Это случилось в давние-предавние времена, в далёкие-предалёкие годы. Тогда для людей многое было тайной. Даже то, что теперь известно и детям, которые ещё не научились читать.
Но всё же и в те давние-предавние времена, далёкие-предалёкие годы древние-предревние люди уже кое-что знали и кое-что могли делать своими руками. Например, каменные топоры, копья с каменными наконечниками. Они уже научились приручать диких животных, сушить и вялить плоды, ловить рыбу. Они подчинили себе огонь, который обогревал жилище и варил пищу. Они научились обжигать горшки и одеваться в шкуры животных.
Конечно, их жизни теперь не позавидовал бы никто. Однако и тогда были пытливые, думающие, побеждающие люди. Например, люди племени Не-До-Со.
Название племени Не-До-Со в переводе с недосокского языка на наш язык означает – недовольные собою люди. Неуспокоенность, стремление к поискам, открытиям люди племени Не-До-Со считали самым главным и самым дорогим в человеке.
Название племени Не-До-Со тогда заменяло множество понятий – смелость, мысль, находчивость, борьба, победа и многое другое, что в те бедные словами времена также объединялось тремя слогами – Не-До-Со.
За это люди племени Не-До-Со были уважаемы другими племенами, и многие старались походить на них. Потому что не кто-то, а настойчивые люди племени Не-До-Со придумали каменный топор, лук и стрелу для охоты, ямы для ловли опасных хищников и многое другое, что переняли потом все остальные.
Но племенем Не-До-Со восхищались не все. Некоторые находили законы Не-До-Со слишком беспокойными. Например, люди другого, довольно большого племени Ле-До-Со. Люди племени Ле-До-Со предпочитали как можно меньше двигаться, меньше работать, меньше думать. Лень, сладкий сон и жирная пища были для них самым прекрасным из самого прекрасного в жизни. Поэтому-то племя и называлось Ле-До-Со, что, как ты уже догадываешься, в переводе на наш язык означает – ленивые, довольные собою люди.
Люди племени Ле-До-Со прославляли довольство собой, довольство тем, что есть.
Сонливых и ленивых увальней из племени Ле-До-Со не уважали стремительные, всегда ищущие, вечно занятые труженики Не-До-Со, но жили с ними мирными соседями, хотя и никогда не роднились. Да и не могло быть между ними родства. Кто бы из молодых людей племени Не-До-Со, будь то юноша или девушка, захотел соединить свою кипучую жизнь с вялой жизнью ленивца или засони из Ле-До-Со. Это было бы похоже на разжигание огня водой, на ускорение работы безделием, на обучение камня искусству плавания… Это было бы похоже на самое невозможное, что даже не мог представить себе самый мудрейший из всех мудрейших мудрецов Не-До-Со или увидеть во сне самый сонливейший из всех сонливейших засонь Ле-До-Со. Однако же…
Однако же в жизни, а тем более в сказке, случается всякое.
В племени Не-До-Со подрастала девушка, удивлявшая своей пытливостью и настойчивостью всех от мала до велика. Будучи кровной дочерью племени Не-До-Со, она была недовольна одеждой из грубых шкур животных и, обеспокоенная своим недовольством, прославила родное племя Не-До-Со новым великим открытием. Даже двумя.
Первое из них состояло в том, что из шерсти некоторых животных девушка научилась скручивать нити. Тонкие крепкие нити. На это в племени вначале никто не обратил внимания. Потому что нити скручивали и раньше из волокон растений и жил зверей. Правда, это были не нити, а скорее жгуты, получившие впоследствии название верёвок и канатов. Но вскоре тонкие нити обратили внимание людей не одного лишь племени Не-До-Со, но и других.
Тонкие нити обратили на себя внимание тотчас же, как искусные пальцы девушек научились их переплетать между собой так, что получалась ткань.
И когда на свете появился первый кусок ткани, то старейшие из старейших старейшин племени Не-До-Со увидели в этом куске будущую одежду. И ловкие из самых ловких рук, настойчивые из самых настойчивых умов, пытливые из самых пытливых людей племени стали искать помощников умелым пальцам девушки, чтобы скорее и лучше превращать тонкие нитки в плотную ткань.
И вот многое было сделано, и появилось ткани столько, что из неё уже можно было сшить первое платье. И, конечно, это первое в мире платье должна была надеть девушка, открывшая людям величайшее искусство превращения ниток в ткань. И она, как решило племя, наденет новый, невиданный до этого наряд в день своей свадьбы.
Теперь очень многие старались понравиться девушке. Понравиться не только потому, что её мудрейшие из мудрейших мудрецы увенчали почётным венком племени Не-До-Со. Нет, не только поэтому. Девушка была красива. Красива настолько, что самый сонливейший из всех сонливых засонь и ленивейший из самых ленивых лентяев племени Ле-До-Со не мог теперь спать даже ночью.
И это бы ещё ничего. Мало ли кто и благодаря чему не спит. Нельзя же обращать внимание на всякую бессонницу, особенно людям из племени Не-До-Со. Однако же…
Однако же девушка, научившая людей превращать нити в ткани, вдруг ни с того ни с сего стала спать гораздо больше, чем кто-либо в её племени Не-До-Со. И это повергло всех в отчаяние. И все принялись искать причину презренной сонливости, чуждой беспокойным людям.
А отгадка оказалась очень простой. Девушке было приятно спать потому, что она видела во сне потерявшего сон юношу из племени Ле-До-Со. Когда же она стала видеться с ним и наяву, то содрогнулись даже камни. А после того как юноша из племени Ле-До-Со, набравшись смелости, преподнёс девушке свадебный подарок – большую иголку из рыбьей кости, люди племени Не-До-Со чуть было не взялись за копья и стрелы. Потому что трудно было представить что-либо более оскорбительное, нежели сватовство сонливейшего из всех засонь и ленивейшего из самых ленивых племени Ле-До-Со. Однако же…
Однако же хитрейший из всех хитрейших хитрецов Не-До-Со нашёл уловку для того, чтобы, избегнув кровавой расправы, отвадить непрошеного жениха. Он сказал, что ничтожной иглой из рыбьей кости оскорбительно шить свадебный наряд знатной невесте.
Хитрейший из всех хитрейших хитрецов напомнил, что такие иглы годны для сшивания шкур жилами животных, но не прекраснейшей ткани из тонких нитей.
Жениху посоветовали подарить невесте более достойную иглу. И юноша, поклонившись, ушёл. Ушёл, надеясь вернуться с новой иглой.
Решив так, он долго искал материал, из которого можно сделать тонкую, достойную платья невесты иглу. Он переловил множество рыб, вступал в единоборство с сильнейшими из зверей в поисках такой кости, из которой бы можно было сделать невиданно тонкую иглу.
Племя Ле-До-Со обжиралось рыбой и мясом животных, добытых сыном своего племени, а кость не находилась. И, наконец, он подстерёг огромнейшего из самых огромных мамонтов и добыл крепчайшую из всех крепчайших костей, а затем сделал из неё иглу. Сделал и принёс невесте.
Это была очень хорошая, тонкая и острая игла. Люди племени Не-До-Со куда ласковее приняли настойчивого жениха. Они по заслугам оценили его упорство и поиски. Девушка наградила добрым взглядом возлюбленного. Но всё же хитрейший из всех хитрейших хитрецов племени недовольных сказал, что хотя игла достаточно тонка и остра, но она слишком ломка.
И юноша снова отправился на поиски. Он перебрал твердейшие из камней, гибчайшие из корней и сделал из них несколько пригоршней превосходных игл, каких не знавали в племени Не-До-Со. Однако же…
Однако же хитрейший из хитрейших хитрецов каждый раз находил изъяны в иглах, хотя и всё больше восторгался упорством юноши из племени Ле-До-Со, считая его более достойным женихом среди множества других. Но старик не мог победить в себе прирождённое недовольство и снова посоветовал искать лучший материал для иглы, которая будет достойна сшить свадебный наряд.
И тогда юноша отправился в дальнюю страну таинственных гор. В эту страну не отваживались ходить даже самые бесстрашные и самые пытливые сыны племени Не-До-Со.
Среди этих гор одни дышали огнём. Из них извергалось пламя и выбрасывались раскалённые камни, текли горящие реки. В другие горы небеса метали огненные стрелы, и стрелы были так горячи, что расплавляли камень.
Поселившись в стране таинственных гор, юноша заметил, что текущие из них огненные реки, остывая, отвердевают каким-то новым, незнакомым материалом, который ни на что не пригоден. Но всё же находились такие камни, которые не были похожи на своих собратьев. Их можно было плющить, вытягивать из них полосы.
Особенно хороши были эти незнакомые камни на тех горах, куда небеса метали свои огненные стрелы.
Это было очень страшно. Но любовь сильнее страха. И влюблённый решил подползти к вершине горы, когда свирепствовали громовые небеса и огненные стрелы били в торчащие пики горы. И юноша увидел, как огненные стрелы, целясь в неизвестные ему бурые камни, заставляли слезиться их светящимися каплями. И эти раскалённые капли можно было плющить, мять, вытягивать, как капли смолы.
Но смола оставалась смолой. А этот неизвестный материал, остынув, становился твёрже и тяжелее камня. Из него можно было сделать иголку. И она была сделана. Иголка оказалась тонка, крепка, остра и гибка. Теперь юноша уже мог вернуться и удивить людей племени Не-До-Со чудесной иголкой.
Но разве дело в одной игле? Влюблённый хотел большего. Влюблённый хотел назваться не только мужем дочери племени Не-До-Со, но сыном и братом настойчивых, неуспокоенных, недовольных людей, открывающих новое, лучшее, счастливое. Юноша почувствовал в себе недовольство малой иглой.
Прошло много дней и много ночей. Были грозы и бури. И каждый раз небо выбалтывало тайну рождения нового материала, равного которому ещё не знал ни один человек на земле.
И настал день, пришёл час, когда юноша, исхудавший, усталый и очень счастливый, вернулся родным сыном племени Не-До-Со.
Он подал иголку хитрейшему из хитрецов и посоветовал не прибегать больше к хитрости, потому что даже мудрейший из всех мудрейших мудрецов не назовёт материала, из которого сделана новая игла.
И пока шился свадебный наряд невесты, жених рассказал о таинственных горах и показал людям, как можно из бурого камня выплавлять огнём чудеснейший из всех самых чудесных материалов и делать из него не одни лишь тончайшие иголки, но и острейшие топоры, зубастые пилы, крепчайшие свёрла и многое, очень многое другое, что нельзя сделать из дерева, камня и кости.
И всё племя мудрых, пытливых, ищущих, настойчивых, трудолюбивых людей, увенчивая чело жениха венком признания, назвало его своим прославленным сыном. А мудрейший из мудрейших мудрецов племени Не-До-Со сказал:
– Как бы ни называлось то многое, что будет делаться из материала, ещё не получившего названия, все эти вещи, изделия, инструменты навсегда сохранят имя иголкиных братьев.
И он не ошибся.
Прошли годы, века, тысячелетия. Новый материал, из которого была сделана счастливая иголка, каждый народ назвал по-своему. Наш народ дал этому материалу звонкое имя – металл.
Теперь этого важнейшего материала выплавляется столько, что самый недовольнейший из всех недовольных племени Не-До-Со не поверил бы своим собственным глазам, увидев клокочущие озёра чугуна в плавильных печах, искрящиеся стальные реки сваренной стали. И даже самый настойчивый из всех настойчивых людей Не-До-Со не сумел бы пересчитать сестёр и братьев первой иголки.
Да сумеешь ли пересчитать и ты её металлическую родню? Разве это только топоры, пилы, ножи, ножницы, вилки, коньки, скобки дверей, гвозди, шурупы, писчие перья?… Разве её родня только то, что первое приходит нам в голову?
А не бегут ли иголкины братья и сестры могучими локомотивами по железным дорогам; не разрезают ли глади морей, став огромными судами; не подымаются ли ввысь быстрокрылыми самолётами; не вырабатывают ли нам электрический свет; не помогают ли они нам ткать, копать, шить, пахать, убирать урожай? И делать всё, что делали некогда только руками. Разве заменившие теперь руки машины и станки не кровные иголкины братья и сёстры?
Едва ли найдётся такая книга, такой художник, который сумеет нарисовать хотя бы десятую долю иголкиных родственников. Какой же счастливой оказалась игла, порождённая любовью, и как прекрасна любовь, породившая настойчивость, неуспокоенность, пытливость людей, открывших новый материал!
И об этом прекрасном материале написано сказок едва ли не больше, чем у иголки братьев.
Вот ещё одна…
