Было то или не было — жили муж с женой. Было у них три дочери и больше ничего — ни именья, ни владенья.
Вот однажды мать убирала полку, и упали с полки три хлебных зернышка. Подобрали эти зернышки, отнесли их в поле, да в землю и посадили.
Взошли хлеба, да какие! Дурной глаз не сглазит. Стоит нива, волнуется, как море колышется.
Смотрят муж с женой, радуются.
Созрело зерно, пошли все в поле, сжали, увязали в снопы и поставили огромный скирд о шести подпорках. Поставили и пошли домой.
На другой день послал отец старшую дочь взглянуть на хлеб.
Пришла она, видит: обвернулся вокруг их хлеба большущий гвелешапи, обхватил весь скирд и хвост свой во рту держит.
Чуть не умерла со страху старшая дочь. Побежала домой, рассказала обо всем.
Послал отец среднюю дочь:
— Пойди спроси, что ему надо, зачем пришел?
Пошла средняя дочь, увидела гвелешапи, перепугалась, ничего не спросила, так домой побежала.
Послал отец младшую дочь. Пришла она к гвелешапи, спрашивает:
— Скажи, что тебе надо, зачем пришел?
Сказал гвелешапи:
— Пойди скажи твоему отцу, пусть отдаст одну из дочерей мне в жены.
Пошла она и рассказала отцу.
Спросил отец старшую дочь:
— Дочь моя, пойдешь за гвелешапи?
— Как же! — говорит старшая дочь. — Дождетесь, пойду я за него, только мне и дела, что за гвелешапи замуж идти!
И средняя так же ответила отцу.
Подошел черед младшей. Младшая сказала:
— Пойду!
Взял ее гвелешапи и увел. Ползет гвелешапи, тянется, спешит за ним невеста. Миновали они деревню, встал гвелешапи, скинул кожу — стал таким прекрасным юношей, лучше и не вообразить.
Обрадовалась невеста. Рассказал он ей:
— В моей стране по-каджетски говорят. Скажет тебе мать: разбей кувшин — надо принести кувшин; скажет: разлей воду — надо принести воду; скажет: разбери печь — надо затопить печь; скажет: убери со стола — ты накрой на стол; скажет: побей тарелки — ты принеси их.
Так научил ее всему и повел домой.
Пришли они в каджетскую страну. Приказала свекровь снохе:
— Пойди пролей воду!
Встала сноха, пошла и принесла ей воды. Все делала, как ее муж научил.
Дивятся все: «Только привели ее, а уж все понимает и весь наш порядок знает». Пришлась новая сноха всем по сердцу.
Вскоре затяжелела она. Как пришло время родить, повели ее в дом к родителям. Увидели сестры, позавидовали хорошей ее жизни с мужем.
Родила она сына, пришел и муж за женой.
Собираются они домой, пристала старшая сестра: возьми да возьми меня с собой.
Говорит ей младшая:
— Не ходи, моя свекровь недобрая женщина, не уживешься с ней.
Нет, не отстает сестра, так и пошла с ними. Идут они, сестра и говорит зятю:
— Мать держит ребенка, тяжело ей, я возьму у нее ребенка, а ты иди вперед, мы тебя догоним.
Пошел он вперед, а сестры отстали. Идут они, видят — стоит яблоня высокая, ствол голый, без сучьев, а сверху вся плодами увешана.
Говорит старшая сестра младшей:
— Я тебя подсажу, полезай на дерево, собери плодов; только переоденься в мое платье, чтоб свое не испортить, и ребенка дай мне подержать.
Послушалась сестра — могла ли она что подумать! Отдала сына сестре, переоделась в ее платье, влезла с ее помощью на дерево и стала срывать яблоки.
А сестра взяла ребенка и побежала вдогонку за зятем. Плачет ребенок, плачет, с кулачок слезы роняет, — да кому до него дело?
Только мать, что на дереве осталась, слышит, как сын убивается, не выдержала, крикнула сестре:
Ты — сестра, — ты с грудью тощей,
Сына моего не мучай!..
Возврати скорей его мне —
Дам ему я молока.
А сестра бежит, увидала зятя и кричит ему:
— Обожди, молоко у меня высохло, ребенок плачет, убивается.
Остановился зять. Не распознал ее, думает — жена его: и одета и убрана, как его жена.
Идут домой, ведут и сына.
— А где же сестра твоя? — спрашивает зять.
— Сказала я ей, что не уживется со свекровью, и домой вернула.
Пришли домой, говорит свекровь:
— Невестушка, разбей кувшин!
Та возьмет, да как грохнет кувшин: чах-чах! — только и слышно.
— Разбей тарелки! — та и бьет во все руки.
— Разбери печь! — взяла топор и давай бить что есть силы.
Все перебила, что было утвари в доме. Усомнились все — неладно что-то с ней. Нет у ней молока, завели корову и растят малого молоком той коровы. Подрос мальчик, стал водить свою корову в поле. Пасется корова, ходит за ней мальчик, кормит ее.
А мать осталась одна на дереве, плачет, убивается, так вся слезами и изошла; где ее слезы и кровь пролились, — выросли из земли камыши, что лес, да тысячи разных цветов да трав.
Повел однажды мальчик свою корову, и пришли они к той яблоне. Сорвал мальчик камышинку, надрезал ногтем и заиграл.
Запела свирель:
Свирель, что стон твой значит?
О чем свирель все плачет?
Плачет то мать твоя, сын мой!
Сын, дорогой мой, любимый!
Поет свирель все одно и то же. Обнял ее мальчик, прижал к сердцу, не расстается ней. Принес домой, играет, а свирель все то же поет.
Услыхала мачеха, — как огнем е опалило. Схватила она свирель, всю на куски изломала, а кусочек свирели упал и запел
Свирель, что стон твой значит?
О чем свирель все плачет?
Плачет то мать твоя, сын мой!
Сын, дорогой мой, любимый!
Услыхала мачеха, отняла у ребенка все кусочки и в печь бросила. Сгорели они, сложился из их золы портрет несчастной матери и лег на стенке печи. Сидит мальчик у печи, плачет.
Глянула мачеха в печь, увидела портрет, обозлилась, разворотила золу, выгребла развеяла по кровле. Вырос на кровле прекрасный тополь.
Увидел гвелешапи тот тополь, обрадовался, понес свою постель, постелил под тополем; ляжет он ночью, заснет, а потом опустит ветви, обнимает мужа, ласкает его.
Бесится мачеха, умирает от злости. Притворилась она больной и говорит мужу:
— Если срежешь тот тополь да вырубишь из него корыто, чтобы мне искупаться нем, — выздоровлю, а нет — так умру.
— Ну, и умирай, черт с тобой, освободи меня, — сказал муж.
Ушел гвелешапи на охоту, а жена позвала работников, велела срубить тополь и вырубить из него корыто. А купаться не стала, зачем ей купаться, от какой болезни?
Вернулся муж, рассердился очень, а чем теперь делу поможешь?
Упала одна щепа с того тополя на кровлю одной старушки. Нашла ее старушка, взял в дом и покрыла ею квашню.
Как уйдет старушка из дому, поднимется щепа, обернете женщиной, вымоет всю посуду, подметет, уберет все, станет опять щепой и покроет квашню. Вернется старушка — все убрано, вычищено, вымыто.
Дивится старушка, идет к соседям, то того благодарит, то другого. Все сказали ей, что и ногой к ней не ступали, не чистили и не убирали у нее вовсе. «Подстереги лучше, сама узнаешь, кто это».
Так и сделал старушка. Вышла она, будто идет куда, спряталась за дверь и ждет. Подумала щепа, что ушла старушка, стала женщиной и давай чистить да убирать.
Подкралась старушка, хвать — и поймала ее.
— О, горе мне! — закричала женщина.
— Не бойся, ты дочь, а я мать, — говорит старушка, — одна я, нет у меня детей, хоть ты будь моей дочерью.
Обрадовалась та. Зажили они вместе дружно и счастливо.
Попросила раз женщина старушку:
— Мать моя дорогая, пригласи ко мне в гости гвелешапи, что здесь живет, вместе женой и сыном.
Согласилась старушка:
— Отчего же нет, доченька, приглашу, исполню твое желание.
Приготовила женщина обед, пригласила своего мужа, сестру и сына.
За обедом, когда начались тосты, взяла хозяйка стакан, налила и сказала:
— Будьте здоровы все: ты, супруг мой, ты, сын мой, и ты, сестра моя.
Понял муж, кто его жена. Рассказала она все, как было. Взял муж изменницу, привязал ее к конским хвостам. Растерзали ее кони на части.
Женился опять на своей жене.
Если раньше им сладости недостало, так теперь насладились.
Мор там, пир здесь,
Высевки там, мука здесь.
