Другого этот волк напомнил мне,
Погибшего в злой западне.
Послушайте, как было дело.
Одна семья крестьянская владела
Большою мызою, стоявшей в стороне.
И в чаянье себе наживы,
Надеясь, что ему кой-что перепадет,
Волк караулил у ворот,
Смиряя хищные порывы.
Тут выходящими из мызы видит Волк:
Овец, ягняток непорочных
И поросят молочных,
И, наконец, индюшек целый полк.
Пожива хоть куда; но что желать без толку?
Вдруг за стеной он слышит детский крик
И Мать грозит отдать Ребенка Волку,
Когда не замолчит он в тот же самый миг.
Голодный хищник без зазренья
Спешит богам вознесть благодаренья;
Но в попечениях о детище своем
Мать снова говорит, спеша утешить чадо:
«Не плачь, дитя мое, не надо;
Пусть Волк покажется — сейчас его убьем!»
«Как? — молвил тут баранов истребитель. —
Мне говорят то так, то сяк.
Мне доказать вы не хотите ль,
Что я, по-вашему, дурак?
Но дайте срок, и я дождусь потехи,
Пусть только мальчуган пойдет сбирать орехи».
Едва слова он эти произнес,
Как вышли люди. Сколько было силы,
Остановить его цепной старался пес,
Потом откуда-то явились колья, вилы...
«Ты что здесь делаешь?» — был учинен допрос.
Волк, не таясь, ответил на вопрос.
«Спасибо! — Мать воскликнула. — Ужели
Я сына для того качала в колыбели,
Чтоб утолил собой он голод твой?»
Бедняга был убит без сожаленья,
И волчью лапу с головой
Владелец этого селенья
Повесил с надписью такою у дверей:
«Достойным господам Волкам на поученье:
Не придавать угрозе матерей,
Пугающих детей своих, значенья».
