В ослепительно позолоченном бронзовом канделябре горели семь одинаковых свечей. Желтые язычки их пламени отражались в хрустале волшебно-радужными отблесками. Синими, рубиново-красными, изумрудно-зелеными. И свечи возомнили о себе. Они бесцеремонно коптили... Небрежно капали... Особенно средняя, центральная. Она горела выше всех, потому что расположение подсвечников канделябра было пирамидальным. И ей казалось, что она знаменитая свеча, самое выдающееся светило.
А свечи, горящие рядом с ней справа и слева на ступеньку ниже, тоже чувствовали себя по крайней мере звездами первой величины.
Такое заблуждение происходило оттого, что у канделябра была слишком длинная ножка и свечи горели высоко. Но разве они одни, оказавшись над другими, заблуждаются подобным образом?
Н-нет ─ не они одни. И это очень печально. Печально, тем более что еловые шишки тоже мнят себя невесть какими персонами только потому, что растут на верхних ветках высоких елей.
Ради этих-то зазнавшихся шишек и сложена сказка, а свечи тут ни при чем. Они парафиновые. И им нечем воображать. А вот шишки ─ это совсем другое дело... Они же ─ еловые! Д-да!
