Следствие первое КОЛОБОК ИДЕТ ПО СЛЕДУ
Однажды по радио в Москве передавали рекламу детского Краснопресненского парка. Диктор читал стихотворение:
Спеши сюда, не мешкай:
Здесь ослик есть
С тележкой,
Есть школа танцев в парке,
Кружок электросварки.
Здесь все, что
Людям надо:
Буфет, балет, эстрада,
Купальни для купанья,
И лодки для катанья.
Еще есть тир отменный,
Спортивный и военный.
И будьте в нашем тире
Как в собственной квартире.
На радость бабушек и дедов,
Здесь есть прокат
Велосипедов
И все радиослушатели, которые не выключили приемники, с удовольствием слушали. Одно сообщение было интереснее другого. Но особенно всех поразили такие строчки:
Там, где неведомые Д,
Есть неотложный ПДД.
Слушатели сразу задумались и стали спрашивать друг друга:
— Что это такое — «неведомое Д»? Не знаете? Жалко. А что такое — «неотложный ПДД»? Тоже не знаете? Тоже жалко.
Они звонили друг другу по телефону и выясняли этот загадочный вопрос. А все объяснялось очень просто. Неведомые Д — это Неведомые Дорожки. А неотложный ПДД — Неотложный Пункт Добрых Дел.
Да, в глубине парка на неведомых дорожках около фонтана стоял дом с вывеской:
НЕОТЛОЖНЫЙ ПУНКТ ДОБРЫХ ДЕЛ
Заведующий — Колобок.
Помощник заведующего — Булочкин.
Принимаются заявки на расследование пропаж, нарушений и небольших преступлений.
Разбираются ссоры и споры.
Телефон 217-218-219
Внутри дома, заложив руки за спину, нервно расхаживал сам Колобок, как небольших размеров тигр. Такой малогабаритный, игрушечный.
— Сегодня у нас будет много работы, — сказал Колобок. — Я это предвижу.
— Почему, товарищ начальник? — четко, по-военному, удивился Булочкин. Он был слегка военизирован — носил погончики на куртке и все делал строго по-армейски. — Есть какие-то неведомые причины?
— Потому что о нас только что по радио передавали. — И он с удовольствием повторил: — «Там, где неведомые Д, есть неотложный ПДД».
Только он это сказал, сразу зазвонил телефон.
— Слушаю! — сказал Колобок.
— Можно кого-нибудь из Колобоков? — спросил чей-то голос.
— Главный Колобок у аппарата.
— У нас в подъезде кто-то постоянно чертика рисует.
— Чем рисует?
— Всем рисует. Мелом рисует, углем рисует, стеклом царапает.
— На чем рисует?
— На всем рисует. На стенах рисует, на дверях рисует, на лифте царапает.
— Хорошо, — сказал Колобок. — Заказ принят. Принесите копию чертика. Отыщем преступного рисовальщика.
Только он положил трубку, вошел высокий гражданин очень элегантной внешности.
— Здравствуйте. Говорят, вы делаете чудеса.
— Стараемся, — скромно ответил Булочкин. — Служим делу. Которому служим.
— А что у вас? — спросил Колобок. — С чем вы пришли?
— Не можем сына оторвать от телевизора. Просто беда какая-то!
— Хорошо отрывали? — спросил Колобок. — Рыбками завлекали? На природу возили? К лыжному спорту приучали?
— Пробовали, — ответил гражданин. — Но все бесполезно. Он как загипнотизированный. Когда телевизор увидит — про рыбок, про лыжи, про все забывает. Вчера он на улице целый час стоял у витрины «Радиотоваров». «Увеличим поголовье кур» смотрел.
— Может, он хозяйственной птицей интересуется? — предположил Булочкин.
— Он «Спокойной ночи, малыши» интересуется. «Прогнозом погоды на завтра» интересуется. И даже циклом «Новый домостроительный комбинат — каждому городу» интересуется.
— Трудом воспитывали? — перебил гражданина Колобок. — Рабочее воспитание применяли?
— Применяли. Он картошку чистит без отрыва от телевизора. Полы моет тоже без отрыва от телевизора.
— Да, трудный случай! — задумался Колобок. Он снял с головы кожаную шляпу и вытер носовым платком лоб.
И тут у него на голове засверкала синяя милицейская лампа.
— И знаете, что интересно… — начал говорить посетитель. Но Булочкин остановил его:
— Когда он так сверкает, ничего говорить не надо. Начальник думает. Как перестанет сверкать — пожалуйста.
Как раз Колобок отсверкался.
— Вот что, — сказал он. — Сегодня к вам зайдет наш сотрудник в черной маске. Напугает всех пистолетом и совершит ограбление: вытащит из телевизора предохранители. Ваш телевизор умолкнет.
— Спасибо! — ответил элегантный папа. — Это прекрасный выход.
— Только проследите, пожалуйста, чтобы этот загипнотизированный ребенок нашего сотрудника утюгом не треснул.
— Не беспокойтесь, мы все утюги спрячем…
— И гантели, — добавил Булочкин.
— И гантели, — согласился элегантный папа. — Только…
— И сковородки, — перечислял Булочкин.
— И сковородки тоже. Только…
— И половники.
— И половники уберем, — пообещал родитель телемальчика. — Только выведите из строя телевизор. Мы будем очень счастливы.
Булочкин проводил папу до двери:
— И будильники спрячьте.
— Непременно. Одни шкафы останутся, — пообещал родитель телемальчика.
— Эх, — сказал Булочкин. — Нет у нас ни одного серьезного дела. Мой дедушка, парикмахер, часто говорил мне: «Будьте проще, и народ к вам потянется». Мы просты, мы очень просты, но никто не идет.
И тут послышался стук в дверь.
— Минутку! — сказал Колобок. Он сел за стол, взял в руки огромное увеличительное стекло и внимательно стал рассматривать какой-то окурок. — Войдите.
Булочкин распахнул дверь, и вошла пожилая гражданка молодежно-спортивного типа. С судками.
Колобок посмотрел на нее пронизывающими глазами.
— Вы очень взволнованы! — сказал он.
— Как вы догадались?
— У вас пальто наизнанку и на голове кашпо.
— Батюшки! — закричала гражданка, снимая с головы пластмассовую подставку для цветов. — Это действительно так. Я очень взволнована. У меня ребенок пропал, внук, дошкольник. Его украли.
— Дошкольник? — удивился Колобок. — Кому он нужен?
Мама-бабушка спортивного типа загремела кастрюлями:
— Как — кому? Такой дошкольник всем нужен. Это гениальный мальчик. Будущий ученый, скрипач! Будущий академик! Будущая гордость страны! Это же тысячи научных открытий.
— Значит, его похитили… — догадался Булочкин. — Утечка мозгов!
Бабушка ошарашенно посмотрела на Булочкина:
— Я и сама это подозревала. Его украли…
— Инопланетяне, — стал развивать свою мысль Булочкин. — Инопланетянщина. Летающие тарелки… Или еще хуже — летающие чайники.
Бабушка сразу согласилась с ним:
— Это дело рук летающих чайников. Смотрите, что я обнаружила на столе!
Она положила на стол перед Колобком записку. Он надел очки и стал похож уже не на мелкого тигра, а на уютную бабушку. Колобок прочитал, не отрываясь от увеличительного стекла:
«ПАЛАЖИТЕ ШЕСТ КАТЛЕТ ТРИ ПАКЕТ МАЛАКА И ОДИН ВИЛК НА БЕЛ. ПЛ. ОКОЛО НОВ. ГОР., А ТО ВАШЕМУ РИБЕНКУ БУДИТ ПЛ.»
— Видите, — сказала пожилая спортсменка. — Записка написана с явным незнанием языка. Наши так плохо писать не могут. Моего Лешу украли инопланетяне.
— Шеф, а зачем им понадобился шест? — спросил Булочкин.
— Это не шест, а шесть котлет, — ответил Колобок. — А вот что такое — БЕЛ. ПЛ.?
— Я думаю, это белый плов. Еда такая, — догадался Булочкин.
— Бедный мой Леша! — сказала гостья, и из ее глаз выкатились две крупногабаритные слезы.
— Не плачьте, гражданка… Как ваша фамилия?
— Четверухина… — ответила посетительница. — Вера Антоновна.
— Не плачьте, гражданка Вера Антоновна, — сказал Колобок. — Смело идите домой. Мы отыщем вашего Лешу. Вы правильно сделали, что пришли к нам.
— А продукты? — Бабушка растерянно посмотрела на кастрюли.
Тут вмешался Булочкин:
— Продукты смело оставляйте нам. Мы их будем смело исследовать. Вы пришли к нам, мы вам поможем!
Грустная-прегрустная Вера Антоновна отправилась домой. А Колобок и Булочкин сели за рабочий стол и начали мыслить.
В НПДД было тепло и уютно. Журчал чайник на маленькой электроплитке. Зеленую карту детского парка на стене тронули первые сумерки. За окном тихо падали большие парковые листья.
— Хотелось бы знать, чем объект обычно занимался в течение дня, — высказал свое желание Колобок.
— Научная работа! Спорт! — предположил Булочкин. — Посещение библиотек.
— Хорошо бы знать точно.
— Шеф, — сказал Булочкин. — У меня есть идея. Давайте отправим меня в командировку на место проживания объекта. С заданием изучить его обычный день. Я бы все выяснил: что он ел, где он был и как его могли украсть. Свидетелей бы опросил.
— Прекрасная, светлая мысль! — решил Колобок. — Отправляйтесь на место проживания объекта. Вот вам радиопереговорное устройство. О каждом шаге докладывайте.
Булочкин взял передатчик и стал надевать пальто шинельного типа.
— Сверим часы, шеф.
— Сверим.
Их часы шли нога в ногу. Булочкин твердым, решительным шагом направился по адресу пропавшего малыша. Колобок продолжал размышлять.
Он разложил на столе судки и продукты, которые принесла спортивная бабушка, и погрузился в раздумье.
— Здесь шесть штук котлет и одна вилка. Значит, похитителей шестеро. Вилка для главаря.
Погруженный в размышления, он незаметно для себя съел котлету. В это время раздался сигнал радиопередатчика. Из него донеслось:
— Я Булочкин. Я Булочкин. Прибыл на место проживания объекта. Гражданка Четверухина настаивает на укладывании в дошкольную кровать. Производить укладывание?
— Производите, производите, — распорядился Колобок.
И Булочкин, не споря, быстро нырнул в дошкольную кровать. Она была ему несколько мала, но он привык к суровым неожиданностям жизни. А бабушка Четверухина уютно пела ему:
Спи, моя радость, усни.
В доме погасли огни.
Птички умолкли в саду.
Рыбки уснули в пруду.
— Гражданка Четверухина, разрешите уточнить, — спросил Булочкин, — в какое именно время в саду замолкли птички?
— В двадцать один ноль-ноль! — давала показания бабушка.
— Запомним! — твердо решил Булочкин. И быстро уснул. Комната похищенного дошкольника Четверухина наполнилась чернотой ночи.
А Колобок не спал. Он думал:
— Почему три пакета молока? Почему три? Ключ в этих пакетах.
Он достал ножницы, разрезал пакет и налил молоко в стакан.
Потом посмотрел на него через увеличительное стекло. Молока стало больше. Машинально Колобок съел еще одну котлету. И тут его осенило:
— Один человек может съесть две котлеты. Значит, их трое. Вот почему три пакета. Вот в чем секрет.
Утомленный, он задремал, положив голову на стол. Но спал он недолго. Рано утром заговорил радиопередатчик на столе.
— Алло, Колобок? Это я, Булочкин. Произвожу вставание. Гражданка Четверухина предлагает бежать трусцой вокруг квартала. Какие будут указания?
— Трусите… То есть трусците… В общем, делайте все, что положено. Мы должны исследовать весь режим дошкольника от утра до глубокой ночи.
Булочкин и Вера Антоновна побежали. Сумерки лежали над кварталом. И Булочкин увидел, как много в городе ночных спортсменов. Они были в самых разных одеждах. Одни бежали в ботинках, другие в шлепанцах на босу ногу. И бежали они с разной скоростью и во все стороны.
Пробежав около километра, Булочкин и Вера Антоновна прибежали домой завтракать.
Завтрак был простой: мягкий хлеб, две котлеты и молоко.
— Мой Леша очень любил молоко! — сказала бабушка, подавая Булочкину передничек в горошек и очень симпатичный слюнявчик.
— А яйца всмятку он не любил? — намекнул Булочкин. — Или кашу рисовую?
— Терпеть не мог, — ответила бабушка.
— А сосиски? — продолжал свою линию Булочкин.
— Никаких сосисок! — сказала бабушка. — От них бывает потолстение. Уж в крайнем случае кефир.
После завтрака Булочкина повели в сквер в группу с английским языком. И он с большим интересом присоединился к десятку малышей в ярких и разных комбинезонах. Дети в группе все были вежливые, хорошо воспитанные, но какие-то кислые. Они разговаривали примерно так:
— Мальчик, мальчик, вы мешаете мне идти. Можно я стукну вас лопаткой?
— О, я буду просто счастлив!
— Маруся, Маруся! — строго говорила воспитательница с английским акцентом. — Прекратите вашу лопаточную агрессию.
Булочкин передал Колобку по рации:
— Алло, алло! Это я — Булочкин. Похищение ребенка из сквера летающим чайником невозможно. Вокруг отдыхают пенсионеры. Отобьют.
— Вас понял, — ответил Колобок. — Следуйте дальше по режиму дня.
Сам Колобок сидел в НПДД и рассматривал котлету под микроскопом. В волнении он съел ее.
— Почему одна вилка? Почему одна вилка?
Тут ему в голову пришла простая мысль:
— Если я съел три котлеты, то и эти люди могут съесть каждый по три котлеты. Значит, их двое: мальчик и похититель. Вилка для похитителя. Ребенка он заставляет есть руками. Круг сужается.
А Булочкин уже был в музыкальном классе, где похищенный Леша приучался к большому искусству. Булочкин тоже играл на флейте. Не отрываясь от инструмента, он изредка спрашивал у строгой преподавательницы:
— Подходы у вас простреливаются? Места для посадки летающих чайников есть?
Преподавательница отвечала:
— Не отвлекайтесь, обучаемый. Все разговоры после того, как вы освоите гаммы. При чем тут летающие чайники? Вас должен интересовать полет шмеля.
Рядом с Булочкиным упоенно дули в обе щеки два мальчика. Они ему отвечали:
— Подходы у нас просматриваются, фью-фью. Чайники у нас не летали, фью-ю-ю-фр!
Только суровая, почти армейская дисциплина смогла удержать Булочкина у флейты. Он просидел как приклеенный около часа.
Преподавательница даже сказала Вере Антоновне:
— Ваш мальчик явно делает успехи! Он стал усидчивым.
Хотя Булочкин был далеко не мальчик, а человек средних лет.
Видно, музыка настолько захлестывала учительницу, что она, кроме нот и клавиш, ничего другого просто не замечала.
В конце концов Булочкин положил флейту на пюпитр и на цыпочках подошел к окну. Он слез вниз по водосточной трубе. Осмотрелся и увидел Веру Антоновну.
— Куда теперь? — спросил он у спортивной бабушки.
— Фигурное катание! — ответила она. — Каток юных пионеров.
Все дальнейшее Булочкин помнил как во сне.
Они пришли на стадион. Булочкину вручили фигурные коньки. И пока бабушка в группе других родителей узнавала последние московские новости, Булочкин с детьми тренировался на будущего чемпиона мира.
— Делаем приседания, — говорила девушка-тренер. — Идем гусиным шагом.
Булочкин присел, а идти гусиным шагом уже не мог. Потому что он просто сидел на льду.
— А теперь делаем ласточку! — приказала девушка. — Новенький, новенький, когда делают ласточку, руками за лед не держатся.
Дети яркими пчелками катались вокруг Булочкина, а он никак не мог оторваться ото льда. Наконец на лед выбежала Вера Антоновна и утащила его в раздевалку.
И тут его вызвал по рации Колобок:
— Булочкин, Булочкин, спроси, пожалуйста, у бабушки, что любил есть внук Леша?
— А чего тут спрашивать, — ответил Булочкин. — Молоко и котлеты. В крайнем случае кефир.
— Отлично. Продолжайте исследовать режим. А почему я слышу треск? — спросил Колобок. — Это что, радиопомехи?
— Нет. Это я на стенку налетел.
— Ничего, держитесь! — приказал Колобок и выключил рацию.
— Что нам еще осталось? — спросил Булочкин, пытаясь снять конек.
— Рисование. Шедевры мировой культуры. Бассейн.
— И где эти шедевры? — спросил Булочкин.
— Во Дворце пионеров.
— Шедевров не будет! — решительно сказал Булочкин. — Отменяются. Из Дворца пионеров мальчика похитить не могли. Руки у чайников коротки, вернее, носики. Держим путь прямо в бассейн. По дороге Булочкин все выведывал у Веры Антоновны: глубоко ли в бассейне, есть ли там спасательные круги.
Боевой друг Колобка не умел плавать.
Вера Антоновна спросила:
— Сегодня у нас понедельник?
— Понедельник, — ответил Булочкин.
— Какая радость! — сказала Вера Антоновна. — Значит, Сергей Сергеевич свободен.
— А кто это — Сергей Сергеевич? — насторожился Булочкин.
— Учитель высшей математики. По дороге зайдем к нему на пару часиков. Будем решать задачи.
У Булочкина потемнело в глазах. Ему захотелось назад к Колобку — задерживать нарушителей дисциплины, перебираться по веревке через пропасти, исследовать копии чертиков.
Но отступать он не любил.
Тем временем в НПДД Колобок успешно исследовал котлеты. Их не осталось ни одной.
— Но если я один съел все котлеты, их мог съесть и этот инопланечайник… который похитил. То есть тот, которого похитили.
Сначала у Колобка в голове все затуманилось, а потом прояснилось. Все стало ясно. Именно в это время дверь НПДД распахнулась, и в комнату влетел Булочкин. На нем были ласты и плавки. В руках он держал пальто шинельного типа, куртку с погончиками и остальную одежду.
— Шеф, — сказал он. — У меня версия. Никакого мальчика вообще не было. Ни один нормальный ребенок не может выдержать такой жизни. Он от нее сбежит.
Только Булочкин закончил фразу, в НПДД вбежала Вера Антоновна.
— Караул! Украли! Все пропадает.
— Кого украли? — спокойно спросил Колобок.
— Вашего Батончикова.
— У нас нет такого сотрудника, — ответил Колобок.
— Значит, Ватрушкина.
— И такого нет.
— Значит, Курочкина.
— Вы хотите сказать, Булочкина, — вышел Булочкин из угла.
— Да, именно его украли.
— Как видите, он нашелся, — твердо сказал Колобок. — Скоро и вашего Лешу найдем. Осталось только выяснить, что это такое — БЕЛ. ПЛ. ОКОЛО НОВ. ГОР.?
— Я же говорил — это белый плов, — сказал Булочкин.
— Нет. Я думаю, это совсем другое.
Колобок наклонился к Булочкину и сказал ему на ухо:
— БЕЛ. ПЛ. — это белая плита. А НОВ. ГОР. — это новый горнист. Я недавно видел одного НОВ. ГОР. у одной ЛОД. СТАН.
— Где, где? — переспросил Булочкин.
— У одной лодочной станции.
Колобок повернулся к посетительнице.
— Гражданка Четверухина, вы остаетесь за старшую. Мы идем на операцию.
— А кого будут оперировать? — испуганно спросила Вера Антоновна. — Вы что — еще и врач?
— У нас версия, бабуся, — успокоил ее Булочкин. — Идти на операцию — значит кого-то задерживать. Давайте ваши кастрюли.
— Ничего не понимаю, — заволновалась бабуся. — Кого вы будете задерживать кастрюлями?
— Одного ПЛ. МЛ. То есть плохого мальчика.
— Отставить разговоры! — приказал Колобок. — Ждите нас, и мы вернемся. С поста никуда не уходить. На телефонные звонки отвечать. Вот вам рация. Если она заскрипит, нажмите кнопочку.
Они распахнули дверь и скрылись в вечереющем воздухе.
В парке быстро темнело. И он быстро опустел. Только шуршали ежи на аллеях. Бабушки и деды сдавали велосипеды, которые они брали напрокат. В кружке электросварки догорали последние электроды. Ослик с тележкой был уже осликом без тележки. Его на поводке вел домой маленький осликовый ямщик.
— Шеф, — сказал Булочкин. — Если будет опасность, я вас прикрою.
— Опасностей не будет, — ответил Колобок. — Будет сырость. И надо прикрываться одеждой.
Поэтому они зашли в мастерские парка и вытащили из шкафчиков две телогрейки. В этой одежде они ничем не отличались от парковых ночных сторожей.
— А теперь к лодочной станции, — сказал Колобок. — Будем сидеть в засаде около нового горниста.
Они поставили на БЕЛ. ПЛ. (на белую плиту) кастрюли из-под котлет и последний пакет молока. Сами забрались в кусты и залегли. Тихо тикали сверенные часы. Кружились звезды. Колобка никто не трогал. А Булочкину не везло. Его кусали то комары, то муравьи. На него садились летучие мыши. Изредка по нему пробегали ежи.
— Внимание! — вдруг сказал Колобок. — Слышите?
— Что? — спросил Булочкин. Потому что он слышал множество разных звуков и шумов: звук тормозящего трамвая за забором парка, звуки музыки с танцплощадки, звук метлы дворника, подметающего парк, лай собаки, голос человека: «Развели тут собак!» и т. д.
— Весла плещут! — сказал Колобок.
И Булочкин точно услышал плеск весел и лишний раз поразился умению Колобка выделить из тысячи звуков самый нужный.
Послышался стук лодки о причал, и кто-то стал карабкаться вверх по склону берега.
— Когда он подойдет, задержите, — приказал Колобок. — Это Леша.
— Намек понял, — шепотом ответил Булочкин.
— Это не намек. Это приказ.
Сам Колобок отполз в сторону и исчез. Булочкин собрался, как стальная пружина перед взрывом.
Он увидел, как к БЕЛ ПЛ. около горниста подобралась какая-то тень. Она нагнулась, одной рукой взяла кастрюлю из-под котлет, а другой взяла пакет молока. Тень зубами надорвала пакет и стала пить молоко.
Под луной стояли две скульптуры: мальчик с горном и мальчик с пакетом.
Булочкин пружинистым прыжком вылетел из кустов и сказал:
— Ваша игра проиграна! Руки вверх!
Мальчик с пакетом от неожиданности вздрогнул, закричал: «Мама», стукнул Булочкина кастрюлей и полетел вниз к воде.
У Булочкина засверкало в глазах. Чтобы не упасть, он ухватился рукой за нового горниста. Постоял секунду, потом бросился вниз, в погоню. В два прыжка он достиг берега и кубарем рухнул вниз.
Он хотел сказал: «Стой. Держи его!»
Но получилось:
— Ой… буль-буль его!
Раздался плеск весел, и лодка с мальчиком отошла от берега.
«Ничего, далеко он не уйдет! — подумал Булочкин, погружаясь в воду. — Наше озеро круглое! Мы его выловим!»
А мальчик Леша тем временем сказал:
— Кажется, я ушел. Это была засада. Но вдруг сзади него в лодке поднялся Колобок. Он снял кожаную шляпу, и засверкала милицейская лампа.
— Кажется, вы не ушли. Кажется, вы задержаны. Весла вверх!
Колобок сам сел на весла и повел лодку к берегу. Еще секунда — и они уперлись в Булочкина.
— Поздравляю, шеф!
— Будем проводить опознание, — сказал Колобок. Он включил рацию и вызвал Веру Антоновну. Потом осветил Лешу фонарем. — Алло, алло, это я — Колобок. Вы меня слышите?
— Слышу, — ответила Вера Антоновна.
— Скажите, у вашего мальчика глаза голубые?
— Голубые.
— Нос с веснушками?
— С веснушками.
— Удочка у него складная японская?
— Складная японская.
— Значит, этот мальчик ваш. Ждите, через десять минут доставим.
Колобок и Булочкин привязали лодку к пристани и пошли вместе с мальчиком в НПДД. По дороге Булочкин говорил и горевал:
— И чего не живется современной молодежи? И рысцой они бегают, и в английскую группу ходят, и на флейте играют.
— Однако один мой сотрудник не выдержал такой жизни, — заметил Колобок.
— Так я же взрослый. Мне это ни к чему.
— А по-моему, каждый ребенок взрослый, — сказал Колобок.
И Леша с ним согласился:
— Правильно, дядя Колобок.
В НПДД бабушка Вера Антоновна бегала из угла в угол и говорила:
— Я ему то, я ему се. А он… Я с ним бегаю, я с ним плаваю. Вся моя молодость прошла в песочнице…
— Как будем наказывать? — спросил Колобок у бабушки.
— Его надо посадить.
— Как посадить?
— Посадить за стол и заставить съесть все котлеты, которые я ему принесла.
— Нет, — сказал Колобок. — Это невозможно. Потому… потому… что я их…
— Потому что котлеты будут подшиты к делу! — закончил за него Булочкин.
— Верно, — согласился Колобок. — Я попрошу мальчика пройти в угол предварительного заключения и постоять там.
Он показал Леше на угол в комнате, отгороженный деревянными перилами, и мальчик направился туда.
— Я с ним, — решительно сказала бабушка.
— Но мы не можем, чтобы женщина… — сказал Булочкин.
— Можем, можем, — возразил Колобок. — Пусть постоит. В конце концов, они оба виноваты.
Уже начинало светать. Карту детского парка на стене постепенно охватывал дневной свет. Начинался новый рабочий день.
