В один из дней Ман ибн Заида [295] был на охоте и захотел пить, но не нашел у своих слуг воды.
И когда это было так, вдруг подошли к нему три девушки, которые несли три бурдюка с водой..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Двести семьдесят вторая ночь
Когда же настала двести семьдесят вторая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что к нему подошли три девушки с тремя бурдюками воды, и Ман попросил у них напиться, и они напоили его. И он приказал, чтобы слуги принесли девушкам подарки, но у них не нашлось денег, и тогда он дал каждой девушке по десять стрел из своего колчана, наконечники которых были из золота. И одна девушка сказала своей подруге: "Послушай, только Ман ибн Заида способен на такое. Пусть каждая из нас скажет стихи в похвалу ему".
И первая девушка сказала:
"Приделал концы из золота он к стрелам,
И бьет врагов он, щедрый, благородный.
Больным от ран несут они леченье
И саваны для тех, кто лег в Могилу".
А вторая сказала:
"О воюющий! От щедрот великих руки его
Своей милостью и врагов объял и любимых он,
Были отлиты концы стрел его из золота,
Чтоб сражения не могли его доброты лишить".
И третья сказала:
"От щедрости он разит врагов своих стрелами,
С концами из золота чистейшего литыми,
Чтоб мог на лекарство их истратить пораненный
И саван купить могли б стрелой той убитому".
И говорят, что Ман ибн Заида выехал со своими людьми на охоту, и к ним приблизилась стая газелей. И охотники рассеялись, преследуя их, и Ман отделился от своих спутников в погоне за газеленком. Настигнув его, он спешился и прирезал газеленка, и увидел вдруг какого-то человека, который ехал из пустыни на осле. И Ман сел на своего коня и поехал навстречу этому человеку, и приветствовал его и спросил: "Откуда ты?" И человек ответил: "Я из земли Кудаа [296]. Уже несколько лет там неурожай, но в этом году собрали кое-что. И я посеял огурцы, и они уродились не в срок, и я собрал огурцы, которые считал наилучшими, и отправился к эмиру Ману ибн Заида, зная его щедрость и милость, о которой повествуют повсюду". - "Сколько ты надеялся получить от него?" - спросил Ман. И человек ответил: "Тысячу динаров". - "А если он скажет тебе: это много?" - спросил Ман. "Пятьсот динаров", - ответил человек. "А если он скажет: много?" - спросил Мая. "Триста динаров", - ответил человек. "А если он скажет: много?" - продолжал Май. "Двести динаров", - сказал человек. "А если он скажет: много?" - спросил Ман. И человек ответил: "Сто динаров". "А если он скажет: много?" - молвил Ман. И человек ответил: "Пятьдесят динаров". - "А если он скажет: много?" - спросил Ман. И человек ответил: "Тридцать динаров". - "А если он скажет: много?" - спросил Ман. "Тогда я поставлю моего осла в его гарем и вернусь к своей семье обманувшийся, с пустыми руками!" - ответил человек.
И Ман засмеялся и, погнав коня, настиг своих воинов, а спешившись около своего жилища, он сказал привратнику: "Когда к тебе подъедет на осле человек с огурцами, введи его ко мне". И через час подъехал этот человек, и привратник разрешил ему войти. Войдя к эмиру Ману, этот человек не узнал, что это тот, кого он встретил в пустыне, из-за его величавого и благородного вида и большого количества слуг и челяди (Ман сидел на престоле своей власти, и его слуги стояли справа от него и слева и впереди его).
И когда этот человек приветствовал эмира, тот сказал ему: "Что привело тебя, о брат арабов?" И человек молвил: "Я надеялся на эмира и принес ему огурцы, когда им не время". - "Сколько ты рассчитывал получить от нас?" - спросил Ман. "Тысячу динаров", - ответил человек. И Ман сказал: "Это много!" - "Пятьсот динаров!" - сказал человек. И Ман ответил: "Много!" - "Триста динаров", - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" "Двести динаров!" - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" - "Сто динаров!" - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" - "Пятьдесят динаров!" сказал человек. И Ман отвечал: "Много!" - "Тридцать динаров!" - сказал человек. И Ман отвечал: "Много!"
И тогда прибывший воскликнул:
"Клянусь Аллахом, тот человек, который меня встретил в пустыне, был злосчастным! Но не дашь же ты мне меньше, чем тридцать динаров?" И Ман засмеялся и промолчал, и тогда араб понял, что это - тот человек, который ему встретился в пустыне, и оказал: "О господин, если ты не велишь принести тридцать динаров, то воя осел привязан у ворот, а вот сидит Ман!"
И Ман так рассмеялся, что упал навзничь, а потом он позвал своего поверенного и сказал: "Дай ему тысячу динаров и пятьсот динаров и триста динаров и двести динаров и сто динаров и пятьдесят динаров и тридцать динаров, и пусть осел останется привязанным на том же месте!"
И араб был ошеломлен, и он получил две тысячи ею динаров и восемьдесят динаров, и да будет милость Аллаха над ними всеми!
