В стране, где я забыл тревоги прежних лет, Где прах Овидиев пустынный мой сосед, Где слава для меня предмет заботы малой, Тебя недостает душе моей усталой. Врагу стеснительных условий и оков, Не трудно было мне отвыкнуть от пиров, Где праздный ум блестит, тогда как сердце дремлет, И правду пылкую приличий хлад объемлет. Оставя... 
Чем меньше женщину мы любим, Тем легче нравимся мы ей И тем ее вернее губим Средь обольстительных сетей. Разврат, бывало, хладнокровный Наукой славился любовной, Сам о себе везде трубя И наслаждаясь не любя. Но эта важная забава Достойна старых обезьян Хваленых дедовских времян: Ловласов обветшала слава Со... 
Чем чаще празднует лицей Свою святую годовщину, Тем робче старый круг друзей В семью стесняется едину, Тем реже он; тем праздник наш В своем веселии мрачнее; Тем глуше звон заздравных чаш И наши песни тем грустнее. Так дуновенья бурь земных И нас нечаянно касались, И мы средь пиршеств молодых Душою часто омрачались;... 
Гляжу, как безумный, на черную шаль, И хладную душу терзает печаль. Когда легковерен и молод я был, Младую гречанку я страстно любил; Прелестная дева ласкала меня, Но скоро я дожил до черного дня. Однажды я созвал веселых гостей; Ко мне постучался презренный еврей; «С тобою пируют (шепнул он) друзья; Тебе ж... 
«Куда вы? за город конечно, Зефиром утренним дышать И с вашей Музою мечтать Уединенно и беспечно?» — Нет, я сбираюсь на базар, Люблю базарное волненье, Скуфьи жидов, усы болгар, И спор и крик, и торга жар, Нарядов пестрое стесненье. Люблю толпу, лохмотья, шум — И жадной черни лай свободный. «Так — наблюдаете — ваш... 
Что белеется на горе зеленой? Снег ли то, али лебеди белы? Был бы снег — он уже бы растаял, Были б лебеди — они б улетели. То не снег и не лебеди белы, А шатер Аги Асан-аги. Он лежит в нем, весь люто изранен. Посетили его сестра и матерь, Его люба не могла, застыдилась. Как ему от боли стало легче, Приказал он своей... 
Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный Волны, плеснувшей в берег дальный, Как звук ночной в лесу глухом. Оно на памятном листке Оставит мертвый след, подобный Узору надписи надгробной На непонятном языке. Что в нем? Забытое давно В волненьях новых и мятежных, Твоей душе не даст оно Воспоминаний... 
— Что козырь? — Черви. — Мне ходить. — Я бью. — Нельзя ли погодить? — Беру. — Кругом нас обыграла! — Эй, смерть! Ты, право, сплутовала. — Молчи! ты глуп и молоденек. Уж не тебе меня ловить. Ведь мы играем не из денег, А только б вечность проводить! 
Что с тобой, скажи мне, братец? Бледен ты, как святотатец, Волоса стоят горой! Или с девой молодой Пойман был ты у забора, И, приняв тебя за вора, Сторож гнался за тобой? Иль смущен ты привиденьем, Иль за тяжкие грехи, Мучась диким вдохновеньем, Сочиняешь ты стихи? 
Что-то грезит Баратынский, Что-то думает Плетнев? 
Чу, пушки грянули! крылатых кораблей Покрылась облаком станица боевая, Корабль вбежал в Неву — и вот среди зыбей, Качаясь, плавает, как лебедь молодая. Ликует русский флот. Широкая Нева Без ветра, в ясный день глубоко взволновалась, Широкая волна плеснула в острова… 
Чугун кагульский, ты священ Для русского, для друга славы — Ты средь торжественных знамен Упал горящий и кровавый, Героев севера губя 
Шалун, увенчанный Эратой и Венерой, Ты ль узника манишь в владения свои, В поместье мирное меж Пиндом и Цитерой, Где нежился Тибулл, Мелецкий и Парни? Тебе, балованный питомец Аполлона, С их лирой соглашать игривую свирель: Веселье резвое и нимфы Геликона Твою счастливую качали колыбель. Друзей любить открытою душою, В... 
Шумит кустарник… На утес Олень веселый выбегает, Пугливо он подножный лес С вершины острой озирает, Глядит на светлые луга, Глядит на синий свод небесный И на днепровские брега, Венчанны чащею древесной. Недвижим, строен он стоит И чутким ухом шевелит… Но дрогнул он — незапный звук Его коснулся — боязливо Он... 
Житье тому, мой милый друг, Кто страстью глупою не болен, Кому влюбиться недосуг, Кто занят всем и всем доволен — Его не ведает печаль; Его забавы бесконечны, Он создал мысленно сераль И в нем блаженствует, беспечный! 
Вдали ты зришь утес уединенный; Пещеры в нем изрылась глубина: Темнеет вход, кустами окруженный, Вблизи шумит и пенится волна. Вечор, когда туманилась луна, Здесь милого Эвлега призывала; Здесь тихий глас горам передавала Во тьме ночной печальна и одна: «Приди, Одульф, уж роща побледнела. На дикой мох Одульфа ждать я села,... 
Ни блеск ума, ни стройность платья Не могут вас обворожить; Одни двоюродные братья Узнали тайну вас пленить! Лишили вы меня покоя, Но вы не любите меня. Одна моя надежда — Зоя: Женюсь, и буду вам родня. 
В молчанье пред тобой сижу. Напрасно чувствую мученье, Напрасно на тебя гляжу: Того уж верно не скажу, Что говорит воображенье. 
Безумных лет угасшее веселье Мне тяжело, как смутное похмелье. Но, как вино — печаль минувших дней В моей душе чем старе, тем сильней. Мой путь уныл. Сулит мне труд и горе Грядущего волнуемое море. Но не хочу, о други, умирать; Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать; И ведаю, мне будут наслажденья Меж горестей, забот и... 
Воспоминаньем упоенный, С благоговеньем и тоской Объемлю грозный мрамор твой, Кагула памятник надменный. Не смелый подвиг россиян, Не слава, дар Екатерине, Не задунайский великан Меня воспламеняют ныне… 
Опять я ваш, о юные друзья! Туманные сокрылись дни разлуки: И брату вновь простерлись ваши руки, Ваш трезвый круг увидел снова я. Всё те же вы, но сердце уж не то же: Уже не вы ему всего дороже, Уж я не тот… Невидимой стезей Ушла пора веселости беспечной, Ушла навек, и жизни скоротечной Луч утренний бледнеет надо мной. ... 
Счастлив, кто в страсти сам себе Без ужаса признаться смеет; Кого в неведомой судьбе Надежда робкая лелеет: Кого луны туманный луч Ведет в полночи сладострастной; Кому тихонько верный ключ Отворит дверь его прекрасной! Но мне в унылой жизни нет Отрады тайных наслаждений; Увял надежды ранний цвет: Цвет жизни сохнет от... 
Я видел смерть; она в молчанье села У мирного порогу моего; Я видел гроб; открылась дверь его; Душа, померкнув, охладела… Покину скоро я друзей, И жизни горестной моей Никто следов уж не приметит; Последний взор моих очей Луча бессмертия не встретит, И погасающий светильник юных дней Ничтожества спокойный мрак... 
Ох, тетенька! ох, Анна Львовна, Василья Львовича сестра! Была ты к маменьке любовна, Была ты к папеньке добра, Была ты Лизаветой Львовной Любима больше серебра; Матвей Михайлович, как кровный, Тебя встречал среди двора. Давно ли с Ольгою Сергевной, Со Львом Сергеичем давно ль, Как бы на смех судьбине гневной, Ты... 
Эллеферия, пред тобой 3атмились прелести другие, Горю тобой, я вечно твой. Я твой на век, Эллеферия! Тебя пугает света шум, Придворный блеск неприятен; Люблю твой пылкий, правый ум, И сердцу голос твой понятен. На юге, в мирной темноте Живи со мной, Эллеферия, Твоей красоте Вредна холодная Россия. 