Жил на свете мудрый старик, который весь свой век служил у хана табунщиком.
У него было три сына. Умер он и оставил им в наследство на всех одного коня. Но хоть и не оставил он сыновьям богатства, зато унаследовали они от старика его мудрость — выросли все трое на диво умными. Да и конь им достался не какой-нибудь! Не было на свете скакуна резвее. Шаг у него был ровный. С миской воды в руках на нем скачи — капли не прольет. Тело у него было крепкое. Уши чуткие. В глазах радость светилась… Так хорош был этот конь, что его приметили конокрады. И вот однажды, когда братьев не было дома, сломали они стену в конюшне и увели коня.
— Если не найдем нашего скакуна, даром мы на свете живем, зря хлеб жуем,—сказали братья и отправились в путь,
Много дорог они исходили, во многих аулах побывали.; но нигде не находили своего коня. Пришли однажды в большой аул, зашли на просторный двор.
Вышел навстречу сам хозяин, пригласил их в дом.
— Откуда вы, гости? Куда идете? Или, может, что ищете?
— Коня у нас украли… Вот и ходим по свету, ищем. Не видал ли ты его?
— А какой он, ваш конь?
— Конь у нас — лучше не бывает! Нет в мире резвее его. Шаг у него ровный. С миской воды скачи — капли не прольешь. Тело у него крепкое. Уши чуткие. В глазах радость светится…
Услышал хозяин эти слова и побледнел. А братьям сердце говорит: здесь их конь!
— Верни нам коня. Мы ничего плохого тебе не сделаем,— сказали они.
— Да кто вам сказал, что конь ваш здесь? Нет его у меня,— уверял хозяин.
— А мы — гадальщики,— ответили ему братья.—Про коня мы точно знаем! А еще, если хочешь, можем угадать, что ты держишь в руке.
У хозяина в руке был зажат орех.
— Что же у меня в руке? — спросил он.
— Мне кажется, у той штуки, что ты зажал в кулак, кора крепкая,— сказал, подумав, старший брат.
— А если кора крепкая, может быть, оно круглое?—сказал средний.
— А если кора крепкая и оно круглое, значит, это орех!— сказал младший.
Задрожал хозяин от страха.
— Берите вашу лошадь и уезжайте, бога ради! Только поверьте мне: ни у кою я ее не украл. Я купил.
Братья очень обрадовались, что нашли своего коня, и отправились в обратный путь.
Вот едут они и видят: в одном ауле посреди богатого двора собралась толпа людей, шумят, о чем-то между собой спорят.
— О чем у вас спор идет? — спросил старший брат.
— Умер наш князь и оставил двух сыновей. И они никак не поделят между собой наследство. Уже целую неделю мы заняты тем, что помогаем им добро делить. Всех стариков на совет собрали, а толку не видать. Может, вы поможете?
Посоветовались между собой три брата.
— Попробуем! — говорят. Пригласили их в дом. там заседают
князья, да дворяне, да всякие богачи. И старший сын покойного князя сказал:
— Рассудите нас, гости! Умирая, отец завещал нам двоим все свое богатство — золото и серебро, табуны и отары, дома и конюшни, дедовское ружье, украшенное золотом, и драгоценный камень изумруд. И взял с нас три клятвы. «Если не сумеете поделить между собой поровну золото, серебро и постройки, стада, табуны и отары,— сказал отец,—поклянитесь, что поделите все так, как поделил я сам в этом сундуке. Что наверху лежит — твое, старший, что внизу лежит— твое, младший». И отец показал на сундук у изголовья… Стали мы имущество делить, никак поровну не разделим. И открыли мы сундук, как поклялись. А в сундуке, вот поглядите сами: сверху щепки да кости, а внизу одни черепки. Как же этот мусор разделить? Как выполнить первую клятву?!
А вторая клятва была такая. «Если станете ссориться из-за дедовского ружья,— сказал отец,— пусть ружье достанется тому, кто меня больше любит». И в этом мы поклялись. Но ведь мы оба—сыновья своего отца, оба его любим. Как же нам быть? Кому достанется ружье?!
А третья наша клятва была вот какая,-«Изумруд надвое не расколешь,— сказал отец.—-Пусть его получит тот из вас, кто правдивее». И на том дали мы клятву. Но я — не лжец. И брат мой — не лгун. Кому же из нас двоих взять изумруд?! Таков наш спор, почтенные гости, и мы боимся, чтоб не кончился он великой враждой.
— Нас здесь трое приехало,— ответил старший из трех братьев,— а у вас как раз три тяжбы. Первую тяжбу я возьму на себя. Спор о ружье решит мой средний брат. А кому из вас присудить изумруд, подумает наш младший… Теперь скажите мне вы, сыновья князя, какое дело вам больше всего по душе?
— Мне больше всего по душе выводить чистокровных коней и растить отары,— ответил старший сын князя..
— А я больше всего на свете люблю деньги,— сказал младший сын князя-.
— Чем был ваш отец богаче: золотом и серебром или постройками.и скотом?—спросил старший брат.
— Всего имел он поровну,— ответили наследники в один голос.
— Тогда отец ваш оделил вас справедливо и разумно. Каждому оставил наследство по его склонности. Кости и щепки — это скот и постройки. Они лежат сверху, и он завешал их старшему сыну… Черепки — это золото и серебро. Он оставил их младшему. Так что первую клятву выполнить не трудно.
Подивился народ уму старшего брата, а сыновья князя обрадовались и остались очень довольны.
Закончилась первая тяжба, и встал теперь средний брат.
— Кому достанется драгоценное ружье, я скажу завтра,— сказал он.— Вы же привезите воз глины, велите ее хорошо замесить и оставьте меня одного.
Привезли воз глины. Замесили. Пошел средний брат к вдове князя и тайно попросил у нее княжескую одежду. Вылепил из глины статую, нарядил в княжеский наряд. А когда все было готово, прикрыл статую покрывалом и позвал княгиню.
— Похожа эта статуя на князя?—спросил он, приподняв покрывало.
Княгиня даже заплакала:
— Ой, как похожа!
Вот в назначенный срок позвал всех средний брат и сказал наследникам:
— Ружье достанется тому, кто больше любит отца. Так ведь?—снял со статуи покрывало и говорит.– Ну, а теперь стреляйте, я посмотрю, кто из вас самый меткий.
Схватил ружье старший сын князя, прицелился хорошенько и попал прямо в грудь статуи, туда, где сердце.
— Славно стреляешь! Меткий стрелок!— усмехнулся средний брат. Зарядили ружье и протянули его младшему сыну князя. Взял тот. Долго-долго прицеливался… А потом вздохнул и опустил ружье.
— Что же ты?—спрашивают его.
— Не могу!—отвечает он.— Вспомнил я отца моего живого— нет, не могу!
— Вот ты любишь отца по-настоящему, поэтому ружье принадлежит тебе, — сказал средний брат.
Подивился народ его уму. И тогда встал младший брат.
— Теперь мой черед судить, кому изумруд достанется,— сказал он.— Принесите-ка сюда две миски воску.
Принесли, как он велел, две миски воску,
— Я хочу знать, какой величины был и как выглядел изумруд, о котором вы спорите. Возьмите воск, разойдитесь по разным углам и вылепите мне этот изумруд.
Старший сын князя вылепил из воска что-то подобное конской головке.
А младший вернул свой воск нетронутым.
— Отец никогда не показывал нам своего изумруда. Как же я могу его вылепить?— сказал он,
— Хоть ты и уверял, что никогда не обманываешь, а все-таки ты лжец!—указал младший брат на старшего наследника. И отдал изумруд младшему княжескому сыну.
Так рассудили три брата все три спорных дела, которые не под силу было рассудить даже мудрым старикам, и поехали не спеша дальше своей дорогой.
Вернулись домой, и коня своего любимого привели, и зажили мирно и дружно. Но была у них одна забота. Очень хотелось братьям иметь свое поле! А земля кругом вся в руках у князей да богатеев.
И в ближних местах братья искали, и в дальних — нет ни клочка свободной земли… Думали они, думали и надумали. Были братья люди молодые, а решили стать на вид людьми почтенными, чтобы встречали их с уважением.
— Шесть месяцев братья бород и усов не
брили. Обросли, как медведи. Нарядились в суконные черкески, наточили кинжалы, по два пистолета за пояс заткнули. Палки взяли и отправились к князю, у которого было много земли. Смело зашли во двор и крикнули во весь голос:
— Эй, кто в доме есть?
Вышел слуга и, как глянул на их лица, испугался и стал низко кланяться. Ну, опомнился все же от испуга, повел их в дом.
Сели гости, а слуга стоит, во все глаза на них смотрит. Потом побежал к княгине и докладывает: так, мол, и так, прибыли к нам гости, чудища волосатые. Между собой разговаривают, но ртов у них нет, даже смотреть страшно.
— А это мы увидим, есть у них рты или нет,— сказала княгиня и велела слуге подать гостям меду.
Поставили перед гостями столик-треножку, а на нем полное блюдо меду.
Гости рукава засучили, пальцы в мед обмакнули, по усам провели, усы закрутили, рты открыли и давай мед уплетать. Поели, умылись, и снова ртов у них не стало.
— Да-а,— говорит княгиня, — это, видно, гости не простые! Князь вернется, сам их угостит на славу. А пока я угостить должна.
Кликнула княгиня служанку.
— Беги в курятник, поймай самого жирного петуха.
Пошла служанка, притащила самого большого, жирного петуха. А братья видели это через окно.
— Домашнего вестника уже понесли, — сказал старший брат.
— А коли понесли, значит, скоро на трехногой лошади прискачет,— откликнулся средний.
— Не видать ему добра, коли прискачет, — добавил младший.— Мы его на куски разорвем и через узкие ворота протолкнем!
Когда гости между собой так разговаривали, слуга возле них стоял. Рот разинул, слушает, а о чем говорят — не понимает.
Пошел, княгине доложил: так, мол, и так, гости друг другу загадки загадывают.
— Какие там загадки!—рассердилась княгиня.— Домашний вестник — это наш петух. Трехногая лошадь — это столик-треножка, на котором курятину подадут, а узкие ворота — это горло…
Поздно вечером вернулся домой сам князь, и княгиня рассказала ему, какие у них в доме гости. У князя даже сон пропал, все о волосатых гостях думал.
Наутро вышел он в кунацкую и, как увидел медвежьи лица трех братьев, даже попятился.
Приказал князь для гостей барана зарезать. Сам их потчевал. И три дня резали для них по барану и шло в княжеском доме угощение. На четвертый день спрашивает князь:
— Откуда вы, гости? Какое дело у вас?
— Мы люди дальние,— отвечают братья.— Просим у тебя, дай нам земли. Много не надо! Хоть бы столько, сколько шкурами трех бы-ков обхватим.
«Вот чудаки, немного же просят!» — подивился в душе князь и говорит:
— Хорошо, дам вам сколько просите.
— Только смотри, не передумай!—сказали братья.— Кто нас обманет, мы тому не прощаем!
— Я не из тех, кто слова не держит,— гордо ответил князь.— Сказал — и кончено!
Убили братья трех быков, содрали с них шкуры и пошли на княжеское поле. Тут они шку-
ры разрезали сначала на ремни, а потом на тонкие полоски. Связали братья полоски в один длинный-предлинный шнур и пошли землю обхватывать. Как увидел князь такое дело, за голову схватился.
— Эх,— говорит,— не думал я, что они меня так проведут!
Но что мог князь поделать?! Сам слово дал. Спорить нечего. Отмерили братья себе большое поле и уже с тех пор никуда не ездили. Стали спокойно жить-поживать, свою землю пахать.
