Глава 1. ВРЕМЯ ПРИШЛО
Небо будто прохудилось. Целую неделю не переставая шёл дождь. По обочинам дороги разлились широченные лужи. Мрачные, набухшие влагой тучи висели так низко, что почти касались лиловыми боками крыш домов. Капли с разгона шлёпали по лужам, вздувая пузыри. Казалось, дождь никогда не кончится.
Во дворе в такую мокроту делать нечего. Митя сидел на подоконнике и от безделья считал машины, которые изредка, шурша шинами, проносились по улице, сердито обдавая тротуары брызгами. Казалось, дождь смыл с города все краски. Через заплаканные оконные стёкла улица выглядела серой и унылой, и только яркие зонтики редких прохожих вносили в картину некоторое разнообразие. Мите вдруг придумалось, что это вовсе не зонты, а диковинные цветы дождензии, которые распускаются только в дождь, а в сухую погоду закрываются, точь-в-точь, как одуванчики перед ненастьем.
В конце концов Митя не заметил, как его мысли перенеслись в Фант-Азию.
«Хорошо бы там снова оказаться. Вот где наверняка в любую погоду весело», — размечтался он. Обычно Митя всегда находил себе занятие, но сейчас был тот самый редкий случай, когда ему стало скучно. И не удивительно: всякий затоскует, если приходится сидеть тихо, чтобы не мешать папе. У других ребят папы днём трудились на работе, а вечером дома отдыхали. Мите в этом не повезло. Папа у него был писателем. Он работал утром, днём, вечером, а иногда — даже ночью.
Митя слышал, как он ходит по кабинету из угла в угол. Это означало, что он думает. Наверное, писал папа гораздо быстрее, чем думал, потому что он часто ходил по комнате и размышлял, о чём бы ещё написать. Митя тоже попробовал стать писателем, но у него из этого ничего не получилось. В отличие от папы, ему в голову лезло так много разных мыслей, что как он ни старался, а записывать их не успевал.
«Скорей бы у папы был перерыв, тогда с ним можно хотя бы в шахматы поиграть», — подумал Митя.
И тут шаги в папином кабинете стихли, но вместо привычного стука клавиш клавиатуры компьютера Митя услышал, как папа рвёт бумагу. В надежде, что на сегодня работа закончена, Митя на цыпочках прошёл к кабинету, осторожно приоткрыл дверь и увидел, что папа комкает отпечатанные листы и бросает их в корзину для бумаг.
Почуяв неладное, с кухни пришла мама. Она отстранила Митю и бросилась к папе:
— Что ты делаешь?!
— То, что должен был сделать давно: выбрасываю всю эту чушь до последнего слова.
Папа разорвал несколько листов на мелкие клочки и подбросил их вверх. Бумажные хлопья грустно закружили в воздухе, медленно оседая на пол.
— Да объясни же наконец, что произошло? — остановила его мама и, обняв, отвела подальше от письменного стола.
Папа безвольно опустился в кресло и, подперев голову руками, печально произнёс:
— Ничего особенного. Просто сегодня я наконец прозрел. Я понял, что мой роман никуда не годится.
— А по-моему, книга получается неплохая. Просто ты устал. Отложи её ненадолго и всё увидишь в другом свете, — возразила мама.
— Бесполезно. Я тысячу раз её переделывал и переписывал. Герои — блёклые, бесцветные. Я не знаю, как заставить эту рукопись заиграть, — покачал головой папа.
Митя очень любил своего папу, но вынужден был признать, что в его словах была доля истины. Папины книжки были блёклыми, бесцветными, с мелкими буквами и совсем без картинок. Он очень хотел помочь папе, но не представлял, как рукопись может играть.
«Когда я стану художником, перво-наперво разрисую все папины романы. Пускай будут красочными, чтоб он так не расстраивался», — решил Митя, наблюдая за родителями через приоткрытую дверь.
И тут его осенило: если рукопись и может заиграть, то только в Игрландии! Митя хотел поделиться своим открытием, но тут же понял, что папа всё равно в это не поверит. Вот если бы Игрландия значилась на карте. Это стоило проверить.
Митя побежал в свою комнату, достал из книжного шкафа старенький географический атлас, который достался ему по наследству от папы, и стал листать. Государств было так много, что Митя почти отчаялся найти то, что ищет, как вдруг прочитал: Шотландия.
«Может быть, в карту закралась опечатка и на самом деле это Шутландия?» — засомневался Митя. Он возбуждённо водил пальцем по карте, пока не наткнулся на Ирландию. Сомнений не оставалось, в карту закрались грубые ошибки и никакая это не Ирландия, а самая настоящая Игрландия. Ошеломлённый этим открытием Митя побежал в папин кабинет.
Родители сидели рядышком на диване, и мама, обняв папу, терпеливо успокаивала его:
— Сегодня ты всё видишь в мрачных тонах. Это от переутомления. Нельзя же столько работать. Я знаю, что делать. Надо на время уехать.
— Точно! — подтвердил Митя. — Папа, тебе нужно побывать в Игрландии. Там все-все только и делают, что играют. И твоя рукопись тоже.
— Митя, ты неисправимый выдумщик!
Мама ласково взъерошила его волосы.
— Ничего не выдумщик. Честно-пречестно. Помнишь, я тебе про Шутландию рассказывал? Эти страны даже на карте есть, только тут опечатки. Я их исправил. — Митя с гордостью показал атлас, в котором значились Шутландия и Игрландия.
— К сожалению, туда не попасть, — грустно улыбнулся папа.
— А вот и попасть! — возразил Митя, доставая из шкафа коробку из-под маминых туфель, в которой хранил свои сокровища. Порывшись, он нашёл три копейки и протянул их папе.
— Это три копейки в переносном смысле, то есть их смысл в том, чтобы переносить всех желающих в волшебную страну, — пояснил Митя.
— С тех пор как деньги поменяли, у нас целый кошелёк лома, на который ничего нельзя купить, — усмехнулась мама.
На первый взгляд в старой, потёртой монетке не было ничего необычного. Не удивительно, что мама не понимала, что её вышедшие из употребления монеты не имеют ничего общего с Митиными тремя копейками.
— Нет, это волшебная монетка. Надо её подбросить и раскружиться, и тогда сами увидите, что увидите! Ну, пожалуйста, тут ведь как раз три копейки на нас троих, — убеждал Митя родителей и вдруг осёкся: — Ой, только не знаю, как мы попадём обратно.
— Значит, путешествие отменяется, — сказала мама.
— Пускай папа отправится туда один. Мне ничуточки не жалко.
Конечно, ему было жаль, что сам он больше не побывает в Фант-Азии и не встретится с магистром чароделия Авосей. Но ему очень хотелось помочь папе. Впрочем, папа не спешил воспользоваться его щедрым предложением. Он вложил монету назад в Митину ладонь и сказал:
— Думаю, что оставлю подобные путешествия для тебя.
— Да уж, великий путешественник. За три копейки вокруг света, — пошутила мама.
— Вы мне не верите, — вздохнул Митя.
— Верим. А ты на пушечном ядре на Луну не летал? — спросил папа, намекая на барона Мюнхаузена. Конечно, после этого сразу стало ясно, что они совершенно не верят в чудеса.
— Ладно, сочинитель. В Игрландию отправишься как-нибудь в другой раз, а сегодня мы поедем на дачу, — заявила мама.
При этом папа от удивления откинулся на спинку дивана и покачал головой:
— В такую погоду?! Не лучше ли посидеть дома?
— Я лучше знаю, что для тебя лучше, — энергично сказала мама тоном, не терпящим возражений. — Ты никогда не находишь времени для отдыха. Надо же когда-нибудь развеяться. Давно пришло время.
При этом мама озорно подмигнула Мите.
Митю словно жаром обдало. В ушах его зазвучали слова магистра чароделия Авоси: «Увидимся, когда ВРЕМЯ ПРИДЁТ».
Митя так долго ждал этого момента — и вот на тебе. Время умудрилось прийти так незаметно, что от этой новости Митя даже растерялся.
— Мама, а откуда ты знаешь, что Время пришло? — с любопытством спросил он.
— Вижу, — улыбнулась мама.
Вот это да! Значит, мама и правда видит то, чего не видят другие. Сам-то он никакого Времени не видел, и если б не мама, ни за что не заметил бы, что оно пришло. А вчера мама сказала, что видит его насквозь. Тогда Митя ей, конечно, не поверил, но сейчас ему стало любопытно, как именно мама его видит: цветным, как в медицинской книжке про строение человека, или же чёрно-белым скелетом, как на рентгене. Он хотел выяснить это, но мама уже занялась сборами, а Митя побежал сообщить важную новость своему любимому плюшевому львёнку Мефодию, с которым они в прошлый раз путешествовали по Шутландии.
Глава 2. ПРИГЛАШЕНИЕ
Вообще-то Митя давно уже не играл с мягкими игрушками, но плюшевый львёнок Мефодий — совсем другое дело. Когда Митя был маленьким, они с Мефодием были неразлучны. Однажды им довелось вместе пережить много приключений в волшебной стране Шутландии, и теперь Митя считал, что отправиться без львёнка в новое путешествие было бы нечестно.
Мефодий грустный-прегрустный сидел в Митиной комнате на полке с книжками. Любой бы на его месте затосковал, если бы ему пришлось несколько дней кряду разглядывать одну и ту же картинку на обложке. Мите стало стыдно, что в последнее время он совсем забыл о своём друге. Он поцеловал львёнка в плюшевую мордочку и торжественно объявил:
— Знаешь, Мефодий, больше тебе не придётся скучать. Сегодня такое случилось! Время пришло! Мы отправимся в новое путешествие и встретим Авосю. Помнишь, он обещал?
Львёнок молчал. То ли он сильно обиделся, то ли из принципа не желал разговаривать, пока они не попали в Игрландию. Митя решил не настаивать, но посоветоваться всё же не мешало. Он повертел в пальцах три копейки и спросил:
— Как ты думаешь? Лучше отправиться в Игрландию прямо сейчас или подождать, пока мы приедем на дачу? — Мефодий как в рот воды набрал. Митя вздохнул и продолжал рассуждать вслух: — Конечно, время в Фант-Азии течёт не так, как здесь, и его можно растянуть. Но с другой стороны…
«С другой стороны, мама, если что решит, то всё делает, как метеор, и можно не успеть вернуться. Тогда родители меня непременно хватятся и будут лишние неприятности», — подумал Митя. В подтверждение его мыслей в комнату заглянула мама.
— Мы уже едем. Ты собрал игрушки, которые берёшь с собой?
— Я возьму только Мефодия.
— Вот как? — удивилась мама. — Только потом не канючь, что тебе скучно и не с чем играть. Пойдём скорее.
Митя поспешил за мамой. Сидя в машине, он думал, как ему повезло, что он не успел перенестись в Фант-Азию. Родители бы с ума сошли, если бы обнаружили, что он исчез. В конце концов уж если время пришло, то ему ещё обязательно представится возможность отправиться в путешествие. Он был поглощён своими мыслями о том, как они снова встретятся с Авосей, когда папа притормозил машину возле магазина.
— Вот это да! За́мки всех видов и моделей, — удивлённо прочитал Митя вслух надпись в витрине.
— Не за́мки, а замки́, — поправила его мама. — У нас на даче заедает ключ. Надо поменять замок.
— Подождите меня. Я скоро, — сказал папа, вылезая из машины.
— А можно я с тобой? — попросил Митя.
— Там для тебя нет ничего интересного, — возразил папа.
— Возьми его, ради Бога, а то этот непоседа тут извертится, — поддержала Митю мама.
Прихватив Мефодия, Митя, стараясь не шлёпать по лужам, вприпрыжку припустил за папой, но оказалось, что в магазине и впрямь не было ничегошечки интересного. На полках, стеллажах и в стеклянных витринах лежали всевозможные замки, ключи и штуковины, которые начинают сигналить, если забираются воры. Возле стены, в ожидании, когда их купят и навесят, притулились двери на любой вкус. Пока папа выбирал замок, Митя прошёлся мимо дверного строя, придумывая, какая в каком доме станет жить. Так он дошёл до двери, которая уже нашла своё место в жизни.
В отличие от своих подружек эта дверь не стояла прислонённой к стене, а была, как и полагается, намертво вделана в дверной проём. На ней красовалась медная ручка в виде льва с кольцом в зубах, а наверху был приклеен ценник. Кто-то оторвал его уголок и теперь на бумаге осталась лишь надпись «Замок фигурный. Цена». Митя посмотрел в замочную скважину. Не то чтобы он ожидал там увидеть что-то особенное, просто было любопытно.
— Чего жаглядываешь? Ешли пришёл — жаходи, — вдруг кто-то прошепелявил ему в ухо.
Митя отпрянул от двери и оглянулся. Продавец разговаривал с папой в другом конце торгового зала, да и посетителей поблизости не было. Митя пригляделся к Мефодию, ведь были времена, когда плюшевый львёнок разговаривал ничуть не хуже людей, но на этот раз Мефодий молчал. Митя осмотрел льва на двери и, не найдя в нём ничего примечательного, потрогал медную морду. И тут лев недовольно проворчал:
— Я приглашал тебя жаходить, а не хватать меня жа нос, невошпитанный мальчишка.
Митя был так ошарашен, что даже не нашёлся, что ответить. Вместо этого он молча толкнул дверцу, но она оказалась запертой.
— Я бы зашёл, но тут закрыто, — сказал он.
— Понятное дело, жакрыто. Не жадаром же тебя пушкать. Плати жа вход.
— У меня нет денег, — начал было Митя, но, спохватившись, вытащил из кармана три копейки. — Вот! Этого хватит?
— Ш лихвой, — согласился медный лев.
— А как платить? — поинтересовался Митя, подозревая, что вряд ли ему придётся нести монету в кассу.
— Ты что, шовшем тупой? Опушти монету в жамочную шкважину, — приказал лев.
На этот раз Митя не мог не возмутиться. В самом деле, они не разговаривали и пяти минут, а его уже обозвали и невоспитанным, и тупым.
— Вовсе я не тупой. Между прочим, в отличие от некоторых, я умею произносить все буквы, — не удержавшись, съязвил Митя.
— Пошмотрел бы я на тебя, ешли бы ты говорил ш кольцом во рту, — в свою очередь обиделся медный лев.
Мите стало очень стыдно. Должно быть, это ужасная работа: весь день торчать в двери с кольцом во рту.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — извинился Митя.
— Ладно уж, прощаю. Брошай монету и потяни жа кольцо, — посоветовал лев.
Митя просунул в замочную скважину три копейки и, услышав, как они звякнули по ту сторону двери, осторожно потянул за кольцо. Дверца приоткрылась ровно настолько, чтобы Митя мог проскользнуть за неё.
Глава 3. ЗАМОК
К своему удивлению, Митя обнаружил, что очутился на улице. Вернее, даже не на улице, а на свежем воздухе, потому что ров, наполненный водой, вряд ли можно назвать улицей.
Дождь и непогода остались по ту сторону двери. Здесь же ярко светило солнце, и в лазурном небе не было ни облачка. По ту сторону рва возвышался… У Мити захватило дух от удивления и восторга. И не мудрено. Он протёр глаза, чтобы убедиться, что всё это ему не грезится, и в самом деле увидел, что по ту сторону рва стоял настоящий замок с фигурными башенками и зарешёченными окошками. Снаружи замок окружали толстенные зубчатые стены с узкими бойницами.
— Ну и ну! Это же настоящий замок! — воскликнул Митя.
— А что же, по-твоему, ещё должно быть? — вдруг отчётливо проговорил Мефодий.
— Вот здорово! Ты опять заговорил, — обрадовался Митя.
— Что значит «опять заговорил»? Может быть, это ты опять меня услышал, — уточнил Мефодий.
— Какая разница. Главное, мы снова попали в Фант-Азию. Только на этот раз здесь всё совершенно иначе. Интересно, откуда здесь взялся замок? — задумался Митя.
— Ты ведь сам прочитал на магазине «Замки всех видов и моделей», — сказал Мефодий.
— А папа сказал, что там продаются только замки.
— Это потому, что каждый получает от жизни то, что хочет, — глубокомысленно заметил Мефодий.
— Ничего, сейчас я папе докажу, что был прав, — решил Митя и повернулся, чтобы привести сюда папу, но вместо этого так и застыл на месте. Дверцы, через которую они вошли, не было. На её месте торчал покосившийся столб, на котором была прибита дощечка с надписью «Добро пожаловать сюда!». Митя обошёл столб с разных сторон, и тут ему в голову пришла совсем неприятная мысль: с минуты на минуту папа спохватится, что он исчез. Мите стало не по себе.
— Ой-ой-ой, где же дверь? — озадаченно проговорил он.
— Какая дверь? — поинтересовался Мефодий.
— Та, куда я бросил монету, — пояснил Митя.
— Наверное, перекочевала в другое место.
— Как же так! Что теперь делать? — испугался Митя.
— Не знаю. Я всегда говорил, что если бросаться деньгами, то ничего хорошего из этого не выйдет, — назидательно заявил Мефодий.
— А как же ещё, по-твоему, попасть в Фант-Азию! Можно подумать, ты совсем не рад, что мы здесь оказались, — обиделся Митя.
— А можно так и не подумать. Смотря, кому что больше нравится, — спокойно возразил Мефодий и буркнул: — Если ты так рад, что сюда попал, то зачем сразу возвращаться?
Мефодий был прав. Торопиться назад, прежде чем они увидятся с Авосей и хотя бы немножко побродят по здешним местам, было глупо. Но лучше бы точно знать, где выход. Для начала стоило отыскать волшебную монетку, без которой домой всё равно не попасть. Митя опустился на корточки и стал тщательно обшаривать землю в поисках трёх копеек.
В это время Мефодий решал важную проблему: занимаются ли настоящие львы поисками или это делают только собаки? Он ещё не успел найти решение этой трудной задачи, когда Митя обнаружил двухкопеечную монету. В первый момент Митя подумал, что это не его денежка, но вовремя вспомнил, что с каждым путешествием монета уменьшается. Это вроде платы за проезд. Митя подобрал блестящий кружочек и почувствовал себя намного увереннее. А уж когда он вспомнил, что здешнее время можно растянуть и папа даже не заметит его отсутствия, он и вовсе повеселел.
— А теперь надо выяснить, куда мы попали. Жалко, не у кого спросить, — сказал Митя бодрым голосом путешественника, готового к приключениям.
— А чего тут спрррашивать, на столбе прредельно ясно написано «Добррро пожаловать сюда», — услышали они.
Митя поднял глаза и увидел на дощечке с надписью сороку. Она сильно смахивала на одну Митину старую знакомую. Нельзя сказать, что о прежней встрече у него остались приятные воспоминания. В прошлый раз сорока стащила у него драгоценный камень, через который, если посмотреть, всё становилось красным. Но с другой стороны, Митя не был уверен, что это та же самая птица, ведь все сороки ужасно похожи друг на друга.
— А мы с тобой раньше не встречались? — осторожно поинтересовался Митя.
— Что?! У тебя ко мне прретензии? Может, скажешь, что я у тебя что-то укррала? Вечно мне, самой честной сорроке на свете, прриходится террпеть оскоррбления, — запричитала Сорока.
— Не сердись, я спросил просто так. Вообще-то я хотел узнать, где именно находится это «сюда»?
— Здесь, — коротко пояснила Сорока.
Такое объяснение мало что проясняло, поэтому Митя спросил:
— А как это «здесь» называется?
— Всё зависит от того, зачем вы сюда прритащились.
Это был очень трудный вопрос. Митя задумался, а потом сказал:
— Просто так, попутешествовать.
— Для путешествия должна быть прричина, а пррросто так только шатаются, — сказала Сорока.
— В прошлый раз мы в Фант-Азии искали чудо, — вставил Мефодий.
— Ну и как, нашли? — поинтересовалась Сорока.
— Нашли. Только мама его всё равно не заметила, — грустно вздохнул Митя.
— Глуп ты, брратец, как я погляжу. В наше врремя чудес не бывает, — со знанием дела заявила Сорока.
— А вот и бывает. Только взрослые их не замечают. Они вообще какие-то странные. Вечно ходят серьёзные и озабоченные. Хотя чего им грустить? Взрослым всегда всё разрешается, не то что детям. У них ведь нет никаких проблем. Говорят «Серые будни», даже когда очень солнечно, — сказал Митя.
— Может, у них проблемы со зррением? — поинтересовалась Сорока.
— Не знаю. Может, и так. Мама говорит, что папа видит всё в мрачном свете, поэтому у него рукопись не может заиграть и он ужасно расстраивается, — пожаловался Митя.
— Это потому, что взрослые сами никогда не играют, — вставил Мефодий.
— Понятно. Значит, ты попал куда надо, — кивнула Сорока и указала клювом на другую сторону таблички.
Митя обошёл столб и прочитал: «Добро пожаловать в Игрландию».
— Здорово! Я как раз сюда и хотел! — обрадовался Митя. — А ты случайно не знаешь, как помочь папиной рукописи заиграть?
— Насчёт ррукопией не скажу, но что бывает игрра слов — это я точно где-то слышала. Походи, может, где и найдёшь, — посоветовала Сорока.
— Спасибо, — поблагодарил её Митя.
— Спасибом сыт не будешь. Попррошу оплатить спрравку, — строго сказала белобокая советчица.
— У меня нет ничего, кроме двух копеек.
— Вот и отдай одну мне, — попросила Сорока.
— Не могу. Тогда мне не попасть домой, — растерялся Митя.
— Чтобы веррнуться, тебе хватит и одной копейки, — заявила Сорока.
— Ничего не получится. Монета ведь одна, — объяснил Митя.
— Не врри, сам только что сказал, что у тебя две копейки.
— Копейки две, а монета одна.
В доказательство Митя доверчиво открыл ладонь с денежкой.
Стоило Сороке увидеть блестящий кружочек, как она без лишних раздумий схватила его клювом и полетела прочь. Митя с Мефодием кинулись за воровкой, но та, сделав крутой вираж, взмыла надо рвом. Львёнок едва успел затормозить всеми четырьмя плюшевыми лапками, чтобы не свалиться в воду.
— Всё. Теперь точно нет выхода, — обречённо сказал Митя.
— Ничего, зато есть вход, а это уже немало, — философски заметил Мефодий, указывая на ворота замка.
В этом было зерно истины. Во всяком случае, сидеть без дела и горевать значило попусту тратить драгоценное время. Они зашагали к подъёмному мосту, перекинутому через ров к воротам замка.
Солнце полоскалось в ярких стягах, реявших на шпилях башен, и в солнечных лучах замок казался необычайно красочным, будто с картинки книжки. Митя пригляделся и только теперь с удивлением увидел, что всё: и стены, и башни, и крыши — построено из кубиков «лего».
Глава 4. ДОРОГА ЖЕЛАНИЙ
Мите не терпелось попасть в замок. От радости он скакал то на одной, то на другой ножке. Мефодий изо всех сил старался поспевать за другом, но его коротенькие плюшевые лапки то и дело заплетались, и львёнок кувыркался через голову.
— Ты что, не успеваешь? — заботливо поинтересовался Митя.
— С чего ты взял? Это у меня походка такая, — буркнул львёнок.
— А может, лучше я тебя понесу? — предложил Митя.
— Кому лучше? С каких это пор львов носят на руках? — обиделся Мефодий.
Митя прикусил язык. Ему вовсе не хотелось ссориться по пустякам. А если Мефодий уверен, будто в Фант-Азии игрушечные львы становятся настоящими, то никакой беды в этом нет, тем более львёнок на деле доказал, что он самый настоящий, преданный друг. Пока Митя думал обо всех этих умных вещах, они добрались до подъёмного моста и в растерянности остановились.
Судя по всему, в замке не ждали гостей. Мост был поднят, а другого способа добраться до ворот не существовало. Митя попробовал докричаться до обитателей замка, но напрасно: то ли стены были слишком толстыми, то ли хозяева глухими. Друзья огляделись в надежде, что где-нибудь найдут кнопку звонка, и тут их внимание привлекли две дорожки, очень похожие на садовые. На одной стояла стрелка, указывающая прочь от замка, и было выведено: ТУДА. На другой стрелке значилось: ОБРАТНО, а посередине высился указатель с заманчивой надписью
ДОРОГА ЖЕЛАНИЙ.
Дорожки были усыпаны разноцветным гравием, похожим на мелкие леденцы с красивым названием «монпансье». Митя нагнулся, чтобы рассмотреть их поближе, попробовал один камешек на вкус и убедился, что так оно и было на самом деле: под ногами шуршали карамельки.
— Ну и ну! Леденцовая дорога! — воскликнул Митя.
Не теряя времени даром, он сунул в карман пригоршню конфет и собирался набрать ещё, но передумал. Какой смысл набивать карманы, если под ногами валяется сколько угодно леденцов! Мефодий для важности обнюхал карамельки, но, как и подобает настоящим львам, к ним не притронулся.
— Ну и что мы теперь будем делать? — спросил он.
— Пойдём туда и обратно по дороге желаний. Тем более в замок нас всё равно не впускают. Может, к тому времени, когда мы вернёмся, ворота откроют?
— Туда и обратно каждый может пойти. А интересно, если сразу пойти обратно, то можно ли попасть туда? — задумчиво произнёс львёнок и пытливо уставился на Митю.
Из всех знакомых Мефодия Митя, несомненно, был самым учёным, потому что мог ответить почти на все вопросы на свете, кроме тех, на которые мог ответить только его папа. Однако задачка оказалась непростой даже для очень умного человека, и Митя решил для начала всё проверить на опыте.
Путешественники ступили на тропку с надписью ОБРАТНО, но из этого ничего не получилось. Стрелки незаметно поменялись местами, и друзья вновь оказались на дороге ТУДА. Они снова попробовали поменять дорогу — с тем же результатом.
— Ничего не поделаешь. Чтобы вернуться, надо сначала уйти, — решил Митя.
Они с Мефодием зашагали прочь от замка, но не тут-то было. Дорожка заскользила под ногами в обратную сторону, так что идущие, как ни старались, всё равно оставались на месте. Митя прибавил ходу. Дорожка тоже двинулась быстрее. Тогда Митя побежал. Мефодий изо всех сил перебирал коротенькими лапками, стараясь поспеть за Митей, но сумасшедшая дорожка понеслась с такой скоростью, что он отстал и едва не соскользнул прямо в ров с водой. Хорошо ещё, что Митя вовремя подхватил его за шкирку. Обескураженные путники остановились, и в тот же миг упрямая дорожка застыла на месте.
— По-моему, это самая вредная дорога на свете, — проворчал Мефодий.
— Да уж. Эта Игрландия мне совсем не нравится, — кивнул Митя. — Понастроили замков, в которые не пускают, и дорожек, по которым никуда нельзя пройти. Жалко, что с нами нет Авоси, он наверняка подсказал бы, как укротить эту противную тропу. Вот бы увидеть его хоть одним глазком.
Стоило ему это произнести, как они услышали знакомый голос:
— Стой, кто идёт? Вы кто такие?
Митя огляделся, но Авоси не увидел. К тому же его задел столь холодный приём, и он, не удержавшись, съязвил:
— Будто не знаешь кто. Дед Пихто в кожаном пальто.
— Откуда мне знать какого-то деда Пихто? Нас никто не знакомил, — нахально заявил Авося.
Это было уж слишком. После всех приключений, которые им довелось вместе пережить в Шутландии, Митя совсем не так представлял их новую встречу, поэтому рассердился не на шутку.
— Ты что, совсем с ума сошёл? Хватит прятаться. Это же мы! — воскликнул он.
— Что значит «мы»? — послышалось в ответ.
— Мы — Митя и Мефодий. Ты что, слепой? Выйди и посмотри.
— Вот именно, — серьёзно поддакнул львёнок. — Что толку с тобой в прятки играть? Как говорится: легче один раз обидеть, чем сто раз услышать.
— Закройте один глаз, — скомандовал магистр чароделия.
Митя не знал, что у Авоси на уме, но на всякий случай решил не перечить и зажмурил один глаз. Мефодий мучительно размышлял, нужно ли ему последовать Митиному примеру, или тогда получится, будто они закрыли два глаза. Он ещё не успел додумать эту мысль до конца, как вдруг, откуда ни возьмись, появился Авося и, придирчиво оглядев друзей с ног до головы, кивнул:
— Так и есть. Это вы. А говорил «дед Пихто». Я сразу заподозрил, что для деда ты выглядишь чересчур молодо.
— Неужели ты нас не узнал? — удивился Митя.
— Конечно, узнал, но ты заморочил мне голову и совсем сбил с толку, — ничуть не смутился Авося.
— Можно подумать, ты совсем не рад нас видеть, — с укором произнёс Митя.
— Нельзя! Так думать нельзя ни в коем случае! Я всегда говорил, что если слишком много думать, от этого получается сплошная путаница, — возразил Авося.
И тут Митя заметил очень странную вещь, которая его совсем не обрадовала: он не мог открыть один глаз.
— Ой! — крикнул Митя. — Ой-ой-ой! У меня глаз не открывается.
— Ты ведь сам хотел видеть меня одним глазком, — напомнил Авося.
— Ну я же не так хотел, а совсем по-другому.
— Тогда и желать надо было по-другому.
— Я хочу смотреть в оба, — поспешно исправился Митя.
Его желание незамедлительно исполнилось.
— Ну теперь, когда вы наконец-то изволили явиться, можно отправляться в путь, — скомандовал Авося.
— Мы пробовали, но из этого ничего не получается. У этой дороги ужасный характер. Она то и дело убегает назад, и, сколько ни иди, всё равно остаёшься на месте.
— Или чего похуже, — буркнул Мефодий, вспомнив, как едва не свалился в воду.
— Никто и не говорил, что пройти по дороге желаний легко, — заметил Авося. — Она начинает действовать только после того, как произнесёшь первое желание.
— А потом?
— Потом доставляет в пункт его исполнения.
На словах всё звучало так заманчиво, что лучше не бывает.
— Вот это да! — обрадовался Митя. — Значит, тут можно пожелать что угодно?
— Запросто.
— Даже игрушечную железную дорогу с настоящими паровозиками и станциями?
— Этого я тебе точно не скажу, — пожал плечами Авося. — Но я знаю, что дорожка выполняет только стоящие желания.
— Но железная дорога очень даже стоящая, — заверил Митя. — Она такая стоящая, что мне её всё равно никогда не купят, и просить бесполезно.
Беседуя, друзья потопали по леденцовой тропе. На этот раз та вела себя довольно сносно. Она услужливо стелилась под ногами, позволяя себе разве что изредка петлять, чтобы не было скучно. Скоро дорожка нырнула в берёзовую рощу. Деревья стояли группками и тихонько шелестели, обсуждая прохожих на своём лиственном языке. «Интересно, — подумал Митя, — берёзы, дубы и клёны говорят на одном языке или у каждого из них свой? Если так, то для берёз кленовый язык должен быть иностранным».
К сожалению, он не успел довести эти научные размышления до конца, потому что его внимание привлёк шум в кустах. Митя остановился, с любопытством раздвинул ветки и застыл в изумлении. Тропинка сворачивала на поляну, по которой тянулись крошечные рельсы. Они поблёскивали на солнце, и от этого казалось, будто кулижка заткана серебристой паутиной.
— Железная дорога! — изумился Митя.
Мефодия появление новой игрушки вовсе не обрадовало. Хоть он и чувствовал себя настоящим, в нём заговорила ревность, и не без основания. Он знал, что Митя давно мечтал о железной дороге.
— Подумаешь, дорога. Это вовсе не интересно, — поморщился львёнок.
Но Митя не разделял его мнения.
— Я обязательно должен на неё посмотреть, — загорелся он.
— Конечно, это ведь твоя дорога. Можешь вообще забрать её с собой, — сказал Авося так, как будто получить железную дорогу было самым обычным делом.
При этом настроение у Мити прямо-таки взмыло вверх, а у Мефодия упало ниже некуда. Львёнок насупившись отошёл в сторону, но Митя был так рад подарку, что даже не заметил этого. Все его мысли были заняты новой железной дорогой, и он побежал к долгожданной игрушке.
Авося пошёл было за ним, но, увидев, что Мефодий совсем понурил голову, вернулся и бодро сказал:
— Что будем делать, пока Митя занят со своей дорогой?
— А разве ты не пойдёшь смотреть на эту груду железа? — мрачно спросил Мефодий.
— Вот ещё! Чего я там не видел? Лучше я останусь с тобой.
— Спасибо. Ты настоящий друг, не то что некоторые, которым ни до кого нет дела, — вздохнул Мефодий.
Если бы он мог доказать Мите, что он лучше железной дороги. И тут его осенило: нужно совершить подвиг. Львёнок встрепенулся и обратился к Авосе:
— Как ты считаешь, здесь есть место для подвига?
— Не знаю, — честно признался Авося.
Львёнок огляделся и вдруг увидел именно то, что нужно. По другую сторону тропинки простирались джунгли. На самом деле это были заросли травы, рогоза и мелкого кустарника, но для плюшевого львёнка они казались непроходимой чащей.
— Это что, джунгли? — спросил он.
— Можно сказать и так, — неопределённо кивнул Авося, который не знал, что такое джунгли, но хотел угодить другу.
— Решено, — просиял Мефодий. — Отправимся туда.
— Зачем?
— Чтобы совершить подвиг. Джунгли всегда кишмя кишат свирепыми хищниками и кровожадными крокодилами.
Авося подозрительно покосился на кусты. До сих пор ему в голову не приходило, что там могут прятаться лютые звери, но теперь, когда Мефодий ему всё разъяснил, идти туда не хотелось.
— Давай я тебя здесь подожду, — предложил Авося и, чтобы Мефодий не подумал, будто он испугался, добавил: — Чтобы ты не заблудился. Если потеряешь дорогу, кричи «ау!», а я буду отзываться.
