Вырос Геракл в лесах Киферона и стал могучим юношей. Ростом он был на целую голову выше всех, а сила его превосходила силу человеческую. С первого взгляда можно было узнать в нем сына Зевса, особенно по глазам, которые светились необычайным божественным светом. Никто не был равен Гераклу в атлетических состязаниях, а луком и копьем он владел так искусно, что никогда не промахивался.
Будучи совсем еще юным, Геракл убил грозного льва, обитавшего в дебрях Киферона. Он снял с него шкуру, накинул ее себе на плечи, как плащ, и стал носить вместо медных доспехов. Оружием Гераклу служила огромная дубина, изготовленная им из вырванного с корнями твердого, как камень, ясеня.
Возмужав, Геракл победил царя города Орхомен Эргина, которому Фивы платили ежегодно большую дань. С тех пор Орхомен платил Фивам дань, только вдвое большую. За этот подвиг царь Фив Креонт отдал Гераклу свою дочь Мегару, а боги послали ему трех прекрасных сыновей.
Счастливо жил бы Геракл в семивратных Фивах, да Гера по-прежнему пылала ненавистью к сыну Зевса. Она наслала на Геракла ужасную болезнь: временами овладевало великого героя внезапное умопомрачение. Однажды Геракл, настигнутый таким припадком, убил своих сыновей и родного брата Ификла. Когда же вернулся к Гераклу разум, он впал в глубокую скорбь. Он покинул Фивы и отправился в священные Дельфы вопросить бога Аполлона, как ему жить дальше.
Когда до знаменитого святилища Апполона оставалось не более полудня пути, сморил Геракла сон. Он прилег на шкуру Киферонского льва в тени столетней оливы, и приснился ему вещий сон.
Снилось Гераклу, что стоит он у распутья, не зная, какую дорогу избрать ему из тех двух, что лежат перед ним. Видит Геракл: идут к нему две женщины, одна по дороге, что слева, другая по той, что справа. Одна была в ярком пестром наряде, лицо ее было набелено и нарумянено, губы подкрашены, волосы искусно заплетены в множество мелких косичек, а на руках звенели золотые браслеты. Другая, с гладко причесанными волосами, была одета в простой белый хитон.
Роскошно одетая красавица танцующей походкой подошла к Гераклу, нежно взяла его за руки и, заглядывая в глаза, сказала: "Ты сомневаешься, раздумываешь, лицо твое мрачно, брови нахмурены… Зачем утруждаешь ты себя думами? Посмотри на меня и улыбнись скорее! Жизнь прекрасна, в ней столько радостей! Жизнь — праздник, единственная забота — получать как можно больше удовольствий: вкусно есть, сладко спать и веселиться с друзьями и подругами. Счастлив тот, кто живет, как гость на пиру. Мое имя Нега. Идем со мной, и ты будешь счастлив! Вся твоя жизнь пройдет как легкий чарующий сон, и ты покинешь ее с благодарностью, как гость покидает приятную трапезу".
Так говорила красавица и тянула Геракла за собой. Очарованный ее красотой, он готов был последовать за ней. Но тут другая женщина, та, которая была в строгой одежде, обратилась к нему: "Стыдись!— сказала она.— Боги дали тебе могучую силу, а ты хочешь бездельничать да пировать, пользуясь трудами других, как беспомощное дитя. Сильный сам делает жизнь прекрасной — он борется со злом и несправедливостью, он очищает землю от чудовищ. Сила и ум даны человеку для борьбы. Чем сильнее человек, тем труднее его жизнь".
"Слышишь?— засмеялась красавица.— Иди, иди за ней, и ты не узнаешь радости, не будешь иметь ни покоя, ни отдыха".
"Отдых хорош после работы,— возразила другая.— Сегодня праздник, завтра пир, а послезавтра скука заползет в сердце. От обильной еды пропадает желание есть. Печальна судьба человека, который всю жизнь только гость на чужом пиру: когда пир кончается, слуги выпроваживают засидевшихся на улицу. Как никому не нужен засидевшийся гость, так никому не нужен бездельник. Лишь тот, кто сил своих не жалея, всю жизнь трудился, заслуживает почет в старости и добрую память после смерти".
После этих слов лицо женщины засияло божественным светом, и Геракл вдруг увидел шлем на ее голове, копье в руке, голову горгоны Медузы на ее чешуйчатой эгиде… "Афина! Ты ли это? Я иду за тобой!" — воскликнул Геракл и проснулся.
Он лежал в тени столетней оливы на шкуре Киферонского льва. Перед ним лежала дорога в священные Дельфы, в храм Аполлона. "Много путей-дорог на земле, а жизни — только две: дорога Праздности и дорога Труда. Я выбрал свою жизненную дорогу", — подумал Геракл и двинулся в путь.
В Дельфах оракул Аполлона устами жрицы-Пифии предсказал Гераклу, что он обретет великую славу, обретет бессмертие и благодарную память в веках, если исполнит по повелению царя Эврисфея двенадцать великих подвигов.
"Я иду в Микены, — сказал Геракл родным и друзьям, когда вернулся в Фивы. — Я должен исполнить волю богов и совершить двенадцать подвигов, которые потребует от меня царь Эврисфей".
Никто не посмел его отговаривать. А Иолай, самый близкий друг Геракла, отправился вместе с ним.
