Рассказ об Абу-Хассане-аз-Зияди (ночи 349—351)

(Время чтения: 6 мин.)

Рассказывают также, что Абу-Хассан аз-Зияди говорил: «В какой-то день моя обстоятельства сильно стеснились до того, что пристал ко мне зеленщик, хлеботорговец и другие поставщики, и умножилось надо мною горе, и я не находил для себя хитрости. И когда я был в таком состоянии и не знал, что делать, вдруг вошёл ко мне один из моих слуг и сказал: „У ворот человек, паломник, который хочет войти к тебе“. – „Позволь ему“, – сказал я. И тот человек вошёл, и вдруг я вижу, это человек из Хорасана. И он приветствовал меня, и я возвратил ему привет, и затем он спросил: „Ты ли Абу-Хассан азЗияди?“ – „Да, – ответил я, – а что тебе нужно?“ И человек сказал: „Я чужеземец и хочу совершить паломничество, а со мною много денег, и мне тяжело их нести. Я хочу положить у тебя эти десять тысяч дирхемов на то время, пока не закончу паломничества и не вернусь, и если караван возвратится и ты не увидишь меня, то знай, что я умер, и деньги подарок тебе от меня, а если я вернусь – они мои“. И я сказал ему: „Будь по-твоему, если захочет Аллах великий!“ И он вынул мешок, а я сказал слуге: „Принеси мне весы!“ И слуга принёс весы, и тот человек отвесил деньги и вручил их мне и ушёл своей дорогой, а я призвал поставщиков и заплатил мой долг…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

 

Ночь, дополняющая до трехсот пятидесяти.

Когда же настала ночь, дополняющая до трехсот пятидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Абу-Хассая аз-Зияди говорил:

«А я призвал поставщиков и заплатил бывший на мне долг, и стад широко тратить, говоря про себя: „Пока он вернётся, Аллах пошлёт нам что-нибудь от себя“. А когда миновал день, слуга вошёл ко мне и сказал: „Твой друг хорасанец у ворот“. И я сказал: „Позволь ему!“ И хорасанец вошёл и сказал: „Я собирался в паломничество, но пришла ко мне весть о смерти моего отца, и я решил вернуться. Дай же мне деньги, которые я у тебя оставил вчера“.

И когда я услышал от него эти слова, меня охватила великая забота – совершенно никто не испытывал ей подобной, и я смешался и не дал ему ответа. Если бы я стал отрицать, он взял бы с меня клятву, и был бы позор в последней жизни, а если бы я рассказал ему, что распорядился деньгами, он обесславил бы меня. И я сказал ему: «Да сделает тебя Аллах здоровым! Моё жилище не защищено, и не хранилище оно для этих денег. Когда я взял твой мешок, я послал его к тому, у кого он теперь. Возвращайся к нам завтра за ним, если захочет Аллах великий!»

И он ушёл от меня, и я провёл ночь в замешательстве, и сон не взял меня в эту ночь, и я не мог смежить век. И я поднялся к слуге и сказал ему: «Оседлай мне мула». Но он сказал: «О владыка, сейчас время после сумерек и ночи ещё нисколько не прошло». И я вернулся в постель, но сон мне не давался. И я все время будил слугу, а тот возражал мне, пока не взошла заря. И слуга оседлал мне мула, и я сел, не зная куда ехать, и бросил поводья мулу на плечо и был занят мыслями и заботами, а мул шёл в восточную сторону Багдада. И когда я ехал, я вдруг заметил людей, которых я видел раньше, и уклонился от них в сторону и свернул на другую дорогу, но они последовали За мной. И, увидав, что я в тайласане [384], они поспешили ко мне и спросили: «Знаешь ли ты жилище Абу-Хассана аз-Зияди?»

«Это я Абу-Хассан аз-Зияди», – ответил я ям. И они сказали: «Отвечай повелителю правоверных!» И я пошёл с ними и вошёл к аль-Мамуну, и он спросил меня: «Кто ты?» – «Человек из сподвижников кади АбуЮсуфа, из фатоихоев, знатоков преданий», – ответил я. «Изложи мне твоё дело», – сказал аль-Мамун. И я изложил ему свою историю, и аль-Мамун заплакал сильным плачем и воскликнул: «Горе тебе! Не дал мне посланник Аллаха – да благословит его Аллах и да приветствует! – из-за тебя спать сегодня ночью! Когда я заснул в начале ночи, он сказал мне: „Помоги Абу-Хассану аз-Зияди!“ И я проснулся, но я не знал тебя. Потом я заснул, и он пришёл ко мне и сказал: „Горе тебе! Помоги Абу-Хассану аз-Зияди!“ И я проснулся, но я не знал тебя. Потом я заснул, и он пришёл ко мне, но я не знал тебя, и после я Заснул, и он пришёл ко мне и сказал: „Горе тебе! Помоги Абу-Хассану аз-Зияди!“ И я не осмелился заснуть после этого и бодрствовал всю ночь, и разбудил людей и послал их тебя искать во все стороны».

Потом халиф дал мне десять тысяч дирхемов и оказал: «Это для хорасанца». И затем он дал мне ещё десять тысяч дирхемов и оказал: «Трать эта деньги широко и поправь ими свои дела». И после этого он дал мне ещё тридцать тысяч дирхемов и сказал: «Снаряди себя на это и, когда будет день выезда, приходи ко мне, я назначу тебя на должность».

И я вышел, а деньги были со мною, и пришёл в своё жилище и совершил там утреннюю молитву, и вдруг хорасанец явился. И я ввёл его в дом и вынес ему мешок и сказал: «Вот твои деньги». А он молвил: «Это не те самые деньги». – «Да», – ответил я. И он спросил: «Какова причина этого?» И я рассказал ему всю историю. И хорасанец заплакал и воскликнул: «Клянусь Аллахом, если бы ты сказал правду с самого начала, я не стал бы взыскивать с тебя, и теперь, клянусь Аллахом, я ничего не приму…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

 

Триста пятьдесят первая ночь.

Когда же настала триста пятьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что хорасанец сказал аз-Зияди: „Клянусь Аллахом, если бы ты сказал мне правду с самого начала, я не стал бы взыскивать с тебя, и теперь, клянусь Аллахом, я ничего не приму из этих денег, и они для тебя дозволены!“ И он ушёл от меня, и я привёл свои дела в порядок и отправился в день выезда к воротам аль-Мамуна и вошёл к нему. А он сидел, и когда я предстал перед ним, он велел мне приблизиться и вынул моё назначение из-под молитвенного ковра. „Вот тебе назначение на должность судьи в Медине-почитаемой, на западной стороне, от Ворот Мира, до того, чему нет конца. И я назначил тебе столько-то и столько-то на каждый месяц, – сказал он. – Бойся же Аллаха великого, сильного и помни о том, как позаботился о тебе посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует!“ И люди изумились словам аль-Мамуна и спросили меня об их значении, и я рассказал им всю историю с начала до конца, и весть об этом распространилась среди людей».

И Абу-Хассан пребывал судьёй в Медине-почитаемой, пока не умер во дни аль-Мамуна, – милость Аллаха над ним!

2
+2

Похожие сказки