Жил в Милане один бухгалтер. Звали его Бьянки и работал он в банке. Жену его звали синьора Роза. И был у них маленький сын, совсем маленький – еще грудной. Был он красивый, очень славный, черноволосый, с умными, живыми глазами – словом, замечательный ребенок.
Звали его Джованни-Баттиста, но имя это казалось слишком длинным для такого маленького мальчика, и родители звали его просто Тино.
Поначалу Тино рос нормально, как все дети.
Как-то вечером синьор Веруччи возвращался с работы домой. Он был служащим и работал, если не ошибаюсь, на почте. Впрочем, он мог быть и зубным врачом и инженером… Мы можем представить его себе кем угодно. Можем представить его себе с усами? И с бородой? Прекрасно, значит, с усами и бородой. Попробуем вообразить теперь, как он одет, какая у него походка, как он говорит. Сейчас он что-то говорит про себя. Послушаем его тихонько.
– Домой, домой, наконец-то!… «Дом родной, приют счастливый, скромный, тихий, дорогой…»
Жили-были три брата. И были они такие бедные, что просто не знали, как свести концы с концами. Однажды вечером укладывались они спать, как всегда, на голодный желудок, а старший из них вдруг и говорит:
– Знаете, братья мои, так дальше жить нельзя. Наш клочок земли не может прокормить нас всех. Завтра я уйду от вас. Пойду бродить по свету, счастья искать. И если оно мне улыбнется, вернусь домой, и вы заживете богачами.
А теперь я расскажу вам историю про самую большую на свете морковку. Вы, конечно, уже не раз слышали про нее, но, по-моему, все же дело было так.
Как-то раз посадил крестьянин в своем огороде морковь и стал ухаживать за ней: поливал, выпалывал сорняки – словом, делал все как полагается. Когда пришло время, принялся собирать урожай – выдергивать морковь из земли. И вдруг ему попалась какая-то особенно большая морковка. Тянет он ее, тянет, а вытянуть не может. Пробует и так, и этак, да не может! Наконец не выдержал, позвал жену:
Как-то раз в поезд, который должен был отправиться из Рима в Болонью, вошел кот. Вообще-то коты в поездах не такая уж редкость, правда, чаще всего они сидят в корзинках или в каких-нибудь продырявленных – чтобы не задохнулись – коробках. Бывает, даже бродячие коты встречаются иной раз в поездах, и ничейные, и просто заглянувшие сюда случайно в поисках мышей… Но этот кот, о котором идет речь, был настоящий путешественник и ехал он вполне самостоятельно.
Волшебный барабан
Первый конец этой сказки мне не нравится – как может веселый, славный барабанщик стать вдруг ни с того ни с сего грабителем с большой дороги? Третий конец меня тоже не устраивает. Мне кажется, глупо нарушать такое хорошее волшебство ради удовлетворения простого любопытства, хотя любопытство, конечно, не порок. Если б ученые не были любопытными, они никогда не сделали бы никаких открытий. Я за второй конец.
Хитрый Буратино
Первый конец никуда не годится, потому что не может быть, чтобы хитрый Буратино после всех этих обманов вдруг ни с того ни с сего стал таким добрым. И я не знаю, какой же выбрать конец – второй или третий. Второй – забавнее, а третий – хуже
Эта книжка, ребята, – игра. Сказки в ней необычные – у каждой сразу три конца.
А играть надо так. Прочитайте сказку, рассмотрите картинки, подумайте над ними и решите, какой же все-таки у сказки должен быть конец – настоящий конец – и почему. Очень может быть, что вам не понравится ни один. В таком случае сами придумайте сказке конец, напишите его или нарисуйте картинку.
Если же хотите знать мое мнение, загляните на последние страницы. Там я коротко написал, какой из трех концов и почему нравится мне больше других.
И еще. Мне кажется, играть лучше вместе с друзьями. Так всегда веселее. А главное, можно посоревноваться: у кого богаче фантазия, кто придумает лучше и интересней.
Желаю успеха!
Джанни Родари
Шел однажды с войны барабанщик. Был он очень беден. Все-то его богатство составлял барабан. Но настроение у солдата было прекрасное – ведь он возвращался домой, где не был долгие годы. И потому далеко вокруг разносился веселый грохот его барабана: «Трам-тара-там! Трам-там-там!»
Шел он, шел и вдруг встретил старушку.
– А, славный солдатушка! Не найдется ли у тебя случаем хоть одного сольдо?
– Я охотно дал бы тебе и два, бабуля, и даже дюжину, если б были. Но у меня и вправду нет ни одного сольдо!
Жил да был однажды… Пиноккио-Буратино. – Нет, не тот, про которого рассказал итальянский писатель Карло Коллоди, и не тот, про которого написал сказку Алексей Толстой, а совсем другой. Правда, он тоже был деревянный, но все равно – другой. И сделал его не папа Карло. Он сам себя сделал.
Этот Буратино, как и знаменитый деревянный человечек из сказки, любил привирать. И всякий раз, когда он говорил неправду, его нос тоже удлинялся прямо на глазах. И все-таки это был совсем другой Буратино.
На планете Борт жили привидения, много привидений. Жили? Нет, правильнее было бы сказать – влачили жалкое существование, кое-как сводили концы с концами. Обитали они, как и все привидения, где придется – в пещерах, в старинных полуразрушенных замках, в пустых, заброшенных домах, на чердаках. В полночь они выбирались из укрытий и расходились по всей планете – пугать бортианцев.
Но бортианцы их нисколько не боялись. Это были умные люди. В привидения они не верили. И если сталкивались с ними, то смеялись, пока те, краснея от стыда, не исчезали.
Жила-была однажды собака, которая не умела лаять. Ни лаять, ни мяукать, ни мычать, ни ржать – никак не умела разговаривать! Это была самая обыкновенная маленькая собака. И. никто не знал, откуда она взялась в этом селе, где прежде никто никогда не видел ни одной собаки. И уж, понятное дело, сама она даже не подозревала, что не умеет лаять. Но вот кто-то спросил ее:
– А почему, интересно, ты никогда не лаешь?
Жил-был как-то очень богатый синьор. Богаче самого богатого американского миллиардера. Одним словом, богатый-пребогатый! Свои деньги он хранил на огромных складах. До самого потолка они были забиты золотыми, серебряными и никелевыми монетами. Тут были итальянские лиры, швейцарские франки, английские фунты стерлингов, американские доллары, русские рубли, польские злотые, югославские динары – центнеры, тонны монет всех стран мира и всех национальностей. Бумажных денег у него тоже было несметное количество – тысячи туго набитых, запечатанных сургучными печатями мешков. Звали этого синьора Монетти.
Жил да был однажды волшебник-дудочник. Впрочем, это старая сказка, ее все знают. Про то, как город заполнили мыши, и один мальчик с помощью волшебной дудочки вывел их всех к реке, и они утонули в ней. А мэр города не захотел поблагодарить его, и тогда дудочник увел из города всех ребят…
Моя сказка тоже про дудочника. И может быть, даже про того же самого. А может, и нет.
На этот раз городом завладели… автомобили.
Паоло был очень деятельным мальчиком. Он ни минуты не мог оставаться без какого-нибудь интересного и полезного дела. Он никогда не скучал, потому что всегда умел придумать себе какую-нибудь игру, работу, занятие. И он был к тому же очень упрямым человеком: однажды решив что-то, не отступал, не бросал дела, не доведя его до конца. Как-то раз во время каникул Паоло расстелил на столе большую карту города и принялся внимательно рассматривать сложное переплетение улиц, особенно запутанное в центре и немного попроще на окраинах.
Однажды утром – это было в Милане – счетовод Бьянкини шел из банка в свою торговую фирму. День выдался прекрасный. На небе – ни облачка! Оно сверкало чистотой, синевой и в нем к тому же – просто невероятно для ноября – ярко сияло солнце! Счетовод Бьянкини был в отличном расположении духа. Бодро шагая, он весело напевал про себя: «Какой прекрасный день, прекрасный день! В такой чудесный день не улыбнется разве пень, разве пень…» Но вот он случайно взглянул на небо да так и замер на месте, открыв от удивления рот. Какой-то прохожий наткнулся на него и не преминул высказаться по этому поводу:
– Эй вы! Чего ворон считаете? Смотреть надо, куда идете!
Один мальчик разбирал как-то вечером свои игрушки. Вот он вынул из коробки гору, которую папа помог ему сделать из старых газет и крахмального клейстера, вот – маленькую пластмассовую елочку, затем кусочек зеркала – блестит, как настоящее озеро, и наконец – сверкающие звезды – елочные украшения. А из другой коробки он достал пластмассовые фигурки – двух пастухов и несколько овечек, старушку, сидящую у жаровни с каштанами, доброго волшебника в восточной чалме… Мальчик поставил пастухов и овец на склоне горы, на самую вершину посадил волшебника, а старушку поместил на берегу озера. Мало фигур! А что вон в той коробке на шкафу?
Профессор Ужасниус вместе со своим ассистентом Дьяволусом уже давно втайне работал над одним очень опасным изобретением. Это был, как нетрудно догадаться по его имени, очень страшный ученый, причем не только исключительно талантливый, но и невероятно злой. Все свои знания и необычайные способности он направлял на осуществление поистине чудовищных замыслов.
– Вот увидишь, дорогой Дьяволус, – говорил он ассистенту, – наш атомный сверхдомкрат, который уже почти готов, потрясет весь мир!
Если вы помните старую сказку про принцессу, которая не могла уснуть на груде матрацев, потому что под ними лежала горошина, то вы, конечно, сразу поймете и эту историю, какую я хочу рассказать вам про одного пожилого, доброго, может быть, даже самого доброго человека на свете.
Как-то раз, когда он уже лег спать и собрался погасить свет, он вдруг услышал чей-то плач.
«Странно, – удивился пожилой синьор, – кто бы это мог быть? Может, в доме кто-то есть?»
Жил-был на свете один бедный волшебник… Вы, наверное, уже удивились: волшебник, и вдруг – бедный! Обычно в сказках эти два слова никогда не стоят рядом. Но этот волшебник, хоть и самый пренастоящий, все-таки был очень бедным. Потому что уже давно растерял всех своих клиентов.
– Неужели, – отчаивался он, – я больше никому не нужен?! Прежде у меня было столько заказчиков, что я едва поспевал выполнять их просьбы! Кому одно надо, кому – другое. А ведь я – без хвастовства скажу – дело свое знаю!…
Однажды Ринальдо упал с велосипеда и явился домой с огромной шишкой на лбу. Тетушка, у которой родители оставили его, когда уехали в другую страну искать работу, ужасно испугалась. Она была как раз из тех тетушек, которые всегда и всего пугаются.
– Ринальдо, мальчик мой, что случилось?
– Ничего страшного, тетя Роза. Упал с велосипеда. Вот и все.
– О Боже, какой ужас!
А теперь я расскажу вам про одного пастуха, который пас свое стадо в долине неподалеку от Рима. Вечером, загнав овец в хлев, пастух ужинал хлебом и сыром, укладывался на соломенную подстилку и засыпал крепким сном. А наутро, какая бы ни была погода – жара ли, сильный ветер, дождь или снег, он снова отправлялся со своими овцами и собакой на луга. Долгие месяцы жил он так – вдали от дома. Не позавидуешь!
И вот однажды вечером он уже хотел улечься на свою солому, как вдруг услышал, что кто-то зовет его:
А эта история приключилась с миланским таксистом Пеппино Компаньони. Как-то вечером вел он не спеша свою машину по направлению к Генуэзским воротам, собираясь поставить ее в гараж. Настроение у него было неважное. Ездить в тот день пришлось мало, да и пассажиры попадались все какие-то ворчливые и неприятные. Особенно разозлила одна синьора. Целых сорок восемь минут заставила она его ждать у магазина, так что даже штраф пришлось уплатить. И теперь, возвращаясь с работы, Пеппино все же посматривал на прохожих – не понадобится ли кому его машина? О, вот как раз какой-то синьор машет ему!
Жил в Милане один бухгалтер. Звали его Бьянки и работал он в банке. Жену его звали синьора Роза. И был у них маленький сын, совсем маленький – еще грудной. Был он красивый, очень славный, черноволосый, с умными, живыми глазами – словом, замечательный ребенок.
Звали его Джованни-Баттиста, но имя это казалось слишком длинным для такого маленького мальчика, и родители звали его просто Тино.
Поначалу Тино рос нормально, как все дети.
Как-то вечером синьор Веруччи возвращался с работы домой. Он был служащим и работал, если не ошибаюсь, на почте. Впрочем, он мог быть и зубным врачом и инженером… Мы можем представить его себе кем угодно. Можем представить его себе с усами? И с бородой? Прекрасно, значит, с усами и бородой. Попробуем вообразить теперь, как он одет, какая у него походка, как он говорит. Сейчас он что-то говорит про себя. Послушаем его тихонько.
– Домой, домой, наконец-то!… «Дом родной, приют счастливый, скромный, тихий, дорогой…»
Жили-были три брата. И были они такие бедные, что просто не знали, как свести концы с концами. Однажды вечером укладывались они спать, как всегда, на голодный желудок, а старший из них вдруг и говорит:
– Знаете, братья мои, так дальше жить нельзя. Наш клочок земли не может прокормить нас всех. Завтра я уйду от вас. Пойду бродить по свету, счастья искать. И если оно мне улыбнется, вернусь домой, и вы заживете богачами.
А теперь я расскажу вам историю про самую большую на свете морковку. Вы, конечно, уже не раз слышали про нее, но, по-моему, все же дело было так.
Как-то раз посадил крестьянин в своем огороде морковь и стал ухаживать за ней: поливал, выпалывал сорняки – словом, делал все как полагается. Когда пришло время, принялся собирать урожай – выдергивать морковь из земли. И вдруг ему попалась какая-то особенно большая морковка. Тянет он ее, тянет, а вытянуть не может. Пробует и так, и этак, да не может! Наконец не выдержал, позвал жену:
Как-то раз в поезд, который должен был отправиться из Рима в Болонью, вошел кот. Вообще-то коты в поездах не такая уж редкость, правда, чаще всего они сидят в корзинках или в каких-нибудь продырявленных – чтобы не задохнулись – коробках. Бывает, даже бродячие коты встречаются иной раз в поездах, и ничейные, и просто заглянувшие сюда случайно в поисках мышей… Но этот кот, о котором идет речь, был настоящий путешественник и ехал он вполне самостоятельно.
Волшебный барабан
Первый конец этой сказки мне не нравится – как может веселый, славный барабанщик стать вдруг ни с того ни с сего грабителем с большой дороги? Третий конец меня тоже не устраивает. Мне кажется, глупо нарушать такое хорошее волшебство ради удовлетворения простого любопытства, хотя любопытство, конечно, не порок. Если б ученые не были любопытными, они никогда не сделали бы никаких открытий. Я за второй конец.
Хитрый Буратино
Первый конец никуда не годится, потому что не может быть, чтобы хитрый Буратино после всех этих обманов вдруг ни с того ни с сего стал таким добрым. И я не знаю, какой же выбрать конец – второй или третий. Второй – забавнее, а третий – хуже
