Великий день Бородина Мы братской тризной поминая, Твердили: «Шли же племена, Бедой России угрожая; Не вся ль Европа тут была? А чья звезда ее вела!… Но стали ж мы пятою твердой И грудью приняли напор Племен, послушных воле гордой, И равен был неравный спор. И что ж? свой бедственный побег, Кичась, они забыли ныне; Забыли...
Был и я среди донцов, Гнал и я османов шайку; В память битвы и шатров Я домой привез нагайку. На походе, на войне Сохранил я балалайку — С нею рядом, на стене Я повешу и нагайку.
Была пора, наш праздник молодой
Была пора: наш праздник молодой Сиял, шумел и розами венчался, И с песнями бокалов звон мешался, И тесною сидели мы толпой. Тогда, душой беспечные невежды, Мы жили все и легче и смелей, Мы пили все за здравие надежды И юности и всех ее затей. Теперь не то: разгульный праздник наш С приходом лет, как мы, перебесился, Он присмирел...
В. Л. Пушкину (Что восхитительней, живей)
Что восхитительней, живей Войны, сражений и пожаров, Кровавых и пустых полей, Бивака, рыцарских ударов? И что завидней кратких дней Не слишком мудрых усачей, Но сердцем истинных гусаров? Они живут в своих шатрах, Вдали забав, и нег, и граций, Как жил бессмертный трус Гораций В тибурских сумрачных лесах;
Война! Подъяты наконец, Шумят знамена бранной чести! Увижу кровь, увижу праздник мести; Засвищет вкруг меня губительный свинец. И сколько сильных впечатлений Для жаждущей души моей! Стремленье бурных ополчений, Тревоги стана, звук мечей, И в роковом огне сражений Паденье ратных и вождей! Предметы гордых песнопений Разбудят...
Два чувства дивно близки нам — В них обретает сердце пищу — Любовь к родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам.
Перестрелка за холмами; Смотрит лагерь их и наш; На холме пред казаками Вьется красный делибаш. Делибаш! не суйся к лаве, Пожалей свое житье; Вмиг аминь лихой забаве: Попадешься на копье.
Посвящение Н. Н. Раевскому Прими с улыбкою, мой друг, Свободной музы приношенье: Тебе я посвятил, изгнанной лиры пенье И вдохновенный свой досуг. Когда я погибал, безвинный, безотрадный, И шепот клеветы внимал со всех сторон, Когда кинжал измены хладный, Когда любви тяжелый сон Меня терзали и мертвили, Я близ тебя еще спокойство...
Подражание Oссиану Источник быстрый Каломоны, Бегущий к дальним берегам, Я зрю, твои взмущенны волны Потоком мутным по скалам При блеске звезд ночных сверкают Сквозь дремлющий, пустынный лес, Шумят и корни орошают Сплетенных в темный кров древес. Твой мшистый брег любила Кольна, Когда по небу тень лилась: Ты зрел, когда, в любви...
Мне бой знаком, люблю я звук мечей
Мне бой знаком — люблю я звук мечей: От первых лет поклонник бранной славы, Люблю войны кровавые забавы, И смерти мысль мила душе моей.
Чудесный жребий совершился: Угас великий человек. В неволе мрачной закатился Наполеона грозный век. Исчез властитель осужденный, Могучий баловень побед, И для изгнанника вселенной Уже потомство настает. О ты, чьей памятью кровавой Мир долго, долго будет полн, Приосенен твоею славой, Почий среди пустынных волн… Великолепная...
Перед гробницею святой Стою с поникшею главой… Все спит кругом; одни лампады Во мраке храма золотят Столпов гранитные громады И их знамен нависший ряд. Под ними спит сей властелин, Сей идол северных дружин, Маститый страж страны державной, Смиритель всех ее врагов, Сей остальной из стаи славной Екатерининских орлов.
У русского царя в чертогах есть палата: Она не золотом, не бархатом богата; Не в ней алмаз венца хранится за стеклом; Но сверху донизу, во всю длину, кругом, Своею кистию свободной и широкой Ее разрисовал художник быстроокой. Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн, Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жен, Ни плясок, ни охот, — а...
Счастлив ты в прелестных дурах
Счастлив ты в прелестных дурах, В службе, в картах и в пирах; Ты St.-Priest в карикатурах, Ты Нелединский в стихах;