху сквозь сито облаков просеивались солнечные лучи. Торжество света было величественным и чарующим. Злате захотелось превратиться в золотую песчинку и плыть легко и бездумно в теплом солнечном луче. Девушке показалось, что когда-то нечто подобное уже случалось с ней. Она воздела руки, как крылья, но увы, вязкая темная тоска окутывала ее, не отпуская в полет. Едва вспыхнув, восторг растворился в сумерках печали. Понурив голову, всадница продолжала путь, чужая на празднике света и тепла. Непокорные слезы тяжелыми каплями покатились по ее щекам, и крошечные радуги заиграли на густых ресницах.
Мерный цокот золоченых копыт нарушал торжественную тишину. Радужный мост терялся в дымке, такой же зыбкой и туманной, как и будущее золотоволосой красавицы. Пытаясь отогнать печаль, Злата смахнула слезы, выпрямилась в седле и, погладив единорога по шелковистой гриве, ободряюще сказала:
— Не будем унывать. Самое плохое уже позади, значит, остается ждать только хорошего.
Единорог мотнул головой, словно соглашаясь, и еще стремительнее понесся вперед. Вскоре вдалеке показался волшебный сад. Залитый солнцем и объятый цветением, он, как призрачное видение, висел в воздухе. Ровные террасы уходили в небо — туда, где над кипенью цветущих деревьев возвышался восхитительный дворец. Воздушный и невесомый, он казался сказочным миражом. Единорог подскакал к саду и очутился под сенью деревьев. Здесь радуга кончалась.
Вокруг бушевала весна. В кружевном подвенечном наряде Злата сама была словно цветущее деревце. Казалось, она слилась с садом и была здесь не пришелицей, а хозяйкой. Все выше и выше к дворцу нес ее волшебный скакун. У ворот замка единорог опустился на колени, предлагая всаднице спешиться. Злата послушно сошла на землю. Единорог одарил ее прощальным взглядом и унесся прочь.
— Прощай! — крикнула ему вслед Злата.
Ей было грустно расставаться с белогривым скакуном. Теперь она осталась одна-одинешенька. Однако времени для печали не было. Что-то ждало ее впереди?
Злата с любопытством осмотрела замок. Вблизи он оказался еще удивительнее. Выложенные из янтаря стены светились, словно в них прятались солнечные лучи. Многочисленные башни уходили ввысь острыми шпилями, на которых реяли разноцветные флаги. Некоторые башенки соединялись причудливо выгнутыми мостами с золочеными резными перилами.
Злата подошла к окованной медью двери замка и протянула руку к массивному бронзовому кольцу, но ее пальцы поймали лишь воздух. Девушка провела рукой по стене, но, увы, стены не было и в помине. Замок только чудился, он был игрой воображения. Злата разочарованно повернулась и собралась уйти, как вдруг услышала нежный шелестящий голос:
— Ты так же прекрасна, как твоя душа. Входи, — пригласил невидимый собеседник.
— Кто тут? — спросила Злата, озираясь вокруг.
— Я — здешний страж, хранитель музыки, — последовал ответ. — Иди без опаски. Ты — желанная гостья Воздушного Замка.
Иллюзорная дверь бесшумно распахнулась. Злата с трепетом ступила на парадную лестницу и ощутила под ногами пустоту. Девушка ахнула, ожидая, что провалится в пропасть, но воздух сгустился и не дал ей упасть. Злата сделала осторожный шаг, потом другой. И вот, осмелев, она уже парила над несуществующими ступенями, едва касаясь их изящными атласными туфельками. Голос звал и направлял ее, чтобы она не заплутала в бесконечных залах и переходах.
— Как твое имя, невидимый проводник? — спросила Злата.
— Зефир.
— Зефир? Так зовут легкий ветерок, — удивилась девушка.
— А я и есть ветер, свободный и легкий, как и ты.
Злату подхватило и, как пушинку, понесло по дворцу. Она невольно рассмеялась, но тут же осеклась.
— Наверно, я веду себя очень ветренно: смеюсь, когда должна печалиться.
— Недаром говорят: с кем поведешься, от того и наберешься, — шаловливо прошелестел ветерок.
Злата прислушалась. Откуда-то свысока доносилась дивная мелодия. Она то смолкала, то звучала вновь, тягуче и плавно. Мотив нельзя было ни напеть, ни предугадать. Музыка была под стать дворцу, такая же зыбкая, нежная и чарующая.
— Какая чудесная мелодия! Что это за инструмент?
— Эолова арфа, — пояснил Зефир.
— Я и не знала, что в семь нот можно вложить все, что на сердце. Видно, на ней играет великий музыкант.
— Может быть, — уклончиво пробормотал ветерок.
Винтовая лестница вела вверх. Злата вспорхнула по ступенькам и оказалась на плоской крыше замка. По краям ее ограничивала резная балюстрада. Подбежав к перилам, девушка глянула вниз и обмерла. Там, у подножия дворца, простирался цветущий сад, уходящий террасами вдаль. Он походил на вспененные каскады водопада, а за ним, насколько хватало глаз, тянулся бескрайний голубой простор. Здесь мелодия слышалась отчетливее. Протяжные звуки казались осязаемыми. Призрачный замок и реальная музыка слились воедино, так что было не отличить, где кончается явь и начинается видение.
Посреди крыши стояла беседка. Хрустальный купол покоился на высоких колоннах, увитых диковинными бело-голубыми цветами. Музыка лилась именно оттуда. Злата, точно бабочка, подлетела к беседке и, очутившись под сенью полупрозрачного купола, увидела золоченую арфу. Струны ее подрагивали, рождая нежную мелодию, но беседка была пуста.
— Значит, арфа играет сама? — удивилась Злата.
— Конечно, нет. Ты забыла про меня, — потрепав ее за фату, обиженно возразил Зефир.
— Извини, просто я не привыкла к невидимым собеседникам, — улыбнулась девушка.
— Не все, что существует, видимо, — капризно произнес ветерок и стих.
Музыка смолкла. Воцарилась гнетущая тишина: ни шелеста, ни шороха, ни шепота. Злата почувствовала себя потерянной и одинокой. Солнце над садом померкло, и на него наползло печальное сизое облако.
— Я не хотела тебя обидеть. Ну пожалуйста, не дуйся на меня, — взмолилась Злата в надежде, что Зефир услышит ее.
— Дуться? — Прямо у нее над ухом раздался озорной смешок, и струны арфы дрогнули. — Разве ты не знаешь, что ветер не может дуться? Он может только дуть. Вот так.
Порыв ветра взметнул кружевную юбку подвенечного платья. Злата ахнула и руками придержала легкую ткань.
— Что ты делаешь? Как тебе не стыдно? — в шутку пожурила она шалуна.
— Мне никак не стыдно, — засмеялся ветер.
Солнце опять сияло над волшебным садом, и на душе у девушки было легко и спокойно.
— Зефир, скажи, отчего я смеюсь, когда должна грустить? Отчего беспечна, как мотылек, когда разум твердит, что со мной стряслась беда?
— В Воздушном Замке не бывает ни обиженных, ни несчастных.
— Почему?
— Потому что сама мысль о хозяйке Воздушного Замка заставляет трепетать сердца и делает людей счастливыми.
— Кто же она? — заинтересовалась Злата.
— Угадай. В ней собрано все самое желанное. Без нее жизнь становится пустой и никчемной.
— Это любовь, — не задумываясь, выпалила Злата.
— Ты не дослушала загадку до конца, — мягко прошелестел Зефир. — Каждый стремится к ней, но едва дойдет до цели, как она меняет свой облик, и человек вновь оказывается в начале пути.
— Не знаю. Скажи мне ответ, — попросила Злата.
— Устраивайся поудобнее и слушай легенду о Воздушном Замке.
