Хербе Большая Шляпа (Гном Хёрбе)

(Время чтения: 94 мин.)

Хербе Большая Шляпа читать Отфрид Пройслер

Мораль сказки О. Пройслера Хёрби Большая шляпа — мир улыбается тому, кто ему рад. Эта красочная история расскажет ребятам о том, как здорово живется тем, кто умеет радоваться мелочам, восторгаться окружающим миром, тепло относиться к окружающим. А вот ворчунам и занудам, напротив, трудно угодить, они не бывают довольны. Гном Хёрби носил головной убор, поэтому его прозвали Большая шляпа. Хёрби обитал в лесу, устроив домик под кустом клюквы. Вам предстоит окунуться в волшебный мир! Вместе с маленьким гномом вы отправитесь запасать ягоды, будете засаливать грибы и собирать лекарственные травы и коренья. Познакомитесь и с его соседом — ворчуном Сеффом. На примере главных героев вы увидите, как отличаются взгляды на мир у таких разных по характеру гномов.

Брусничное варенье подождет

Жил себе да был в Ближнем лесу гном Хёрбе. Сам маленький, а шляпа большая. Больше его. Так и звали его Хёрбе - Большая Шляпа.

Дом Хёрбе, сложенный из веток и прутьев, стоял в зарослях клюквы у самой тропинки, словно большая шляпа. Мы-то с вами знаем, что это обычный дом гнома. Но кто-нибудь посторонний вполне мог бы

Хербе Большая Шляпа читать Отфрид Пройслер

Мораль сказки О. Пройслера Хёрби Большая шляпа — мир улыбается тому, кто ему рад. Эта красочная история расскажет ребятам о том, как здорово живется тем, кто умеет радоваться мелочам, восторгаться окружающим миром, тепло относиться к окружающим. А вот ворчунам и занудам, напротив, трудно угодить, они не бывают довольны. Гном Хёрби носил головной убор, поэтому его прозвали Большая шляпа. Хёрби обитал в лесу, устроив домик под кустом клюквы. Вам предстоит окунуться в волшебный мир! Вместе с маленьким гномом вы отправитесь запасать ягоды, будете засаливать грибы и собирать лекарственные травы и коренья. Познакомитесь и с его соседом — ворчуном Сеффом. На примере главных героев вы увидите, как отличаются взгляды на мир у таких разных по характеру гномов.

Брусничное варенье подождет

Жил себе да был в Ближнем лесу гном Хёрбе. Сам маленький, а шляпа большая. Больше его. Так и звали его Хёрбе - Большая Шляпа.

Дом Хёрбе, сложенный из веток и прутьев, стоял в зарослях клюквы у самой тропинки, словно большая шляпа. Мы-то с вами знаем, что это обычный дом гнома. Но кто-нибудь посторонний вполне мог бы принять его за случайную кучу хвороста.

Лето было на исходе. Налились алым соком птичьи ягоды. Надо заметить, что все ягоды, которые любят клевать птицы, можно называть птичьими. За исключением, разве, волчьих. Зимы в Ближнем лесу длинные, холодные и, естественно, совершенно безъягодные. Потому в эти последние солнечные дни гномы делали заготовки на зиму.

Хёрбе тоже времени не терял. Он кое-что насушил, насолил грибов.

Кроме того, собрал пучки лечебных трав и кореньев и подвесил их к потолку. А в кладовке у него стояли бутылки с кленовым и березовым соком. Ровно две дюжины. Немного меньше было банок ежевичного и малинового сиропа. В сарае у дома лежали семь мешков, битком набитых семенами лесных трав. Каждому известно, что гномы мелют муку из лесных семян. Хёрбе на славу потрудился, и теперь оставалось лишь сварить брусничное варенье. Горшок с брусникой стоял на плите и ждал, когда Хёрбе примется за дело. Хёрбе позавтракал, надел цветастый фартук и пошел во двор за дровами.

Тут-то его и подстерегал солнечный лучик. Он весело заиграл на каплях росы и в каждой красной клюквине зажег маленький фонарик.

- Ну и денек! - обрадовался Хёрбе. - Он, пожалуй, слишком хорош для брусничного варенья.

Хербе Большая ШляпаТолько он это произнес, как раздался беззаботный птичий голосок:

- Верно! Вер-рно! Отличный денек для прогулки!

- А варенье? - засомневался Хёрбе.

- Подождет! - весело прокричала птица.

- Варенье-то подождет. А соседи? Что скажут мои уважаемые соседи? Они скажут, что стыдно бросать работу посреди недели.

Но беспечный птичий голосок не умолкал:

- Забудь про них, Хёрбе! Бери пример с меня!

Ну как можно не согласиться с таким беспечным и веселым птичьим щебетанием? И Хёрбе тут же согласился.

- Ах, какая умная и веселая птица! Клянусь моей большой шляпой! - воскликнул он и, вытянув губы наподобие птичьего клюва, тоже защебетал:

Такого дня чудесней

И не было и нет.

Спасибо вам за песню,

Спасибо за совет!

Брусничное варенье,

Конечно, подождет.

А я до воскресенья

Иду в большой поход.

 

Хербе Большая Шляпа читать

В путь

Ближний лес - самое подходящее место для гномов. В то время там было тринадцать гномов. Жили они по двое. Только для Хёрбе пары не нашлось. Вот он и хозяйничал в одиночку. Впрочем, он утверждал, что так даже лучше: живи как хочешь, никто и слова не скажет. И сегодня он один из всех гномов мог, ни у кого не спрашивая разрешения, сказать себе: «Работа подождет», - и отправиться гулять.

Хёрбе на минуту забежал в дом. Бруснику снес обратно в кладовку. Натянул лесные сапоги. Вот, пожалуй, и все… Шляпа? Она всегда на голове. Даже в постели. В шляпе лучше спится и снятся только хорошие сны.

Остается проверить, закрыты ли окна, погашен ли огонь в очаге, застелена ли кровать. У гномов, как вы знаете, не принято оставлять комнату неубранной. Огляделся еще раз Хёрбе, взял палку и хотел было уходить, да вспомнил, что прогулка без привала - не прогулка.

- А сделал привал, так и подкрепиться неплохо, - сказал он сам себе и открыл хлебный ящик.

Взял Хёрбе ковригу черного хлеба. У гномов хлеб особый, ароматный и очень вкусный. Он пахнет немного сосновой смолой, чуть-чуть лисичками, самую малость зрелой ежевикой и слабо-слабо вереском. Разломишь хлеб - и вдыхай запахи позднего лета. Хёрбе прикинул на ладони ковригу. «На одного вполне хватит, - подумал он. - Но никогда не знаешь, что приключится с тобой в дороге. Не мешает побольше запастись едой».

В хлебном ящике еще с прошлого воскресенья завалялся кусок кекса. Конечно, кекс недельной выдержки не самая лучшая еда, но Хёрбе взял его и вместе с ковригой хлеба аккуратно завернул в большой клетчатый платок. Концы платка он завязал крест-накрест и спрятал узелок под шляпу: при ходьбе руки должны быть свободными, чтобы ими размахивать. - Ну вот. Теперь, кажется, все… Ах, да! Крошки. Смести их в ладошку. Эту. Эту. И эту… И в рот! Вот теперь действительно все. В путь!

 

Как прекрасен мир!

Хербе Большая Шляпа читатьИ Хёрбе во второй раз за это утро открыл дверь и вышел наружу. Он прислушался, что еще скажет веселая и беспечная птица. Но ее не было. Наверное, у нее нашлись другие, не менее важные дела.

Куда же теперь? Лес большой. А мир еще просторнее. Так какая разница, куда направиться? Куда-нибудь да придешь.

Хёрбе раздвинул ветки, сквозь кусты ежевики пробрался на тропинку, пересек ее, миновал папоротниковые заросли и зашагал по мягкой дорожке, вытоптанной в траве гномами. Резные тени от ажурных листьев папоротника вместе с пятнами солнечного света скользили по его шляпе. Над головой сквозь густые кроны мелькали клочки голубого неба. Крупные капли росы скатывались с гладких листьев на шляпу, плечи и руки. Щекотали лицо мягкие метелочки травы. Ближний лес сверкал утренним золотом и зеленью.

- Клянусь моей большой шляпой, мир прекрасен!

Он не был птицей, и певцом не был наш гном Хёрбе Большая Шляпа. Но как тут не запеть?

Как прекрасен этот мир! Как чудесно жить на свете! Мне сквозь листья, словно сыр, Солнце утреннее светит!

Хербе Большая Шляпа сказкаХёрбе пел, переполненный счастьем. Наверное, он еще что-нибудь бы спел, но тут его прервал ворчливый голос:

- Что это ты, Хёрбе, раскричался! И что это за чепуху ты там мелешь? Какой глупец наболтал тебе, что мир прекрасен?

Это был Сефф Ворчун. Он брюзжал с утра до вечера. По любому поводу и без повода. На всех своих соседей. Больше всего доставалось портному Лойбнеру, который имел несчастье жить вместе с Ворчуном. Вообще-то, Сефф Ворчун был сапожником. Но в это утро он заготавливал хворост неподалеку от дома Хёрбе. А портняжка Лойбнер должен был этот хворост рубить на мелкие части.

- Ну, Хёрбе! Ну, Большая Шляпа! - ворчал Сефф. - Тебя послушать, так и утро прекрасно, и работа - одно удовольствие. Ты слышал, что случается с птицей, которая слишком распелась поутру?

- Что? - поинтересовался Хёрбе.

- Вечером ее съедает кошка.

- Глупости! Я не птица. И кошки мне нипочем. Ворчуны тоже. Хочу и пою.

И он заорал так громко, что Сефф Ворчун заткнул бы уши, если бы руки у него не были заняты хворостом.

 

Будни есть будни

А Хёрбе, как ни в чем не бывало, отправился дальше. Дорожка, протоптанная гномами, привела его на дальний конец Ближнего леса. Там жили два гнома - Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка. Они сидели на пороге и занимались делом. Дитрих, большой знаток трав и кореньев, толок в каменной ступе лепестки цветка арники. А столяр Кайль, которому в молодости березовым сучком повредило ногу, лущил лесные орешки.

- Эй, Хёрбе! - окликнул его Дитрих. - Куда это ты потопал ни свет ни заря?

- Да так, прогуляться.

- Прогуляться? - Дитрих хихикнул. - А с каких это пор гномы прогуливаются в домашних фартуках?

Ват незадача! Хёрбе совсем забыл про фартук! Каждому известно, что гномы работают дома в фартуках. Но это дома, а не в лесу на прогулке. Хёрбе торопливо сдернул цветастый фартук и сунул его под шляпу, где уже лежал клетчатый узелок с хлебом и кексом.

- Так куда же ты все-таки направляешься? - строго спросил Дитрих Корешок.

- Куда глаза глядят. А это неблизко. Дитрих и Кайль искоса глянули друг на друга.

- Видишь ли… - Дитрих Корешок надвинул шляпу на лоб, - иногда и нам с Хромоножкой приходит в голову такая мысль. Верно же, Кайль?

- Ага, - сказал Кайль. Он был молчун.

- Но мы ее прогоняем.

- Ага, - сказал Кайль.

- И потом. Где это видано, чтобы гномы путешествовали в одиночку?

- Ага, - сказал Кайль.

- Так пошли все вместе! - обрадовался Хёрбе.

- Ты же видишь, мы работаем! - укоризненно заметил Дитрих Корешок.

- Ага, - сказал Кайль.

- Будни - это будни, - добавил Дитрих.

- Ага, - подтвердил Кайль.

- Где это ты видел, чтобы в рабочий день гномы болтались без дела? В будни делаешь не то, что заблагорассудится, а то, что требуется.

- Ага! - согласился Кайль.

- Или тебе впервой слышать, что будни - это будни? - возмутился Дитрих.

- Ага! - поддержал его Кайль.

- Вы правы, друзья, - успокоил их Хёрбе, - мне ли не знать, что такое будни. Но сегодняшний день просто создан для путешествий. Никакое варенье не удержит. Да я его завтра сварю. И все дела! А сегодня?.. Впрочем, не буду отрывать вас от работы. Будни есть будни. Пока!

 

Пошли гулять, Лойбнер!

Хербе Большая Шляпа читать сказку«И все же Корешок и Хромоножка правы, - размышлял по дороге Хёрбе. - Гулять в одиночку не пристало. Но кого позвать с собой? Кто пойдет? Будни есть будни. И в этом Дитрих и Кайль тоже, пожалуй, правы».

Тут Хёрбе увидел портняжку Лойбнера. Тот на полянке у дома рубил хворост. Хук! Хук! Хук! - мелькал топорик. Лойбнер раскачивался вслед за своим топориком, и казалось, что он, как дятел, тюкает хворост носом.

- Привет, Лойбнер! - крикнул Хёрбе Большая Шляпа. - Эдак ты весь лес на хворост переведешь. Как насчет передышки?

Лойбнер только грустно вздохнул в ответ.

- Боишься Ворчуна?

Лойбнер утвердительно вздохнул.

- Ему все равно не угодишь. Ты же знаешь.

Лойбнер обреченно вздохнул.

- Знаешь что, Лойбнер, покажи, наконец, Ворчуну, что ты и сам себе голова.Хербе Большая Шляпа читать

Лойбнер опасливо вздохнул и опустил на землю топор. Он стоял маленький, сгорбленный, жалкий, угрюмый. Просто больно было смотреть.

- Клянусь моей большой шляпой, - воскликнул Хёрбе, - плюнь на этот хворост! Пойдем прогуляемся! А Сефф Ворчун обойдется сегодня без тебя.

- Хёрбе! Хёрбе! - вздохнул маленький Лойбнер. - Всегда-то ты что-нибудь выдумываешь. Все-то тебе нипочем.

- Погода чудесная, - настаивал Хёрбе. - Как раз для прогулки. А для хвороста любая другая погода сгодится. Не все же тебе плясать под дудку старого Ворчуна.

И Хёрбе схватил портняжку Лойбнера за рукав и потащил за собой. Но эта заячья душа Лойбнер уперся и ни с места!

- Куда ты меня тащишь? - испуганно спросил он.

- Да куда глаза глядят… Далеко-далеко.

- А зачем?

- Будем идти и удивляться. В мире много удивительного. Лойбнер вздохнул и отрицательно помотал головой:

- Это не по мне. Так и в Дальний лес можно угодить.

- С чего это ты вдруг про Дальний лес вспомнил?

- А как же, - вздохнул Лойбнер. - Он же существует! А в нем живет Плампач!..

- Вон оно что! Ты думаешь, я так глуп, что сам отправлюсь к Плампачу в пасть? Я и не собираюсь в чужой Дальний лес. Мне и нашего хватает.

Но Лойбнер только вздохнул. И вздох его означал: «Кто его знает? Всякое может случиться. Уж я лучше дома останусь…»

 

Как бы не попасть в переделку

Ну и труслив этот Лойбнер! До глупости. Это же надо выдумать - Дальний лес! Кто же по своей воле туда отправится? Уж во всяком случае не Хёрбе. Очень ему нужно попадать в лапы Плампачу! Погуляет себе по тропинке, подышит свежим воздухом, а там, глядишь, и вечер наступит. До темноты он домой вернется.

Дробное хук-хук-хук долго еще неслось вслед Хёрбе. Но вот и удары топора Лойбнера растворились в лесном шуме. Дорожка петляла в густых зарослях черники. Она ныряла то вправо, то влево, пробивалась сквозь кусты, огибала толстые стволы и, наконец, раздваивалась. Левое ее ответвление упиралось в камень, а правое вело вниз со взгорка к узкому пересыхающему ручью. Если идти вдоль ручья, то непременно наткнешься на людей.

«С какой это стати мне натыкаться на людей?» - подумал гном Хёрбе Большая Шляпа. И он решил пойти через ручей. Во-первых, он никогда не был на том берегу. Во-вторых, ручей легко перейти вброд. А в-третьих, поперек ближе, чем вдоль.

Опираясь на палку и перепрыгивая с камня на камень, Хёрбе быстро оказался на том берегу.

А куда теперь?

Здесь не было дорожки, протоптанной гномами. Они сюда не заходили. Правда, давным-давно Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка побывали здесь. Но они потоптались на одном месте и дальше идти не рискнули. А Хёрбе Большая Шляпа решил идти без дороги на свой страх и риск. Впрочем, страха у него не было. Он лишь рисковал заблудиться. Чтобы этого не случилось, Хёрбе стал примечать места, по которым он прошел. Он надламывал сухие веточки, чертил палкой на земле крестики и нолики. А когда попадались камешки складывал их.

В полдень он наткнулся на брошенную лисью нору. А за ней расположился муравейник. Не брошенный. Вообще, муравей гному не страшен. Но когда их много… - Э-ээ! Лучше обойти!

Хёрбе, конечно, не Лойбнер, трусом его не назовешь. И все же… Он вспомнил, что приключилось с Кайлем, когда тот угодил в муравейник. Бедный Хромоножка еле ноги унес. И долго еще смазывал муравьиные укусы целебной мазью.

И он сделал порядочный крюк, чтобы муравьи его не заметили. При этом он не забывал надламывать ветки, чертить крестики и нолики и складывать камешки.

Вот и конец Ближнего леса. Границу его отмечал большой, обросший мхом камень.

 

Господам это понравилось

Неплохое местечко для привала. Хёрбе подыскал на камне подходящую впадину, уселся поудобнее и поболтал ногами. Здесь пахло сосновой смолой, сухим торфом и сырым болотом. Вдали шелестели заросли камыша и осоки с торчащими там и тут низкорослыми березками и кривыми сосенками.

Так-так, значит, это уже Вороний пруд…

Хёрбе знал, что сразу за Вороньим прудом начинался Дальний лес. Тот самый страшный лес, где жил неведомый Плампач. Интересно, виден ли этот ужасный лес отсюда? Хёрбе приложил руку к глазам и сощурился. Он разглядел черные, зазубренные, как пилы, верхушки деревьев. Да, это он, ужасный, страшный Дальний лес. Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка тоже видели эти черные верхушки, испугались их и дальше не пошли. Хёрбе тоже не собирался идти к Дальнему лесу. Зачем? Достаточно того, что он уже увидел. Он не Лойбнер, и трусом его назвать трудно. Но попусту рисковать ни к чему. Не лучше ли подкрепиться?

Хёрбе засунул руку под шляпу и вытянул клетчатый узелок. Никогда еще хлеб собственной выпечки не казался ему таким вкусным. Он отламывал от ковриги маленькие кусочки и с наслаждением ел.

Вдруг он почувствовал, что кто-то деликатно колотит его по спине, чуть пониже лопаток. Хёрбе быстро оглянулся и увидел двух муравьев. Их выпуклые и круглые, как миски, глаза уставились на него, а усики шевелились, будто подавали какие-то знаки.

Хербе Большая Шляпа

- А-а! - догадался Хёрбе Большая Шляпа. - Вам тоже захотелось подкрепиться?

Муравьи радостно зашевелили усиками, что означало: «А как же?»

- Ладно. Найдется и для вас кое-что.

Хёрбе покопался в своем узелке и вытащил кусок кекса. Он покрошил его муравьям, и те жадно набросились на сладкие крошки.

- То-то же! - засмеялся Хёрбе Большая Шляпа. - Небось не приходилось есть ничего подобного!

Муравьи выбрали из густого мха даже мельчайшие крошки, пошевелили усами, что означало: «Спасибо-спасибо, было очень вкусно», - и убежали.

- Не за что! - крикнул Хёрбе. - Главное, что господам понравилось!

 

Только бы не догнали!

Полуденное солнце забралось на самую макушку неба и пекло нещадно. Хёрбе совсем разморило. Глаза его стали слипаться. Он пристроился в тени за камнем на мягком моховом коврике и задремал.

Вдруг Хёрбе сквозь сон услышал какой-то шорох.

Он с трудом приоткрыл один глаз и увидел муравьев. Они шевелили усами, мол, и мы не прочь отведать твоего сладкого угощения.

Хёрбе покопался в своем узелке и кинул муравьям горсть крошек. Они моментально съели все до единой и тут же убежали, не забыв молча поблагодарить Хёрбе. Он хотел было опять задремать, но не тут-то было!

Его окружили новые муравьи. Их было двадцать. Нет, тридцать. Да что там тридцать - сто! И все шевелили усами и жадно щелкали челюстями: «Дай! Дай! И нам! И нам!».

Хербе Большая Шляпа

Хёрбе крошил и крошил им остатки кекса, а сам думал: «Скоро они съедят кекс и примутся за меня. Пора уносить ноги».

Хербе Большая ШляпаИ, подхватив свой узелок, пустился наутек. Он спотыкался о корни, стебли и ветки хлестали его по лицу, колючие заросли цеплялись за одежду. Хёрбе взмок и запыхался. Он остановился перевести дух. Муравьи настигали, слышался хруст, треск, громкий шорох сухих муравьиных ног. Хёрбе испугался не на шутку.

- Если они меня догонят, мне конец! Обглодают, как куриную косточку!

Он раскрошил остатки кекса, чтобы хоть на немного задержать своих преследователей. Нет, нет, нельзя дать им догнать себя. И Хёрбе понесся так, как еще ни разу в жизни не бегал. Только бы не повиснуть на колючке! Только бы не подвернуть ногу! Только бы не потерять голову!

Будь они неладны, эти заросли и колючки! Попробовали бы муравьи догнать Хёрбе в открытом поле! Только бы они его и видели. А здесь…

Хёрбе выбивался из сил. Муравьи вот-вот настигнут его. И тут он заметил впереди просвет. Колючие заросли сменились густой травой. Ну, здесь бежать полегче. А вот и пруд. Уф! Но радоваться было рано. Неизвестно еще, что хуже - черная вода Вороньего пруда или муравьи?

Хёрбе не умел плавать. Попробуй-ка сделать выбор: утонуть или быть съеденным. Что же делать?

 

Что? Получили!

У каждого гнома своя профессия. У Хёрбе их даже две. Он корзинщик и шляпник. И ничего удивительного. Корзинка и шляпа чем-то схожи. Во всяком случае, гномья шляпа.

О, гномьи шляпы совсем не похожи на обычные войлочные или соломенные! Для такой шляпы берется особый материал: на одну шестую она состоит из птичьих перьев, на одну пятую - из мышиной шерсти. И еще - из паутинки бабьего лета, из колечка дыма, из волокна папоротника. И еще на девяносто девять девятых разных разностей. А если хоть самой малости недостанет, то и шляпа не получится.

Но и это еще не все. Шляпа не считается готовой, пока ее девять раз не намочит дождик, девять раз не высушит солнышко, девять раз не увлажнит роса и девять раз не схватит иней. Да еще девять майских гроз над ней должны прогреметь, девять июльских солнц должны прожарить ее насквозь и девять январских морозов протрещать. А кроме того, необходимо, чтобы шляпа девять раз побывала под вечерней звездой и девять раз под ночной луной. Только тогда получится настоящая гномья шляпа.

Такая, что в каждое время года имеет свой особый цвет. Весной она нежно-зеленая, как кончики еловых лап, летом - темная, будто листья брусники, осенью - пестро-золотая, как палые листья, а зимой она становится чисто белой, как первый снег. Вот что такое настоящая гномья шляпа.

Для себя Хёрбе соорудил шляпу на особый манер. Не просто самую большую, а еще и двойную. На голову надевались сразу две шляпы - верхняя и нижняя. А снимались они по отдельности - сначала верхняя, а потом нижняя. Для этого нужно было одной рукой взяться за поля, а двумя пальцами другой руки повернуть тулью.

Ох, как выручила на этот раз Хёрбе его двойная шляпа! Он схватился за поля, повернул известным уже способом тулью, и вот - верхняя шляпа у него в руках. Хёрбе кинул шляпу в черную воду Вороньего пруда и сам прыгнул в нее. Он покачивался в перевернутой шляпе, как в лодке.

- Что? Получили?

Муравьи опешили. Если бы эти вечные молчуны могли говорить, представляю, как бы они орали и ругались! Двое самых отчаянных даже прыгнули за Хёрбе в воду. Но он размахнулся палкой - и по усам, по усам!

- Лапы прочь!

И муравьи отстали. Хёрбе покачивался на воде в верхней шляпе и махал рукой.

- Честь имею кланяться! - кричал он.

 

Белое облачко

Уфф!.. Хёрбе облегченно вздохнул. Теперь он в безопасности. Можно устроиться поудобнее. Он лег на спину. Голову положил на поля шляпы, а ноги свесил над водой. Как приятно покачиваться на воде после такой сумасшедшей беготни!

«Замечательная у меня шляпа, - думал Хёрбе, - с ней не пропадешь».

Он потянулся, зевнул и прикрыл глаза нижней шляпой, надвинув ее на нос.

Вода плескалась вокруг шляпы и убаюкивала его. И снился ему сон, будто спит он в своей шляпе и видит сон. И сон этот разноцветный, и тихий-тихий, и очень приятный. Сколько Хёрбе проспал, сказать трудно. А когда он открыл глаза, то увидел над собой голубое небо и белое облачко.

- Привет, облачко! - крикнул Хёрбе. Облачко заплясало на небе, закружилось.

- Вот это да! - удивился Хёрбе. - Услышало! Облачко кружилось все быстрее и быстрее.

- Ишь, расплясалось! - добродушно усмехнулся Хёрбе и посмотрел вокруг.

Он тут же зажмурился и снова осторожно открыл глаза. Берег вместе с деревьями и осокой кружился. Он кружился, кружился и кружился.

- Что за наваждение! - изумился Хёрбе.

И тут он сообразил, что кружится не все вокруг него, а он сам, сидя в шляпе на воде, кружится и кружится. Вернее, его кружит и кружит течение. И несет кругами к берегу. Но не к тому, от которого он отправился в плавание, а к противоположному! О ужас! К тому берегу, где начинается страшный Дальний лес!

Хёрбе пытался палкой грести против течения. Но напрасно. И дюжина гномов не смогла бы сопротивляться быстрой воде Вороньего пруда. Его неотвратимо несло к Дальнему лесу…

 

Плавать надо уметь!

Вот он, совсем рядом страшный лес, где живет Плампач! Ну, скажите мне, кто из гномов просто так, за здорово живешь отправился бы в этот ужасный Дальний лес? Никто!

Да и Плампача, если говорить начистоту, никто из них в глаза не видел. Но все знали точно: Плампач - отвратительное чудовище. Наполовину волк, наполовину дракон. Или, если хотите, наоборот - наполовину дракон, наполовину волк. С огненными глазами, острыми клыками и хищным носом, который чуял любого гнома на расстоянии.

Шныряет Плампач по страшному своему лесу, ищет гномов А поймает - тут же и проглотит. Ему-то вкусно. А гномам такое не по вкусу. И если гном хоть чуточку умеет шевелить мозгами, в страшный лес ни за какие коврижки не пойдет.

Хёрбе Большая Шляпа тоже не собирался навещать Плампача. Однако его продолжало кружить течением. И заросли камыша неумолимо надвигались. Он уже различал узкие, острые, как ножи, листья, прямые тонкие стебли, похожие со своей коричневой шишечкой-рукояткой на шпаги, воткнутые в воду. Хёрбе затаился. Может, удастся спрятаться в этих камышах, и Плампач его не заметит?

Шляпа была уже совсем близко от камышей. Буквально на расстоянии нескольких носов. А какой нос у гнома? Можно считать, что его почти нет. Вот они, камыши… Каких-то пять коротких носов. Хёрбе потянулся, стараясь ухватиться за стебли. Но шляпу качнуло, и она медленно проплыла мимо зарослей на расстоянии не пяти, а шести носов: и Хёрбе не дотянулся. Он весь перегнулся, чуть было не вывалился из шляпы в воду, но все было тщетно. Вороний пруд будто издевался над ним и гнал шляпу мимо камышовых зарослей, не давая за них ухватиться.

Вот бы уметь плавать! Стоило только прыгнуть в воду, сделать два-три коротких взмаха короткими ручками… Но Хёрбе не лягушка, а гном. Хотя и не прочь бы на минуту превратиться в лягушку… Что же будет?

 

Все идет своим чередом

Хербе Большая Шляпа

А шляпа плыла себе вдоль плотной стены камышей, не приближаясь и не удаляясь. Хоть бы одна камышинка склонилась. Или кувшинка росла на пути. Или проплывала бы дикая утка! Тогда можно было бы ухватиться за стебель, или за цветок, или за хвост. Неужели неоткуда ждать помощи? Неужели он погиб?

Вода и камыши. Камыши и вода. И больше ничего. Ну ничегошеньки. Разве что белое облако в небе. Далекая белая пушинка. Чем оно может помочь? Ничем!

Облачко, словно устыдившись своей беспомощности, стало уплывать вправо, к горизонту. Хёрбе снова посмотрел на воду. Шляпа его уже плыла в узкой протоке, по обеим сторонам которой стеной стояли камыши, плыла прямо в пасть прожорливому Плампачу!Хербе Большая Шляпа сказка

Но вот протока стала сужаться. Она уже не шире лесной тропы. Да это уже не пруд, а Вороний ручей. Тот самый, что протекает в самой сердцевине страшного Дальнего леса! - Теперь мне конец! - прошептал Хёрбе.

Он натянул поглубже на глаза нижнюю шляпу и отдался на волю течения и несчастной своей судьбы.

Ах, Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка и ты, Сефф Ворчун, и ты, трусишка Лойбнер! И все остальные гномы! Вспомните ли вы беднягу Хёрбе? Гнома Хёрбе Большую Шляпу, которого съел ненасытный Плампач!

Конечно, вспомнят. Сядут вечерком на поваленном дереве потолковать о том о сем, и кто-нибудь скажет:

«Жаль Хёрбе! Пропал ни за что ни про что. Помните, это было как раз в тот день, когда он собирался варить брусничное варенье? Да-а, не повезло бедняге. Варенье так и осталось недоваренным».

Хёрбе всхлипнул. Слезинка выкатилась из-под нижней шляпы. Ну почему, почему он не остался дома? В своем уютном домике среди кустов ежевики и нежно шумящих папоротников. Без хозяина домик постепенно станет разрушаться. И ничего от Хёрбе не останется. Даже гномы его забудут, И Дитрих Корешок, и Кайль Хромоножка, и трусишка Лойбнер, и, уж непременно, Сефф Ворчун. Горько и обидно стало Хёрбе.

А тем временем заросли камыша все редели и редели. И вот уже вокруг не камыш, а высокие деревья с черными стволами и почерневшими верхушками. Сумрачный, мрачный, страшный Дальний лес. Ни один луч света не пробивался сюда. И по черной воде Вороньего ручья плыл маленький гном Хёрбе Большая Шляпа.

Течение затягивало его в самую глубь леса. Но и лес, даже самы страшный, имеет конец. Может быть, Вороний ручей вынесет его и Дальнего леса? И тогда Хёрбе спасен.

 

Может быть, еще повезет!

Теперь Хёрбе заботился только об одном: не зацепиться ни за что не пристать к берегу, не застрять. Он отталкивался палкой от торчащих из воды камней, отбрасывал ветки, попадающиеся на пути шляпы, отгребал от берегов.

Скорей, скорей подальше от этого леса! Быстро, тихо и незаметно! Может быть, Плампач сейчас спит? Или у него насморк, и он не сможет унюхать гнома? Или объелся и у него болит живот? Только бы повезло! Хоть чуть-чуть! Самую малость. И тогда он спасен!

Хёрбе представил себе, как удивятся Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка и особенно этот трусишка Лойбнер! Да и Сефф Ворчун, наверное, не станет ворчать, когда увидит Хёрбе целым и невредимым.

«Где ты пропадал, Хёрбе?» - спросят они.

«Да так, прогулялся немного по Дальнему лесу».

«По страшному?!»

Вот уж поистине разинут рты его уважаемые соседи! Ха-ха!

Хёрбе так размечтался, что и вовсе забыл о Плампаче. Он уже твердо верил, что ему повезет. В конце концов, и в мрачном Дальнем лесу гному может улыбнуться счастье.

С ближних холмов и пригорков в Вороний ручей стекались мелкие ручейки. И Вороний ручей становился все шире. Сильное течение волокло шляпу все быстрее и быстрее. Черные деревья уже мелькали, словно привидения.

Хёрбе это только радовало. Чем скорее он минует страшный незнакомый лес, тем лучше. Гном немного приободрился. Ему даже начинало нравиться его неожиданное плавание. В конце концов, что ему какой-то там Плампач! Вот-вот и лес кончится. Уже и черные деревья стали реже, и солнышко начало проглядывать и ронять яркие блики на черную воду Вороньего ручья.

Берег понемногу из рыхлого, заболоченного становился каменистым. Все чаще посреди ручья попадались огромные валуны, и вода вокруг них весело бурлила. Хёрбе начал напевать негромко песенку:

Как прекрасен этот мир,

Как чудесно жить на свете!

Мне сквозь листья, словно сыр,

Солнце ут…

И вдруг!.. Хёрбе даже ахнуть не успел. Его подбросило, вырвало из шляпы, несколько раз перевернуло в воздухе и - плюх! - швырнуло в холодную воду. Шляпа наскочила на громадный валун.

 

Ловко и быстро

Хербе Большая ШляпаВода. Вода. Черная, бурлящая, ревущая, пенящаяся, клокочущая ледяная вода. И ничего больше.

Хёрбе, как беспомощную щепку, завертел водоворот. Его кружило, затягивало. Он уже ничего не соображал. Не мог понять - где низ, где верх, где голова, где ноги. Хотел вдохнуть воздух, а нахлебался противной воды.

Все мелькало перед глазами. Вода захлестывала. Он то окунался с головой, то выскакивал, как пробка, на поверхность. Только вдохнул - и опять под воду. Вниз-вверх, вниз-вверх! Голова шла кругом. Когда он очередной раз показался на поверхности, то уже не соображал ничего и не мог даже вдохнуть спасительного воздуха. Все! Конец!

И тут кто-то крепко ухватил его за ворот. Ловко и быстро потянул вверх. Спасение? Но Хёрбе испугался еще больше: Плампач! Из огня да в полымя?

От безумного страха Хёрбе совсем обессилел, он и не сопротивлялся. Его приподняли в воздухе и опустили на что-то мягкое и сухое. И больше он ничего не помнил. И ничего не чувствовал. Даже страха. Его объяла тишина. Непроницаемая, черная, как страшный лес, тишина.

 

Кто ты, собственно говоря

Тишина и чернота. Все исчезло на минуту. Потом постепенно чернота стала светлеть. Так бывает, если в чернила добавить воды. Затем что-то зашумело. Где это шумит? В голове или вокруг? Хёрбе шевельнулся. Болела голова. Ломило спину. Руки-ноги были как переломанные. Где он? Что случилось? Хёрбе осторожно приоткрыл дрожащие веки. Опасливо повел глазами по сторонам.

Он сидел на куче палых листьев, прислонившись спиной к стволу дерева, на берегу Вороньего ручья. Вода по-прежнему шумела и бурлила. Ручей обрывался куда-то вниз, и пенистая струя водопадом ухала со скалы. У Хёрбе снова закружилась голова. Вот что его ожидало! Вот откуда его вытянула чья-то рука.

И тут он окончательно все вспомнил. Его вытащил из воды Плампач. Спас для того, чтобы проглотить!

Хёрбе осторожно повернул голову и увидел Плампача. Тот сидел на камне в каких-нибудь шести гномьих шагах и, не отрываясь, смотрел на Хёрбе маленькими веселыми глазками. Не очень-то они были похожи на кровожадные глаза Плампача. Притворяется, что ли? Но если Плампач притворялся, то, наверное, он был замечательным притворяльщиком. Потому что ему даже удалось стать немного похожим на гнома - лицом и ростом. Вот только он был хвостатым и покрыт с ног до головы шерстью. Хёрбе от удивления помотал головой и протер глаза.

- Привет! - крикнул хвостатый тонким квакающим голоском.

- Я уж думал, что ты не оживешь.

- И я думал. А ты кто такой?

- Лучше скажи, кто ты?

- Я первый спросил!

- А я тебя из воды вытащил. Без меня ты бы уж давно тю-тю!

- Как это «тю-тю»?

- Мертвенький был бы, вот как! Хёрбе поморщился.

- Ладно, - сказал он, - я Хёрбе Большая Шляпа. А ты?

- Догадайся!

- «Плампач», - хотел было сказать Хёрбе, но сдержался.

- Я Цвоттель, - сказал хвостатый. - Слышал? Леший Цвоттель. А ты тоже леший? Тогда где твой хвост? В ручье потерял? Хи-хи!

Хербе Большая Шляпа читать Пройслер- Я гном, - гордо ответил Хёрбе. - Гном.

- Кто-о? - Леший Цвоттель даже руку к уху приложил.

- Гном я, гномик.

- Ягненок? А почему же ты не блеешь?

- Я - г-н-о-м, - терпеливо повторил Хёрбе.

- Гром? А почему же не гремишь?

- Не гррром, а гннном! - рассердился Хёрбе.

- Так тебя зовут Окном? А может быть, Дверью? Тогда поскрипи немного. Хи-хи-хи!

Да этот лохматый Цвоттель над ним просто издевается! Хёрбе так разозлился, что забыл все свои страхи и невзгоды.

- Эй, ты! - крикнул он. - Я не посмотрю на то, что ты спас меня!

Леший Цвоттель примирительно повертел хвостом.

- Не обижайся. Пошутить уж нельзя? На то я и леший, чтобы дурачиться, молоть чушь, нести чепуху, голову морочить да глаза отводить. А тебе, я вижу, не до шуток. Испугался?

- Еще бы! Я думал, меня Плампач сцапал.

Леший Цвоттель просто зашелся от смеха. Хвост его мелко подрагивал, а лапки весело дергались. Он хохотал до слез.

- Плампач! Ох, уморил, Плампач! Плам-ха-ха-ха-пач! Плам-ха-ха-ха-пач! Ты где находишься?

- В Дальнем лесу.

- Ну вот. А ты говоришь - Плампач.

- Так он как раз в этом лесу и живет.

- Ну, сморозил! Ну, насмешил! Да сроду здесь Плампача не бывало! Уж мне-то поверь, я знаю. Клянусь своим хвостом!

 

Мы знаем это наверняка

Леший Цвоттель просто качался от хохота. Он закатывал глаза и всхлипывал. Можно было подумать, что Хёрбе рассмешил его на всю жизнь.

- Плампач! Ужасный Плампач здесь! А-ха-ха-ха! Да он бы давно меня проглотил и кончика хвоста не оставил. Ох, уморил! А говоришь, шутить не любишь. Плампач здесь? Нет его, нет и никогда не было!

- Правда?

- Чистая правда! Не будь я Цвоттелем!

- Значит, я зря боялся!

- Не зря. Лучше девять раз отбояться, чем один раз быть съеденным. Но есть-то тебя здесь некому. Ха-ха!

Хёрбе тоже стали смешны все его страхи, и он весело расхохотался. Они похохотали вместе с Цвоттелем в свое удовольствие. У Хёрбе отлегло от сердца, и тогда он заметил, что промок до нитки.

- Давай посушимся на солнышке, - сказал Цвоттель. - Пока оно есть. В нашем лесу это нечасто случается.

Цвоттель разлегся на солнышке подсушить свою шерсть. Хёрбе пришлось снимать мокрые штаны и куртку. Он растянулся рядом с лешим и с завистью подумал: «Хорошо быть всегда в собственной шкуре! Не надо заботиться об одежде».

Они полежали молча, а потом Цвоттель лениво спросил:

- Слушай, Хёрбе, я тебя что-то в нашем лесу не видал. Ты откуда явился?

- Я-то? С того берега Вороньего пруда. Из Ближнего леса.

- Что-о-о? - Цвоттель даже подскочил. - Откуда? Врешь.

- Зачем мне врать? - обиделся Хёрбе. - Что тут особенного?

Леший вытаращил глаза:

- Особенного? Ничего особенного? Да в том лесу как раз и живет Плампач!

- Ты спятил, Цвоттель! Кто тебе сказал такую глупость?

- Никто не сказал. Да что мы тут, все дураки? Знаем.

- Откуда это вы все тут всё знаете?

- Знаем, и все!

- Да нам, гномам, лучше знать. Это же наш лес! Мы там живем! Цвоттель наморщил лоб и поскреб лохматый затылок.

- Странно. Ты уверен, что у вас Плампача нет?

- Слово гнома!

Цвоттель задумался снова, почесал в затылке, пожевал кончик хвоста.

- Забавно. Плампача нет в Ближнем лесу. Не живет он и в Дальнем лесу. Ответь тогда, гном, где он живет?

- Не знаю. Может быть, где-то в другом месте?

Цвоттель вскочил и стал ходить вокруг большого замшелого камня. Он сделал несколько кругов, прежде чем остановился и сказал:

- А вдруг вообще никакого Плампача нет? Ни здесь, ни там. Нигде!

- Кто его знает, - ответил Хёрбе. - В мире часто случается, что боятся как раз того, чего нет.

- И то верно, - согласился Цвоттель, - но нам-то бояться нечего. Если Плампача нет ни здесь, ни там, то нас никто не съест. А это главное. Не будь я леший Цвоттель!

 

Что такое хлеб?

Надо вам сказать, что шляпа гнома, если она сделана добротно, сидит на голове как приклеенная. Пусть даже хозяина ее затянет в водоворот и несколько раз перевернет под водой. Шляпа и не шелохнется, словно она часть головы. И, конечно же, все, что под ней спрятано, останется сухим. Нижняя шляпа Хёрбе сидела так плотно, будто он в ней родился. И на клетчатый узелок с хлебом не попало ни капли воды.

Хёрбе вынул узелок из-под шляпы, развернул его и разломил хлеб пополам.

- Почему бы нам не подкрепиться? - сказал он и протянул лешему кусочек.

Цвоттель опасливо взял хлеб, понюхал его и недоверчиво повертел в руках.

- А это едят? - с сомнением спросил он.

- Ты попробуй.

Цвоттель отщипнул крохотный кусочек и положил его на язык. Пожевал. Почмокал.

- Вкусно. А это что?

- Хлеб.

- А где ты его откопал? У вас, что ли, растет?

- Мы его сами печем. Из муки. Муку же мелем из семян лесных трав.

- Брось чепуху нести! Как это из семян получается такая вкуснота. - Цвоттель откусил кусок побольше и зачавкал. - Ничего вкуснее в жизни не ел!

- То-то же! - обрадовался Хёрбе Большая Шляпа.Хербе Большая Шляпа

- Угу! - отвечал Цвоттель с набитым ртом. - Мы… едим, что попадется, - грибы, ягоды, орешки лесные. А если ничего такого не попадается, то и корой не брезгуем. Горьковата, правда. А эта штука… Как ты ее называешь?

- Хлеб.

- Вот-вот. Хлеб. Вкуснее и не придумаешь.

Остатки хлеба они доели молча. Только Цвоттель громко причмокивал и подбирал все крошки, упавшие на траву.

- Знаешь что, гном, - сказал он, проглотив последнюю крошку, - объясни мне, как вы делаете свой хлеб. Что для этого нужно?

- Печку.

- Это что, дерево такое?

- Нет! Печь складывают из камней…

- Ты хочешь мне втолковать, что хлеб растет из камня? Ищи кого-нибудь поглупее, - обиделся Цвоттель.

- Ты не понял меня, - засмеялся Хёрбе, - в печи хлеб пекут! А разве в твоем доме нет печи?

- Дом? - удивился лохматый Цвоттель. - Да у меня сроду никакого дома не было. Мы, лешие, живем вольно, под открытым небом.

Теперь настала очередь удивляться Хёрбе.

- А если дождь или снег? - спросил он.

- Ха! Проще простого. Забрался в дупло или пустую лисью нору. Вот тебе и дом.

 

Нас тринадцать

Хербе Большая Шляпа читатьТак они и сидели рядышком, гном Хёрбе Большая Шляпа из Ближнего леса и леший Цвоттель из Дальнего леса. Сидели бок о бок и толковали о том о сем.

- Да-да, без дома какая жизнь, - говорил Хёрбе, - крыша над головой нужна. И печь нужна, чтобы не мерзнуть зимой. И запасы нужны, чтобы было чем подкрепиться. И гостей накормить.

А водопад шумел, грохотал, бухал, и солнце пригревало, подсушивало мокрую одежду гнома.

- Какие гости? - помолчав, спросил Цвоттель. - Я один, один-одинешенек во всем лесу. Пошутить не с кем. Тебе этого не понять.

Они снова помолчали. Над водопадом веером летели брызги и вспыхивали на солнце маленькими радугами.

- А ты, Хёрбе, ты тоже один? - спросил леший.

- Нас в лесу тринадцать, - сказал Хёрбе, - тринадцать гномов.

- Тринадцать? - ахнул Цвоттель. - Так вы там, наверное, спотыкаетесь один о другого.

Хёрбе улыбнулся.

- Нет, в лесу всем места хватает. Но зато иногда мы ходим в гости, разговариваем. И вообще, держимся вместе.

- Это как вместе? Кучей что ли? - не понял Цвоттель.

- Это значит: гном гнома в беде не оставит. Заболел ты, к примеру, или работы много, уважаемые соседи придут на помощь. Помогут, будь спокоен.

Цвоттель покачал головой, пожевал кончик хвоста.

- Хорошее дело, - сказал он задумчиво. - Просто очень хорошее. А одному плохо. Скукота!

Он наклонил голову набок, потерся щекой о лохматое плечо наморщил лоб.

Хербе Большая Шляпа сказка- Слушай, - сказал он. - Есть одна мыслишка. Оставайся-ка ты со мной, раз уж приплыл. Вас там тринадцать, будет двенадцать. Эка разница! Зато здесь нас станет двое. А? Ловко придумано?

Хёрбе покачал головой.

- И не раздумывай, - напирал Цвоттель. - Со мной не соскучишься. Болтать будем, истории сякие рассказывать или просто чепуху молоть. Хлеб печь. Это непременно. И спорить. Обожаю спорить.

Ты даже представить себе не можешь, как я всегда мечтал с кем-нибудь поспорить!

А Хёрбе все молчал. Ну что он мог ответить бедняге Цвоттелю?

- Ты знаешь, - осторожно начал он, - не могу я здесь остаться. Во-первых, у меня там дом. Во-вторых, запасы на зиму. А в-третьих…

- Брось считать! - рассердился Цвоттель. - Тебе дело предлагают, а ты рассчитываешь. Ну что «в-третьих», что?

- В-третьих, у меня тоже есть идея. Не я здесь останусь, а ты, Цвоттель, пойдешь в Ближний лес.

- Я?! Туда?! В лес, где живет Плампач? Да меня туда никакими коврижками не заманишь!

- Вот упрямец! - возмутился Хёрбе. - Я же тебе говорил: никакого Плампача у нас нет! Нет его, понимаешь, нет!

- Так я тебе и поверил!

- Клянусь моей большой шляпой!

Леший с сомнением оглядел шляпу Хёрбе и проворчал:

- Не такая уж она и большая, чтобы ею клясться.

- Да она больше любой шляпы на свете! - закричал Хёрбе. - Она же двойная!

Он хотел снять верхнюю шляпу, чтобы удивить Цвоттеля, схватился рукой за тулью и вдруг - о ужас! - вспомнил:

- Цвоттель! Как же я забыл! Моя верхняя шляпа осталась в Вороньем ручье.

- В ручье? Тогда поминай как звали. Уплыла твоя шляпа. Да у тебя же вторая осталась. Не хнычь!

Но Хёрбе был неутешен.

- Как же ты, Цвоттель, не понимаешь! Без верхней шляпы я уже не я, не Хёрбе Большая Шляпа, а… а… а…

- Ясно, - сказал Цвоттель. - Ты без шляпы, как я без хвоста. Чего ж не понять.

 

Молодчина Цвоттель

Как только лешему Цвоттелю все становилось ясно, он, не теряя ни минуты, действовал. И на этот раз он мгновенно вскочил.

- Если без шляпы Хёрбе не Хёрбе, то не сомневайся: она у тебя будет! - бодро сказал он. - Вдвоем справимся. Пошли.

Они двинулись вдоль ручья. Но шляпы нигде не было. Хёрбе совсем приуныл.

- Не куксись! - ободрил его Цвоттель. - Здесь такое течение, что ой-ой-ой. Унесло ее, наверное, ниже. Ты мне лучше скажи, на что она похожа, твоя шляпа?

- Пожалуй, на гнездо дрозда.

- И прекрасно! Гнездо не скорлупка. Заметим.

Они шли вдоль ручья. Хёрбе - по левому берегу. Леший Цвоттель - по правому.

- Эй, гном! Что видишь? - кричал Цвоттель.

- Воду. Камни. Корни. Еще камни!

- Хороший у тебя глаз! А теперь что видишь?

- Камни. Корни. И воду, - поникшим голосом отвечал Хёрбе.Хербе Большая Шляпа

- Ай да Хёрбе! Ну и приметливый ты! - подбадривал его Цвоттель. - От тебя не то что шляпа, букашка не ускользнет.

Они медленно продвигались вперед. Берег был крутой, каменистый, и вполне можно было кувыркнуться в воду. Так они дошли до того места, где ручей перегораживало трухлявое дерево, упавшее, наверное, во время грозы. В его ветвях и застряла шляпа Хёрбе. Его верхняя шляпа, похожая на гнездо.

- Это она? - спросил Цвоттель.

- Она! Она! - закричал обрадованный Хёрбе. - Но как же мы ее вытащим?

- Это проще простого.

До чего же ловкий парень этот Цвоттель! В мгновенье ока о вспрыгнул на дерево. Вот уже он карабкается по стволу на четвереньках над самой водой. Прямиком к тому месту, где полоскалась застрявшая шляпа. Через минуту она уже летела к Хёрбе.

А Цвоттель раскачался посильней и перелетел на тот берег, где стоял со своей верхней шляпой счастливый Хёрбе.

- Дай-ка глянуть, что такое мне попалось, - попросил Цвоттель. Он повертел мокрую шляпу.

- Ну и шляпа! Да она тебя с ногами накроет. Такую шляпу…

Но он не успел договорить. Над их головами так грохнуло, будто небо раскололось.

 

Дождь и шляпа

В то же мгновенье солнце исчезло. Небо потемнело и опустилось почти на самые верхушки деревьев. Порыв ветра закружил вороха опавших листьев. Цвоттель был прав, когда утверждал, что солнышко в их лесу - редкий гость. Сверкнула молния, и снова грянул гром, расколов небо пополам.

- Сейчас как хлынет! - крикнул Цвоттель. - Бежим искать лисью нору. Не то промокнем до нитки.

Но Хёрбе не спешил.

- Зачем нора, когда у нас есть шляпа, - сказал он.

- Не смеши! Твоей шляпы и на одного не хватит, не то что на нас обоих.

- А вот посмотрим. Хватайся за этот конец.

Они ухватились за поля шляпы и стали тянуть. Они тянули, тянули, А шляпа растягивалась, растягивалась, пока не достигла размера вороньего гнезда.

- Ну что, Цвоттель, убедился? - торжествовал Хёрбе.Хербе Большая Шляпа

- Подожди радоваться. Она же сразу промокнет насквозь.

Но Хёрбе молча полез под шляпу.

- Забирайся, леший, и поскорей!

Как только они устроились под шляпой, по ней забарабанил дождь. Ветер усилился.

Дождь уже не барабанил, а хлестал по шляпе наотмашь.

- Ну, Хёрбе, конец света настал! - прохрипел Цвоттель.

Гроза бушевала. Молнии вспыхивали со всех сторон. Жуткий голубоватый свет проникал сквозь шляпу. Удары грома нагоняли друг друга.

- Ударит молния в шляпу, и крышка нам!

Весельчак Цвоттель дрожал от страха. Дрожь пробирала его до кончика хвоста. Хёрбе чувствовал себя не лучше. Зубы его мелко стучали. Вдруг под шляпу ворвался ледяной ветер. Они заметили, что один конец шляпы приподнялся.

- Держи, Цвоттель! Не то унесет нашу шляпу! Леший вцепился в край шляпы.

- Молодчина, Цвоттель!

Но ветер уже задувал с другой стороны.

- Держи, Хёрбе!

Они, что было сил, навалились на края шляпы каждый со своей стороны. Теперь ветер может рвать и метать. Гном и леший будто пригвоздили ее к земле.

- Эй, Цвоттель, у тебя все в порядке? - крикнул Хёрбе.

Ни звука в ответ. Что случилось? Уж не выдуло ли лешего из-под шляпы? Хёрбе испуганно оглянулся. Вспышка очередной молнии высветила Цвоттеля, накрепко вцепившегося зубами в край шляпы. Вот почему он не отвечал!

- Ай да Цвоттель! Держи! Не выпускай!

 

Спиной к спине

Они знали, что любой непогоде, любому ненастью приходит конец. Но гроза и не думала униматься. Только бы шляпу не унесло!

Только бы молния не попала в шляпу! Только бы дерево не грохнулось на них! Ветер то стихал, то выл с новой силой. Между порывами ветра Цвоттель выпускал изо рта край шляпы.

- Эй, ветер! Цвоттель шутить не любит! Я тебе вихры повыдергаю! - ругался он. - Прекрати сейчас же! Не то я за себя не ручаюсь!

Но ветер налетал снова, и Цвоттель спешил вцепиться зубами в шляпу.

Постепенно гроза и впрямь начала стихать. Уже громыхало не над головой, а где-то вдали. Но это был как бы обессилевший гром. Он лишь недовольно ворчал, но уже не мог устрашить Хёрбе и Цвотте-ля. Слабо полыхнуло вдали, и ветер тоже постепенно стих. Гроза удалилась так же внезапно, как и налетела. Но дождь не унимался. Он лил и лил. Потоки воды струились по шляпе, под которой сидели спина к спине гном и леший.

- Неплохая штука эта твоя шляпа! - сказал Цвоттель.

- Да, без нее нам бы пришлось худо.

Они немного помолчали, прислушиваясь к шуму дождя.

- Здорово, что нас двое, верно, Хёрбе?

- Твоя правда, Цвоттель.

Они крепче прижались друг к другу спинами и уперлись ногами в края шляпы.

А дождь не прекращался. Уже и вечер наступил. Цвоттель приподнял край шляпы и выглянул наружу.

- Ну и темень! И дождь льет вовсю.

Хёрбе вспомнил, как в такие же ненастные вечера он сидел у себя дома и слушал мерный шум дождя, радовался тому, что есть у него крыша над головой и сухая теплая постель.

Может ли быть что-нибудь лучше? Может! То, что с ним происходит сейчас, прекраснее. Разве не замечательно сидеть спина к спине с хорошим другом и вместе слушать шум дождя и мокрого леса? Разве не чудесно знать, что мир огромен, а в этом мире у тебя есть друг и с ним ничего не страшно? Сидишь себе, молчишь, а на душе радостно и спокойно. Что же такое счастье, если не это?

- Знаешь, Хёрбе, - смущенно проговорил Цвоттель, - если ты считаешь, что мне лучше пойти с тобой, то я, пожалуй, согласен.

- Правда?

- Ага! Что это я все один да один. Пойду с тобой в твой Ближний лес. Не будь я леший Цвоттель.

 

Хр-рр-хррр!

Не бывало еще, чтобы гном провел ночь не под крышей собственного дома. А если уж это произошло, то так и знайте, с ним что-то приключилось.

«Как там мои милые соседи-гномы? - думал Хёрбе. - Наверное, места себе не находят. Ищут меня. Или думают, что меня уже давно проглотил Плампач? Если бы Дитрих Корешок да Кайль Хромоножка, да трусишка Лойбнер только знали, что сидим мы с Цвоттелем спина к спине под верхней шляпой целые и невредимые! Никто и не поверит, что я был в Дальнем лесу. Но ничего. У меня же есть свидетель - леший Цвоттель».

Дождь, между тем, шумел и шумел. От равномерного шума дождя клонило ко сну. Цвоттель уже свернулся калачиком и посапывал. Хёрбе подложил под голову руку и закрыл глаза. Вдруг до него донеслось громкое сопение и пыхтение. Кто-то приближался к ним в непроглядной ночи. Медленно. Осторожно. Кто?

«Плампач! Больше некому. Теперь я попался!» - с ужасом подумал Хёрбе.

А сопение перешло в жуткое хр-рр-хррр! И… И тут ему на затылок легло что-то холодное, лохматое и влажное. Это его лапа, страшного Плампача! Сейчас… Сейчас!

- Нет! - закричал Хёрбе. - Не дам себя съесть! Прочь лапы, чудовище!

Хёрбе повернулся и впился зубами в лохматую лапу. И в то же мгновение Плампач завопил:

- Ай, гном! Пусти! Ты с ума сошел! Озверел!

Странно, Плампач кричит голосом Цвоттеля.

Хербе! Отпусти! Бо-о-льно! - орал тот. - Ты же мне хвост откусишь.

Что за наваждение? Оказывается, Хёрбе держал в зубах кончик хвоста лешего Цвоттеля.

- Ой, Цвоттель, прости. Я думал, что это Плампач.

- Какой, к лешему, Плампач! - проворчал полусонный Цвоттель. - Тебе, гном, дурацкие сны снятся, а страдает мой хвост!

- Какой уж тут сон, когда ужасно храпят и бьют лохматым хвостом, - пробурчал смущенный Хёрбе.

Его удивило, что шляпа не смогла защитить от плохих снов. В первый раз. Отчего бы? Может быть, потому, что это чужой Дальний лес? Наверное.

 

Подарок есть подарок

Остаток ночи прошел спокойно. В тепле и сухости под надежной верхней шляпой. Утром Хёрбе выглянул, и его ослепил яркий солнечный свет. С земли поднимался пар, а с кустов падали капли.

- Цвоттель! Проснись! Пора!

Хёрбе выполз из-под шляпы и направился к ручью. Там он устроился на плоском камне и стал умываться. Долго плескался и отфыркивался.

Цвоттель спускаться к воде не стал.

- Эй, Хёрбе, - крикнул он. - Ты свихнулся? Только мы обсохли, а ты снова к воде?

- Я умываюсь!

- Зачем?

- Чтобы быть чистым! А ты, я смотрю, не очень-то любишь воду! Цвоттель ухмыльнулся.

- Мы, лешие, не моемся, а вылизываемся.

Он уселся на пригорке и стал тщательно вылизывать языком свой мех. Он умывался, как кошка.

На завтрак они набрали ежевики. Да столько, что еще и осталось. Хёрбе вытащил из-под шляпы свой клетчатый платок и завернул в него ягоды.

- Съедим по дороге, - сказал он и сунул узелок под шляпу.

- А что делать с этой большой штукой, которую ты называешь верхней шляпой? - спросил Цвоттель. - Здесь оставим?

- Что ты! - удивился Хёрбе. - С собой возьмем.

- Ты шутишь, гном! Как же мы потащимся с эдакой махиной?

- А ее ничего не стоит уменьшить, - успокоил его Хёрбе. - И потом я ее надену на голову.

- Но она напиталась водой, как губка! Пока высохнет, весь день пройдет.Хербе Большая Шляпа читать Пройслер

- Пока она будет уменьшаться, вся вода из нее и выйдет.

По краям шляпы были два чуть заметных ушка. Цвоттель потянул за одно, а Хёрбе - за другое. Шляпа стала затягиваться, уменьшаться. Из нее потекли струи воды.

- Хватит! В самый раз! - остановил Хёрбе.

Стоило им отпустить ушки, как они - хлоп! - спрятались в полях шляпы. Хёрбе натянул верхнюю шляпу на нижнюю, и она пришлась как раз впору. Цвоттель в себя не мог прийти от изумления. Шляпа, в которой они только что вдвоем провели ночь под дождем, в мгновение ока высохла и превратилась в обыкновенную гномью шляпу.

- Все? - спросил Цвоттель, которому не терпелось отправиться в путь. - Идем?

Но Хёрбе что-то медлил.

- Палки не хватает, - сказал он. - Ее унес Вороний ручей.

- Невелика потеря! - воскликнул Цвоттель.

Он шмыгнул в орешник и через минуту показался с отличной палкой. Очистил ее от листьев и протянул Хёрбе. Палка была чуть длинновата для гнома. Но подарок есть подарок.

- Спасибо, - весело сказал Хёрбе. - Замечательная палка. Лучше прежней.

 

Держись!

Хербе Большая Шляпа читатьКаждому ясно, что плыть в шляпе вниз по течению и идти пешком вверх по берегу ручья - не одно и то же. Солнце уже было в зените, когда Хёрбе Большая Шляпа и леший Цвоттель добрались до шумящего водопада. Именно здесь, где вчера Цвоттель спас гнома, и решили сделать первый привал.

- Оказывается, здесь красиво! - сказал Хёрбе, разглядывая скалу, с которой срывался водопад.

- Вчера тебе так не показалось, - хихикнул Цвоттель.

Но нам же теперь нужно вскарабкаться на эту скалу, - опасливо поежился Хёрбе. - Ума не приложу, как мы это сделаем.

Пустяки, - успокоил его Цвоттель. - Для нас, леших, любое дерево, любая скала нипочем.

- Но я-то гном, а не леший.

- Хватайся за мой хвост, я тебя втяну наверх, охнуть не успеешь!

- А я не упаду?

- Все будет в порядке. Покрепче держись за хвост и не смотри вниз. Не то голова закружится.

Так они и сделали. Цвоттель легко карабкался по отвесной скале, а Хёрбе тащился сзади, уцепившись за лохматый хвост. Будь Цвоттель один, он бы одним махом взобрался на самый верх скалы. Но ему приходилось тянуть за собой Хёрбе. И все же он довольно прытко карабкался, упираясь лапами в каждый выступ, Хёрбе только посапывал сзади.

- Давай-ка передохнем, - сказал Цвоттель, когда они одолели больше половины пути. - Ты, я смотрю, запыхался совсем.

Хёрбе остановился и посмотрел вверх. Еще идти и идти. А сколько же они одолели? И Хёрбе, забыв про предупреждение лешего Цвоттеля, глянул вниз. У него захватило дыхание. Где-то там, далеко-далеко, виднелась струйка Вороньего ручья. Стало страшно, и закружилась голова. Все завертелось в глазах: камни, деревья, кусты, Вороний ручей. Подвело живот, и подкосились колени. Скала стала медленно отъезжать в сторону.

- Закрой глаза! Держись! Держись крепче! - завопил Цвоттель. Вовремя же заметил леший, что Хёрбе плохо! Еще мгновение, и было бы поздно. Цвоттель крепко ухватил гнома за воротник:

- Я же предупреждал! Зачем смотришь вниз: С высотой шутки плохи.

Да, шутнику лешему было не до шуток. У него даже шерсть встала дыбом. Что бы было, если бы Хёрбе с такой высоты полетел в воду!

- Ты не успел бы пикнуть, Хёрбе, как захлебнулся! И я бы не смог тебе помочь на этот раз.

 

Можешь развести огонь!

Прошло немало времени, пока Хёрбе собрался с силами, а Цвоттель успокоился.

- Двинемся дальше?

- Давай.

- Только ты уж больше не смотри вниз.

Остаток пути они одолели с большим трудом. Добравшись до верха скалы, без сил плюхнулись на траву.

- Ну, гном, повезло нам, - сказал Цвоттель.

- Да, - устало проговорил Хёрбе, - наше счастье, что все обошлось.

Они млели на солнышке и дружно радовались своей удаче. Дальше оставались пустяки. Они пошли вдоль ручья и к вечеру уже были у Вороньего пруда.

- Привал, - сказал Хёрбе.

Он собрал хворост, наломал его и сложил крест-накрест. Цвоттель, ничего не понимая, удивленно следил за ним. Хёрбе, не говоря ни слова, вытащил из-под шляпы кремень и трут, которые, конечно же, были всегда при нем.

- Эти штуки для чего? - спросил леший.

- Сейчас увидишь.

Хёрбе высек искру. На конце трута задымила тлеющая искра. Хербе раздул ее, и вот уже вспыхнул огонек. Цвоттель в ужасе отскочил подальше.

- Ты умеешь делать огонь, гном?

- А что же тут особенного, леший?

Хёрбе поднес горящий трут к куче хвороста, и вот уже огонек перескочил на тонкие веточки. Он с треском и хрустом поедал их. Белые искры летели вверх.

Цвоттель остолбенел.

- Иди ближе, Цвоттель! Погрейся! - позвал его Хёрбе. - Не бойся.

Цвоттель осторожно подобрался поближе к костру. Скоро он согрелся и даже что-то замурлыкал себе под нос. Ничего нет лучше, чем сидеть вдвоем ночью у костра. Огонь и согреет, и защитит.

- Верно, Цвоттель?

- Твоя правда, гном!

 

Ура! ура! ура!

Ночь они провели у костра. Отлично выспавшись, гном и леший проснулись отдохнувшими и полными сил. Костер угасал. Вокруг поблескивала роса. Над Вороньим прудом медленно, словно нехотя, поднимался утренний туман. Солнце уже взошло и просвечивало сквозь туман. Они доели остатки вчерашней ежевики.

- Теперь нам осталось только переплыть Вороний пруд. Давай сделаем камышовый плот, - сказал Хёрбе.

- А твоя шляпа? Разве она нам не подойдет? - спросил Цвоттель.

- Боюсь, двоих она не выдержит. Плот все же надежнее.

Камыша на берегу было сколько угодно. Цвоттель наломал целую охапку. А Хёрбе умело сплел плот нужной величины.

- Осталось сделать весла и - в плаванье, - сказал Хёрбе.

- Весла? - удивился Цвоттель. - А зачем они?

- Вот чудак! Грести, конечно!

- Не надо никаких весел. Достаточно моего хвоста, - важно сказал Цвоттель. - Махну мохнатым хвостом, и мы уже на берегу.

Он взобрался на плот, уселся сзади и опустил хвост в воду. Хербе оттолкнул плот и вспрыгнул вслед за лешим.

- Вперед! - крикнул Цвоттель.

Хвост его, словно винт, завертелся, закрутился в воде, оставляя позади плота тугие буруны. _- Великолепно, Цвоттель! Здорово! Ну и хвост! - восторгался Хёрбе.сказка Хербе Большая Шляпа Отфрид Пройслер

Так они оказались на середине пруда. Вдали замаячили, выплывая из голубоватой дымки тумана, статные сосны, острые верхушки елей, желто-красные буки, тонкие клены и ясени, белые стволы.

– Сдавай, давай, Цвоттель! - подбадривал лешего Хёрбе. - Скоро приплывем!

Он вытянул из-под шляпы свои цветастый фартук и приладил его к палке. К той самой ореховой палке, которая была немного длинна. Но для этого случая она оказалась в самый раз. Хёрбе поднял палку над плотом. И цветастый кухонный фартук весело затрепетал на ветру, пестрый и веселый, как праздничный флаг.

- Ура! Ура! - закричал Хёрбе. - Ура-а!

- Ты спятил? Что кричишь? - спросил Цвоттель.

- Ты прав, леший Цвоттель. Я спятил от радости, - смеясь, отвечал Хёрбе. - Ура! Мы дома!

- Ура! - подхватил Цвоттель.

 

Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!

Плот уткнулся в мягкий ил. Хёрбе и Цвоттель спрыгнули на берег. Они прошли немного вперед и увидели тот самый камень, на котором делал свой первый привал Хёрбе два дня назад. На камне стояли Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка, Сефф Ворчун, трусишка Лойбнер и остальные гномы. Все они смотрели в разные стороны и кричали:

- Хёрбе! Где ты, Хёрбе? Ау!

Хербе помахал им цветастым фартуком, привязанным к палке…

- Вот он я! Эгей!

И Хербе помчался вперед, как угорелый, перепрыгивая через камни, продираясь сквозь тростники, спотыкаясь и выкрикивая на ходу:

- Эгеи-гей! Ого-го! Здесь я! Ура-а!

Леший Цвоттель скромно держался чуть позади.

Гномы попрыгали с камня и бросились навстречу Хёрбе Они обнимали его, тискали, хлопали по плечу даже пытались дергать за короткий гномий нос и говорили все разом:

- Хёрбе! Нашелся! Наконец-то! Целый! Невредимый! Живой».

Они радовались, как настоящие гномы, бурно, весело. Еще бы! С позавчерашнего дня, когда Хёрбе не вернулся домой, гномы искали его повсюду.

- Мы обшарили весь лес, - говорил, захлебываясь, Дитрих Корешок. - И тут Лойбнер…

- Да-да, - перебил его трусишка Лойбнер. - Я первый увидел твои крестики и нолики, сломанные веточки и камешки…

- И мы пришли сюда, к этому камню, - солидно добавил Сефф Ворчун.

- И увидели Вороний пруд и черный Дальний лес, где живет этот страшный ужасный Плампач! - шепотом продолжал Лойбнер.

- Нет там никакого Плампача! - весело закричал Хёрбе. - Нет и не было! Можешь не дрожать, Лойбнер!

- Откуда тебе знать! - недоверчиво сказал трусишка Лойбнер.

- Да я только что оттуда. Из этого леса. Из самой его середины. Посуди сам, трусишка Лойбнер, стоял бы я сейчас перед вами, если бы встретил страшного Плампача?

- Пожалуй, что так, - согласился Дитрих Корешок.

- Он бы тебя сожрал без остатка, - подтвердил Сефф Ворчун.

- Ага! - подтвердил Каиль Хромоножка.

- Н-неужто тт-ты тт-там бб-был? - заикаясь от страха, спросил трусишка Лойбнер - Чч-что-то не-не-ве-верится.

- Вот он может подтвердить, - весело сказал Хёрбе, выводя вперед Цвоттеля. - Мой друг, леший Цвоттель. Лохматый леший Л* который спас меня дважды. Подойди, Цвоттель, познакомься с моими добрыми соседями-гномами.

Цвоттель наморщил лоб и помахал кончиком хвоста. Он все же был немного смущен и даже пошутить не решился, хотя и был прирожденный шутник и проказник.

- Цвоттель теперь будет жить с нами, в моем доме, - сообщил всем Хёрбе.

Гномы наперебой закричали:

- Добро пожаловать, Цвоттель! Мы рады! Мы так рады!

А обстоятельный Дитрих Корешок, прихвативший на всякий случай кое-что из припасов, предложил:

- Давайте немного подкрепимся.Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!

Он расстелил на камне большой платок и разложил на нем свежеиспеченный хлеб, бутылки ежевичного сиропа, сока шиповника и банки с вареньем. Цвоттеля, как гостя, попросили к столу. И он не заставил себя упрашивать. Остальные гномы тоже изрядно проголодались и принялись за еду. Они сидели кружком под пестрым флагом-фартуком и с аппетитом уплетали всякие вкусности. Громче всех ел Цвоттель. Он посапывал, причмокивал и прицокивал языком.

- Я уже знаю, что эта вкусная штука называется хлеб, - сказал он, держа в руках изрядный ломоть. - Но что это в банке, такое красное и сладкое? Никак в толк не возьму.

- Это брусничное варенье, - объяснил Хёрбе.

Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!

- Варенье? - Цвоттель облизнулся. - А не можешь ты мне сказать, где вы его собираете, это брус-ничное ва-варенье?

- Мы его варим.

- Научи меня варить брусничное варенье, Хёрбе, - взмолился леший Цвоттель. - Мне это ужж-жасно нравится!

- Нет ничего проще! Завтра утром, если все будет в порядке, мы с тобой, Цвоттель, займемся брусничным вареньем.

И Хёрбе Большая Шляпа нежно обнял за плечи своего друга лешего Цвоттеля.

принять его за случайную кучу хвороста.

Лето было на исходе. Налились алым соком птичьи ягоды. Надо заметить, что все ягоды, которые любят клевать птицы, можно называть птичьими. За исключением, разве, волчьих. Зимы в Ближнем лесу длинные, холодные и, естественно, совершенно безъягодные. Потому в эти последние солнечные дни гномы делали заготовки на зиму.

Хёрбе тоже времени не терял. Он кое-что насушил, насолил грибов.


Кроме того, собрал пучки лечебных трав и кореньев и подвесил их к потолку. А в кладовке у него стояли бутылки с кленовым и березовым соком. Ровно две дюжины. Немного меньше было банок ежевичного и малинового сиропа. В сарае у дома лежали семь мешков, битком набитых семенами лесных трав. Каждому известно, что гномы мелют муку из лесных семян. Хёрбе на славу потрудился, и теперь оставалось лишь сварить брусничное варенье. Горшок с брусникой стоял на плите и ждал, когда Хёрбе примется за дело. Хёрбе позавтракал, надел цветастый фартук и пошел во двор за дровами.

Тут-то его и подстерегал солнечный лучик. Он весело заиграл на каплях росы и в каждой красной клюквине зажег маленький фонарик.

- Ну и денек! - обрадовался Хёрбе. - Он, пожалуй, слишком хорош для брусничного варенья.

Хербе Большая ШляпаТолько он это произнес, как раздался беззаботный птичий голосок:

- Верно! Вер-рно! Отличный денек для прогулки!

- А варенье? - засомневался Хёрбе.

- Подождет! - весело прокричала птица.

- Варенье-то подождет. А соседи? Что скажут мои уважаемые соседи? Они скажут, что стыдно бросать работу посреди недели.

Но беспечный птичий голосок не умолкал:

- Забудь про них, Хёрбе! Бери пример с меня!

Ну как можно не согласиться с таким беспечным и веселым птичьим щебетанием? И Хёрбе тут же согласился.

- Ах, какая умная и веселая птица! Клянусь моей большой шляпой! - воскликнул он и, вытянув губы наподобие птичьего клюва, тоже защебетал:

Такого дня чудесней

И не было и нет.

Спасибо вам за песню,

Спасибо за совет!

Брусничное варенье,

Конечно, подождет.

А я до воскресенья

Иду в большой поход.

 

Хербе Большая Шляпа читать

В путь

Ближний лес - самое подходящее место для гномов. В то время там было тринадцать гномов. Жили они по двое. Только для Хёрбе пары не нашлось. Вот он и хозяйничал в одиночку. Впрочем, он утверждал, что так даже лучше: живи как хочешь, никто и слова не скажет. И сегодня он один из всех гномов мог, ни у кого не спрашивая разрешения, сказать себе: «Работа подождет», - и отправиться гулять.

Хёрбе на минуту забежал в дом. Бруснику снес обратно в кладовку. Натянул лесные сапоги. Вот, пожалуй, и все… Шляпа? Она всегда на голове. Даже в постели. В шляпе лучше спится и снятся только хорошие сны.

Остается проверить, закрыты ли окна, погашен ли огонь в очаге, застелена ли кровать. У гномов, как вы знаете, не принято оставлять комнату неубранной. Огляделся еще раз Хёрбе, взял палку и хотел было уходить, да вспомнил, что прогулка без привала - не прогулка.

- А сделал привал, так и подкрепиться неплохо, - сказал он сам себе и открыл хлебный ящик.

Взял Хёрбе ковригу черного хлеба. У гномов хлеб особый, ароматный и очень вкусный. Он пахнет немного сосновой смолой, чуть-чуть лисичками, самую малость зрелой ежевикой и слабо-слабо вереском. Разломишь хлеб - и вдыхай запахи позднего лета. Хёрбе прикинул на ладони ковригу. «На одного вполне хватит, - подумал он. - Но никогда не знаешь, что приключится с тобой в дороге. Не мешает побольше запастись едой».

В хлебном ящике еще с прошлого воскресенья завалялся кусок кекса. Конечно, кекс недельной выдержки не самая лучшая еда, но Хёрбе взял его и вместе с ковригой хлеба аккуратно завернул в большой клетчатый платок. Концы платка он завязал крест-накрест и спрятал узелок под шляпу: при ходьбе руки должны быть свободными, чтобы ими размахивать. - Ну вот. Теперь, кажется, все… Ах, да! Крошки. Смести их в ладошку. Эту. Эту. И эту… И в рот! Вот теперь действительно все. В путь!

 

Как прекрасен мир!

Хербе Большая Шляпа читатьИ Хёрбе во второй раз за это утро открыл дверь и вышел наружу. Он прислушался, что еще скажет веселая и беспечная птица. Но ее не было. Наверное, у нее нашлись другие, не менее важные дела.

Куда же теперь? Лес большой. А мир еще просторнее. Так какая разница, куда направиться? Куда-нибудь да придешь.

Хёрбе раздвинул ветки, сквозь кусты ежевики пробрался на тропинку, пересек ее, миновал папоротниковые заросли и зашагал по мягкой дорожке, вытоптанной в траве гномами. Резные тени от ажурных листьев папоротника вместе с пятнами солнечного света скользили по его шляпе. Над головой сквозь густые кроны мелькали клочки голубого неба. Крупные капли росы скатывались с гладких листьев на шляпу, плечи и руки. Щекотали лицо мягкие метелочки травы. Ближний лес сверкал утренним золотом и зеленью.

- Клянусь моей большой шляпой, мир прекрасен!

Он не был птицей, и певцом не был наш гном Хёрбе Большая Шляпа. Но как тут не запеть?

Как прекрасен этот мир! Как чудесно жить на свете! Мне сквозь листья, словно сыр, Солнце утреннее светит!

Хербе Большая Шляпа сказкаХёрбе пел, переполненный счастьем. Наверное, он еще что-нибудь бы спел, но тут его прервал ворчливый голос:

- Что это ты, Хёрбе, раскричался! И что это за чепуху ты там мелешь? Какой глупец наболтал тебе, что мир прекрасен?

Это был Сефф Ворчун. Он брюзжал с утра до вечера. По любому поводу и без повода. На всех своих соседей. Больше всего доставалось портному Лойбнеру, который имел несчастье жить вместе с Ворчуном. Вообще-то, Сефф Ворчун был сапожником. Но в это утро он заготавливал хворост неподалеку от дома Хёрбе. А портняжка Лойбнер должен был этот хворост рубить на мелкие части.

- Ну, Хёрбе! Ну, Большая Шляпа! - ворчал Сефф. - Тебя послушать, так и утро прекрасно, и работа - одно удовольствие. Ты слышал, что случается с птицей, которая слишком распелась поутру?

- Что? - поинтересовался Хёрбе.

- Вечером ее съедает кошка.

- Глупости! Я не птица. И кошки мне нипочем. Ворчуны тоже. Хочу и пою.

И он заорал так громко, что Сефф Ворчун заткнул бы уши, если бы руки у него не были заняты хворостом.

 

Будни есть будни

А Хёрбе, как ни в чем не бывало, отправился дальше. Дорожка, протоптанная гномами, привела его на дальний конец Ближнего леса. Там жили два гнома - Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка. Они сидели на пороге и занимались делом. Дитрих, большой знаток трав и кореньев, толок в каменной ступе лепестки цветка арники. А столяр Кайль, которому в молодости березовым сучком повредило ногу, лущил лесные орешки.

- Эй, Хёрбе! - окликнул его Дитрих. - Куда это ты потопал ни свет ни заря?

- Да так, прогуляться.

- Прогуляться? - Дитрих хихикнул. - А с каких это пор гномы прогуливаются в домашних фартуках?

Ват незадача! Хёрбе совсем забыл про фартук! Каждому известно, что гномы работают дома в фартуках. Но это дома, а не в лесу на прогулке. Хёрбе торопливо сдернул цветастый фартук и сунул его под шляпу, где уже лежал клетчатый узелок с хлебом и кексом.

- Так куда же ты все-таки направляешься? - строго спросил Дитрих Корешок.

- Куда глаза глядят. А это неблизко. Дитрих и Кайль искоса глянули друг на друга.

- Видишь ли… - Дитрих Корешок надвинул шляпу на лоб, - иногда и нам с Хромоножкой приходит в голову такая мысль. Верно же, Кайль?

- Ага, - сказал Кайль. Он был молчун.

- Но мы ее прогоняем.

- Ага, - сказал Кайль.

- И потом. Где это видано, чтобы гномы путешествовали в одиночку?

- Ага, - сказал Кайль.

- Так пошли все вместе! - обрадовался Хёрбе.

- Ты же видишь, мы работаем! - укоризненно заметил Дитрих Корешок.

- Ага, - сказал Кайль.

- Будни - это будни, - добавил Дитрих.

- Ага, - подтвердил Кайль.

- Где это ты видел, чтобы в рабочий день гномы болтались без дела? В будни делаешь не то, что заблагорассудится, а то, что требуется.

- Ага! - согласился Кайль.

- Или тебе впервой слышать, что будни - это будни? - возмутился Дитрих.

- Ага! - поддержал его Кайль.

- Вы правы, друзья, - успокоил их Хёрбе, - мне ли не знать, что такое будни. Но сегодняшний день просто создан для путешествий. Никакое варенье не удержит. Да я его завтра сварю. И все дела! А сегодня?.. Впрочем, не буду отрывать вас от работы. Будни есть будни. Пока!

 

Пошли гулять, Лойбнер!

Хербе Большая Шляпа читать сказку«И все же Корешок и Хромоножка правы, - размышлял по дороге Хёрбе. - Гулять в одиночку не пристало. Но кого позвать с собой? Кто пойдет? Будни есть будни. И в этом Дитрих и Кайль тоже, пожалуй, правы».

Тут Хёрбе увидел портняжку Лойбнера. Тот на полянке у дома рубил хворост. Хук! Хук! Хук! - мелькал топорик. Лойбнер раскачивался вслед за своим топориком, и казалось, что он, как дятел, тюкает хворост носом.

- Привет, Лойбнер! - крикнул Хёрбе Большая Шляпа. - Эдак ты весь лес на хворост переведешь. Как насчет передышки?

Лойбнер только грустно вздохнул в ответ.

- Боишься Ворчуна?

Лойбнер утвердительно вздохнул.

- Ему все равно не угодишь. Ты же знаешь.

Лойбнер обреченно вздохнул.

- Знаешь что, Лойбнер, покажи, наконец, Ворчуну, что ты и сам себе голова.Хербе Большая Шляпа читать

Лойбнер опасливо вздохнул и опустил на землю топор. Он стоял маленький, сгорбленный, жалкий, угрюмый. Просто больно было смотреть.

- Клянусь моей большой шляпой, - воскликнул Хёрбе, - плюнь на этот хворост! Пойдем прогуляемся! А Сефф Ворчун обойдется сегодня без тебя.

- Хёрбе! Хёрбе! - вздохнул маленький Лойбнер. - Всегда-то ты что-нибудь выдумываешь. Все-то тебе нипочем.

- Погода чудесная, - настаивал Хёрбе. - Как раз для прогулки. А для хвороста любая другая погода сгодится. Не все же тебе плясать под дудку старого Ворчуна.

И Хёрбе схватил портняжку Лойбнера за рукав и потащил за собой. Но эта заячья душа Лойбнер уперся и ни с места!

- Куда ты меня тащишь? - испуганно спросил он.

- Да куда глаза глядят… Далеко-далеко.

- А зачем?

- Будем идти и удивляться. В мире много удивительного. Лойбнер вздохнул и отрицательно помотал головой:

- Это не по мне. Так и в Дальний лес можно угодить.

- С чего это ты вдруг про Дальний лес вспомнил?

- А как же, - вздохнул Лойбнер. - Он же существует! А в нем живет Плампач!..

- Вон оно что! Ты думаешь, я так глуп, что сам отправлюсь к Плампачу в пасть? Я и не собираюсь в чужой Дальний лес. Мне и нашего хватает.

Но Лойбнер только вздохнул. И вздох его означал: «Кто его знает? Всякое может случиться. Уж я лучше дома останусь…»

 

Как бы не попасть в переделку

Ну и труслив этот Лойбнер! До глупости. Это же надо выдумать - Дальний лес! Кто же по своей воле туда отправится? Уж во всяком случае не Хёрбе. Очень ему нужно попадать в лапы Плампачу! Погуляет себе по тропинке, подышит свежим воздухом, а там, глядишь, и вечер наступит. До темноты он домой вернется.

Дробное хук-хук-хук долго еще неслось вслед Хёрбе. Но вот и удары топора Лойбнера растворились в лесном шуме. Дорожка петляла в густых зарослях черники. Она ныряла то вправо, то влево, пробивалась сквозь кусты, огибала толстые стволы и, наконец, раздваивалась. Левое ее ответвление упиралось в камень, а правое вело вниз со взгорка к узкому пересыхающему ручью. Если идти вдоль ручья, то непременно наткнешься на людей.

«С какой это стати мне натыкаться на людей?» - подумал гном Хёрбе Большая Шляпа. И он решил пойти через ручей. Во-первых, он никогда не был на том берегу. Во-вторых, ручей легко перейти вброд. А в-третьих, поперек ближе, чем вдоль.

Опираясь на палку и перепрыгивая с камня на камень, Хёрбе быстро оказался на том берегу.

А куда теперь?

Здесь не было дорожки, протоптанной гномами. Они сюда не заходили. Правда, давным-давно Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка побывали здесь. Но они потоптались на одном месте и дальше идти не рискнули. А Хёрбе Большая Шляпа решил идти без дороги на свой страх и риск. Впрочем, страха у него не было. Он лишь рисковал заблудиться. Чтобы этого не случилось, Хёрбе стал примечать места, по которым он прошел. Он надламывал сухие веточки, чертил палкой на земле крестики и нолики. А когда попадались камешки складывал их.

В полдень он наткнулся на брошенную лисью нору. А за ней расположился муравейник. Не брошенный. Вообще, муравей гному не страшен. Но когда их много… - Э-ээ! Лучше обойти!

Хёрбе, конечно, не Лойбнер, трусом его не назовешь. И все же… Он вспомнил, что приключилось с Кайлем, когда тот угодил в муравейник. Бедный Хромоножка еле ноги унес. И долго еще смазывал муравьиные укусы целебной мазью.

И он сделал порядочный крюк, чтобы муравьи его не заметили. При этом он не забывал надламывать ветки, чертить крестики и нолики и складывать камешки.

Вот и конец Ближнего леса. Границу его отмечал большой, обросший мхом камень.

 

Господам это понравилось

Неплохое местечко для привала. Хёрбе подыскал на камне подходящую впадину, уселся поудобнее и поболтал ногами. Здесь пахло сосновой смолой, сухим торфом и сырым болотом. Вдали шелестели заросли камыша и осоки с торчащими там и тут низкорослыми березками и кривыми сосенками.

Так-так, значит, это уже Вороний пруд…

Хёрбе знал, что сразу за Вороньим прудом начинался Дальний лес. Тот самый страшный лес, где жил неведомый Плампач. Интересно, виден ли этот ужасный лес отсюда? Хёрбе приложил руку к глазам и сощурился. Он разглядел черные, зазубренные, как пилы, верхушки деревьев. Да, это он, ужасный, страшный Дальний лес. Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка тоже видели эти черные верхушки, испугались их и дальше не пошли. Хёрбе тоже не собирался идти к Дальнему лесу. Зачем? Достаточно того, что он уже увидел. Он не Лойбнер, и трусом его назвать трудно. Но попусту рисковать ни к чему. Не лучше ли подкрепиться?

Хёрбе засунул руку под шляпу и вытянул клетчатый узелок. Никогда еще хлеб собственной выпечки не казался ему таким вкусным. Он отламывал от ковриги маленькие кусочки и с наслаждением ел.

Вдруг он почувствовал, что кто-то деликатно колотит его по спине, чуть пониже лопаток. Хёрбе быстро оглянулся и увидел двух муравьев. Их выпуклые и круглые, как миски, глаза уставились на него, а усики шевелились, будто подавали какие-то знаки.

Хербе Большая Шляпа

- А-а! - догадался Хёрбе Большая Шляпа. - Вам тоже захотелось подкрепиться?

Муравьи радостно зашевелили усиками, что означало: «А как же?»

- Ладно. Найдется и для вас кое-что.

Хёрбе покопался в своем узелке и вытащил кусок кекса. Он покрошил его муравьям, и те жадно набросились на сладкие крошки.

- То-то же! - засмеялся Хёрбе Большая Шляпа. - Небось не приходилось есть ничего подобного!

Муравьи выбрали из густого мха даже мельчайшие крошки, пошевелили усами, что означало: «Спасибо-спасибо, было очень вкусно», - и убежали.

- Не за что! - крикнул Хёрбе. - Главное, что господам понравилось!

 

Только бы не догнали!

Полуденное солнце забралось на самую макушку неба и пекло нещадно. Хёрбе совсем разморило. Глаза его стали слипаться. Он пристроился в тени за камнем на мягком моховом коврике и задремал.

Вдруг Хёрбе сквозь сон услышал какой-то шорох.

Он с трудом приоткрыл один глаз и увидел муравьев. Они шевелили усами, мол, и мы не прочь отведать твоего сладкого угощения.

Хёрбе покопался в своем узелке и кинул муравьям горсть крошек. Они моментально съели все до единой и тут же убежали, не забыв молча поблагодарить Хёрбе. Он хотел было опять задремать, но не тут-то было!

Его окружили новые муравьи. Их было двадцать. Нет, тридцать. Да что там тридцать - сто! И все шевелили усами и жадно щелкали челюстями: «Дай! Дай! И нам! И нам!».

Хербе Большая Шляпа

Хёрбе крошил и крошил им остатки кекса, а сам думал: «Скоро они съедят кекс и примутся за меня. Пора уносить ноги».

Хербе Большая ШляпаИ, подхватив свой узелок, пустился наутек. Он спотыкался о корни, стебли и ветки хлестали его по лицу, колючие заросли цеплялись за одежду. Хёрбе взмок и запыхался. Он остановился перевести дух. Муравьи настигали, слышался хруст, треск, громкий шорох сухих муравьиных ног. Хёрбе испугался не на шутку.

- Если они меня догонят, мне конец! Обглодают, как куриную косточку!

Он раскрошил остатки кекса, чтобы хоть на немного задержать своих преследователей. Нет, нет, нельзя дать им догнать себя. И Хёрбе понесся так, как еще ни разу в жизни не бегал. Только бы не повиснуть на колючке! Только бы не подвернуть ногу! Только бы не потерять голову!

Будь они неладны, эти заросли и колючки! Попробовали бы муравьи догнать Хёрбе в открытом поле! Только бы они его и видели. А здесь…

Хёрбе выбивался из сил. Муравьи вот-вот настигнут его. И тут он заметил впереди просвет. Колючие заросли сменились густой травой. Ну, здесь бежать полегче. А вот и пруд. Уф! Но радоваться было рано. Неизвестно еще, что хуже - черная вода Вороньего пруда или муравьи?

Хёрбе не умел плавать. Попробуй-ка сделать выбор: утонуть или быть съеденным. Что же делать?

 

Что? Получили!

У каждого гнома своя профессия. У Хёрбе их даже две. Он корзинщик и шляпник. И ничего удивительного. Корзинка и шляпа чем-то схожи. Во всяком случае, гномья шляпа.

О, гномьи шляпы совсем не похожи на обычные войлочные или соломенные! Для такой шляпы берется особый материал: на одну шестую она состоит из птичьих перьев, на одну пятую - из мышиной шерсти. И еще - из паутинки бабьего лета, из колечка дыма, из волокна папоротника. И еще на девяносто девять девятых разных разностей. А если хоть самой малости недостанет, то и шляпа не получится.

Но и это еще не все. Шляпа не считается готовой, пока ее девять раз не намочит дождик, девять раз не высушит солнышко, девять раз не увлажнит роса и девять раз не схватит иней. Да еще девять майских гроз над ней должны прогреметь, девять июльских солнц должны прожарить ее насквозь и девять январских морозов протрещать. А кроме того, необходимо, чтобы шляпа девять раз побывала под вечерней звездой и девять раз под ночной луной. Только тогда получится настоящая гномья шляпа.

Такая, что в каждое время года имеет свой особый цвет. Весной она нежно-зеленая, как кончики еловых лап, летом - темная, будто листья брусники, осенью - пестро-золотая, как палые листья, а зимой она становится чисто белой, как первый снег. Вот что такое настоящая гномья шляпа.

Для себя Хёрбе соорудил шляпу на особый манер. Не просто самую большую, а еще и двойную. На голову надевались сразу две шляпы - верхняя и нижняя. А снимались они по отдельности - сначала верхняя, а потом нижняя. Для этого нужно было одной рукой взяться за поля, а двумя пальцами другой руки повернуть тулью.

Ох, как выручила на этот раз Хёрбе его двойная шляпа! Он схватился за поля, повернул известным уже способом тулью, и вот - верхняя шляпа у него в руках. Хёрбе кинул шляпу в черную воду Вороньего пруда и сам прыгнул в нее. Он покачивался в перевернутой шляпе, как в лодке.

- Что? Получили?

Муравьи опешили. Если бы эти вечные молчуны могли говорить, представляю, как бы они орали и ругались! Двое самых отчаянных даже прыгнули за Хёрбе в воду. Но он размахнулся палкой - и по усам, по усам!

- Лапы прочь!

И муравьи отстали. Хёрбе покачивался на воде в верхней шляпе и махал рукой.

- Честь имею кланяться! - кричал он.

 

Белое облачко

Уфф!.. Хёрбе облегченно вздохнул. Теперь он в безопасности. Можно устроиться поудобнее. Он лег на спину. Голову положил на поля шляпы, а ноги свесил над водой. Как приятно покачиваться на воде после такой сумасшедшей беготни!

«Замечательная у меня шляпа, - думал Хёрбе, - с ней не пропадешь».

Он потянулся, зевнул и прикрыл глаза нижней шляпой, надвинув ее на нос.

Вода плескалась вокруг шляпы и убаюкивала его. И снился ему сон, будто спит он в своей шляпе и видит сон. И сон этот разноцветный, и тихий-тихий, и очень приятный. Сколько Хёрбе проспал, сказать трудно. А когда он открыл глаза, то увидел над собой голубое небо и белое облачко.

- Привет, облачко! - крикнул Хёрбе. Облачко заплясало на небе, закружилось.

- Вот это да! - удивился Хёрбе. - Услышало! Облачко кружилось все быстрее и быстрее.

- Ишь, расплясалось! - добродушно усмехнулся Хёрбе и посмотрел вокруг.

Он тут же зажмурился и снова осторожно открыл глаза. Берег вместе с деревьями и осокой кружился. Он кружился, кружился и кружился.

- Что за наваждение! - изумился Хёрбе.

И тут он сообразил, что кружится не все вокруг него, а он сам, сидя в шляпе на воде, кружится и кружится. Вернее, его кружит и кружит течение. И несет кругами к берегу. Но не к тому, от которого он отправился в плавание, а к противоположному! О ужас! К тому берегу, где начинается страшный Дальний лес!

Хёрбе пытался палкой грести против течения. Но напрасно. И дюжина гномов не смогла бы сопротивляться быстрой воде Вороньего пруда. Его неотвратимо несло к Дальнему лесу…

 

Плавать надо уметь!

Вот он, совсем рядом страшный лес, где живет Плампач! Ну, скажите мне, кто из гномов просто так, за здорово живешь отправился бы в этот ужасный Дальний лес? Никто!

Да и Плампача, если говорить начистоту, никто из них в глаза не видел. Но все знали точно: Плампач - отвратительное чудовище. Наполовину волк, наполовину дракон. Или, если хотите, наоборот - наполовину дракон, наполовину волк. С огненными глазами, острыми клыками и хищным носом, который чуял любого гнома на расстоянии.

Шныряет Плампач по страшному своему лесу, ищет гномов А поймает - тут же и проглотит. Ему-то вкусно. А гномам такое не по вкусу. И если гном хоть чуточку умеет шевелить мозгами, в страшный лес ни за какие коврижки не пойдет.

Хёрбе Большая Шляпа тоже не собирался навещать Плампача. Однако его продолжало кружить течением. И заросли камыша неумолимо надвигались. Он уже различал узкие, острые, как ножи, листья, прямые тонкие стебли, похожие со своей коричневой шишечкой-рукояткой на шпаги, воткнутые в воду. Хёрбе затаился. Может, удастся спрятаться в этих камышах, и Плампач его не заметит?

Шляпа была уже совсем близко от камышей. Буквально на расстоянии нескольких носов. А какой нос у гнома? Можно считать, что его почти нет. Вот они, камыши… Каких-то пять коротких носов. Хёрбе потянулся, стараясь ухватиться за стебли. Но шляпу качнуло, и она медленно проплыла мимо зарослей на расстоянии не пяти, а шести носов: и Хёрбе не дотянулся. Он весь перегнулся, чуть было не вывалился из шляпы в воду, но все было тщетно. Вороний пруд будто издевался над ним и гнал шляпу мимо камышовых зарослей, не давая за них ухватиться.

Вот бы уметь плавать! Стоило только прыгнуть в воду, сделать два-три коротких взмаха короткими ручками… Но Хёрбе не лягушка, а гном. Хотя и не прочь бы на минуту превратиться в лягушку… Что же будет?

 

Все идет своим чередом

Хербе Большая Шляпа

А шляпа плыла себе вдоль плотной стены камышей, не приближаясь и не удаляясь. Хоть бы одна камышинка склонилась. Или кувшинка росла на пути. Или проплывала бы дикая утка! Тогда можно было бы ухватиться за стебель, или за цветок, или за хвост. Неужели неоткуда ждать помощи? Неужели он погиб?

Вода и камыши. Камыши и вода. И больше ничего. Ну ничегошеньки. Разве что белое облако в небе. Далекая белая пушинка. Чем оно может помочь? Ничем!

Облачко, словно устыдившись своей беспомощности, стало уплывать вправо, к горизонту. Хёрбе снова посмотрел на воду. Шляпа его уже плыла в узкой протоке, по обеим сторонам которой стеной стояли камыши, плыла прямо в пасть прожорливому Плампачу!Хербе Большая Шляпа сказка

Но вот протока стала сужаться. Она уже не шире лесной тропы. Да это уже не пруд, а Вороний ручей. Тот самый, что протекает в самой сердцевине страшного Дальнего леса! - Теперь мне конец! - прошептал Хёрбе.

Он натянул поглубже на глаза нижнюю шляпу и отдался на волю течения и несчастной своей судьбы.

Ах, Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка и ты, Сефф Ворчун, и ты, трусишка Лойбнер! И все остальные гномы! Вспомните ли вы беднягу Хёрбе? Гнома Хёрбе Большую Шляпу, которого съел ненасытный Плампач!

Конечно, вспомнят. Сядут вечерком на поваленном дереве потолковать о том о сем, и кто-нибудь скажет:

«Жаль Хёрбе! Пропал ни за что ни про что. Помните, это было как раз в тот день, когда он собирался варить брусничное варенье? Да-а, не повезло бедняге. Варенье так и осталось недоваренным».

Хёрбе всхлипнул. Слезинка выкатилась из-под нижней шляпы. Ну почему, почему он не остался дома? В своем уютном домике среди кустов ежевики и нежно шумящих папоротников. Без хозяина домик постепенно станет разрушаться. И ничего от Хёрбе не останется. Даже гномы его забудут, И Дитрих Корешок, и Кайль Хромоножка, и трусишка Лойбнер, и, уж непременно, Сефф Ворчун. Горько и обидно стало Хёрбе.

А тем временем заросли камыша все редели и редели. И вот уже вокруг не камыш, а высокие деревья с черными стволами и почерневшими верхушками. Сумрачный, мрачный, страшный Дальний лес. Ни один луч света не пробивался сюда. И по черной воде Вороньего ручья плыл маленький гном Хёрбе Большая Шляпа.

Течение затягивало его в самую глубь леса. Но и лес, даже самы страшный, имеет конец. Может быть, Вороний ручей вынесет его и Дальнего леса? И тогда Хёрбе спасен.

 

Может быть, еще повезет!

Теперь Хёрбе заботился только об одном: не зацепиться ни за что не пристать к берегу, не застрять. Он отталкивался палкой от торчащих из воды камней, отбрасывал ветки, попадающиеся на пути шляпы, отгребал от берегов.

Скорей, скорей подальше от этого леса! Быстро, тихо и незаметно! Может быть, Плампач сейчас спит? Или у него насморк, и он не сможет унюхать гнома? Или объелся и у него болит живот? Только бы повезло! Хоть чуть-чуть! Самую малость. И тогда он спасен!

Хёрбе представил себе, как удивятся Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка и особенно этот трусишка Лойбнер! Да и Сефф Ворчун, наверное, не станет ворчать, когда увидит Хёрбе целым и невредимым.

«Где ты пропадал, Хёрбе?» - спросят они.

«Да так, прогулялся немного по Дальнему лесу».

«По страшному?!»

Вот уж поистине разинут рты его уважаемые соседи! Ха-ха!

Хёрбе так размечтался, что и вовсе забыл о Плампаче. Он уже твердо верил, что ему повезет. В конце концов, и в мрачном Дальнем лесу гному может улыбнуться счастье.

С ближних холмов и пригорков в Вороний ручей стекались мелкие ручейки. И Вороний ручей становился все шире. Сильное течение волокло шляпу все быстрее и быстрее. Черные деревья уже мелькали, словно привидения.

Хёрбе это только радовало. Чем скорее он минует страшный незнакомый лес, тем лучше. Гном немного приободрился. Ему даже начинало нравиться его неожиданное плавание. В конце концов, что ему какой-то там Плампач! Вот-вот и лес кончится. Уже и черные деревья стали реже, и солнышко начало проглядывать и ронять яркие блики на черную воду Вороньего ручья.

Берег понемногу из рыхлого, заболоченного становился каменистым. Все чаще посреди ручья попадались огромные валуны, и вода вокруг них весело бурлила. Хёрбе начал напевать негромко песенку:

Как прекрасен этот мир,

Как чудесно жить на свете!

Мне сквозь листья, словно сыр,

Солнце ут…

И вдруг!.. Хёрбе даже ахнуть не успел. Его подбросило, вырвало из шляпы, несколько раз перевернуло в воздухе и - плюх! - швырнуло в холодную воду. Шляпа наскочила на громадный валун.

 

Ловко и быстро

Хербе Большая ШляпаВода. Вода. Черная, бурлящая, ревущая, пенящаяся, клокочущая ледяная вода. И ничего больше.

Хёрбе, как беспомощную щепку, завертел водоворот. Его кружило, затягивало. Он уже ничего не соображал. Не мог понять - где низ, где верх, где голова, где ноги. Хотел вдохнуть воздух, а нахлебался противной воды.

Все мелькало перед глазами. Вода захлестывала. Он то окунался с головой, то выскакивал, как пробка, на поверхность. Только вдохнул - и опять под воду. Вниз-вверх, вниз-вверх! Голова шла кругом. Когда он очередной раз показался на поверхности, то уже не соображал ничего и не мог даже вдохнуть спасительного воздуха. Все! Конец!

И тут кто-то крепко ухватил его за ворот. Ловко и быстро потянул вверх. Спасение? Но Хёрбе испугался еще больше: Плампач! Из огня да в полымя?

От безумного страха Хёрбе совсем обессилел, он и не сопротивлялся. Его приподняли в воздухе и опустили на что-то мягкое и сухое. И больше он ничего не помнил. И ничего не чувствовал. Даже страха. Его объяла тишина. Непроницаемая, черная, как страшный лес, тишина.

 

Кто ты, собственно говоря

Тишина и чернота. Все исчезло на минуту. Потом постепенно чернота стала светлеть. Так бывает, если в чернила добавить воды. Затем что-то зашумело. Где это шумит? В голове или вокруг? Хёрбе шевельнулся. Болела голова. Ломило спину. Руки-ноги были как переломанные. Где он? Что случилось? Хёрбе осторожно приоткрыл дрожащие веки. Опасливо повел глазами по сторонам.

Он сидел на куче палых листьев, прислонившись спиной к стволу дерева, на берегу Вороньего ручья. Вода по-прежнему шумела и бурлила. Ручей обрывался куда-то вниз, и пенистая струя водопадом ухала со скалы. У Хёрбе снова закружилась голова. Вот что его ожидало! Вот откуда его вытянула чья-то рука.

И тут он окончательно все вспомнил. Его вытащил из воды Плампач. Спас для того, чтобы проглотить!

Хёрбе осторожно повернул голову и увидел Плампача. Тот сидел на камне в каких-нибудь шести гномьих шагах и, не отрываясь, смотрел на Хёрбе маленькими веселыми глазками. Не очень-то они были похожи на кровожадные глаза Плампача. Притворяется, что ли? Но если Плампач притворялся, то, наверное, он был замечательным притворяльщиком. Потому что ему даже удалось стать немного похожим на гнома - лицом и ростом. Вот только он был хвостатым и покрыт с ног до головы шерстью. Хёрбе от удивления помотал головой и протер глаза.

- Привет! - крикнул хвостатый тонким квакающим голоском.

- Я уж думал, что ты не оживешь.

- И я думал. А ты кто такой?

- Лучше скажи, кто ты?

- Я первый спросил!

- А я тебя из воды вытащил. Без меня ты бы уж давно тю-тю!

- Как это «тю-тю»?

- Мертвенький был бы, вот как! Хёрбе поморщился.

- Ладно, - сказал он, - я Хёрбе Большая Шляпа. А ты?

- Догадайся!

- «Плампач», - хотел было сказать Хёрбе, но сдержался.

- Я Цвоттель, - сказал хвостатый. - Слышал? Леший Цвоттель. А ты тоже леший? Тогда где твой хвост? В ручье потерял? Хи-хи!

Хербе Большая Шляпа читать Пройслер- Я гном, - гордо ответил Хёрбе. - Гном.

- Кто-о? - Леший Цвоттель даже руку к уху приложил.

- Гном я, гномик.

- Ягненок? А почему же ты не блеешь?

- Я - г-н-о-м, - терпеливо повторил Хёрбе.

- Гром? А почему же не гремишь?

- Не гррром, а гннном! - рассердился Хёрбе.

- Так тебя зовут Окном? А может быть, Дверью? Тогда поскрипи немного. Хи-хи-хи!

Да этот лохматый Цвоттель над ним просто издевается! Хёрбе так разозлился, что забыл все свои страхи и невзгоды.

- Эй, ты! - крикнул он. - Я не посмотрю на то, что ты спас меня!

Леший Цвоттель примирительно повертел хвостом.

- Не обижайся. Пошутить уж нельзя? На то я и леший, чтобы дурачиться, молоть чушь, нести чепуху, голову морочить да глаза отводить. А тебе, я вижу, не до шуток. Испугался?

- Еще бы! Я думал, меня Плампач сцапал.

Леший Цвоттель просто зашелся от смеха. Хвост его мелко подрагивал, а лапки весело дергались. Он хохотал до слез.

- Плампач! Ох, уморил, Плампач! Плам-ха-ха-ха-пач! Плам-ха-ха-ха-пач! Ты где находишься?

- В Дальнем лесу.

- Ну вот. А ты говоришь - Плампач.

- Так он как раз в этом лесу и живет.

- Ну, сморозил! Ну, насмешил! Да сроду здесь Плампача не бывало! Уж мне-то поверь, я знаю. Клянусь своим хвостом!

 

Мы знаем это наверняка

Леший Цвоттель просто качался от хохота. Он закатывал глаза и всхлипывал. Можно было подумать, что Хёрбе рассмешил его на всю жизнь.

- Плампач! Ужасный Плампач здесь! А-ха-ха-ха! Да он бы давно меня проглотил и кончика хвоста не оставил. Ох, уморил! А говоришь, шутить не любишь. Плампач здесь? Нет его, нет и никогда не было!

- Правда?

- Чистая правда! Не будь я Цвоттелем!

- Значит, я зря боялся!

- Не зря. Лучше девять раз отбояться, чем один раз быть съеденным. Но есть-то тебя здесь некому. Ха-ха!

Хёрбе тоже стали смешны все его страхи, и он весело расхохотался. Они похохотали вместе с Цвоттелем в свое удовольствие. У Хёрбе отлегло от сердца, и тогда он заметил, что промок до нитки.

- Давай посушимся на солнышке, - сказал Цвоттель. - Пока оно есть. В нашем лесу это нечасто случается.

Цвоттель разлегся на солнышке подсушить свою шерсть. Хёрбе пришлось снимать мокрые штаны и куртку. Он растянулся рядом с лешим и с завистью подумал: «Хорошо быть всегда в собственной шкуре! Не надо заботиться об одежде».

Они полежали молча, а потом Цвоттель лениво спросил:

- Слушай, Хёрбе, я тебя что-то в нашем лесу не видал. Ты откуда явился?

- Я-то? С того берега Вороньего пруда. Из Ближнего леса.

- Что-о-о? - Цвоттель даже подскочил. - Откуда? Врешь.

- Зачем мне врать? - обиделся Хёрбе. - Что тут особенного?

Леший вытаращил глаза:

- Особенного? Ничего особенного? Да в том лесу как раз и живет Плампач!

- Ты спятил, Цвоттель! Кто тебе сказал такую глупость?

- Никто не сказал. Да что мы тут, все дураки? Знаем.

- Откуда это вы все тут всё знаете?

- Знаем, и все!

- Да нам, гномам, лучше знать. Это же наш лес! Мы там живем! Цвоттель наморщил лоб и поскреб лохматый затылок.

- Странно. Ты уверен, что у вас Плампача нет?

- Слово гнома!

Цвоттель задумался снова, почесал в затылке, пожевал кончик хвоста.

- Забавно. Плампача нет в Ближнем лесу. Не живет он и в Дальнем лесу. Ответь тогда, гном, где он живет?

- Не знаю. Может быть, где-то в другом месте?

Цвоттель вскочил и стал ходить вокруг большого замшелого камня. Он сделал несколько кругов, прежде чем остановился и сказал:

- А вдруг вообще никакого Плампача нет? Ни здесь, ни там. Нигде!

- Кто его знает, - ответил Хёрбе. - В мире часто случается, что боятся как раз того, чего нет.

- И то верно, - согласился Цвоттель, - но нам-то бояться нечего. Если Плампача нет ни здесь, ни там, то нас никто не съест. А это главное. Не будь я леший Цвоттель!

 

Что такое хлеб?

Надо вам сказать, что шляпа гнома, если она сделана добротно, сидит на голове как приклеенная. Пусть даже хозяина ее затянет в водоворот и несколько раз перевернет под водой. Шляпа и не шелохнется, словно она часть головы. И, конечно же, все, что под ней спрятано, останется сухим. Нижняя шляпа Хёрбе сидела так плотно, будто он в ней родился. И на клетчатый узелок с хлебом не попало ни капли воды.

Хёрбе вынул узелок из-под шляпы, развернул его и разломил хлеб пополам.

- Почему бы нам не подкрепиться? - сказал он и протянул лешему кусочек.

Цвоттель опасливо взял хлеб, понюхал его и недоверчиво повертел в руках.

- А это едят? - с сомнением спросил он.

- Ты попробуй.

Цвоттель отщипнул крохотный кусочек и положил его на язык. Пожевал. Почмокал.

- Вкусно. А это что?

- Хлеб.

- А где ты его откопал? У вас, что ли, растет?

- Мы его сами печем. Из муки. Муку же мелем из семян лесных трав.

- Брось чепуху нести! Как это из семян получается такая вкуснота. - Цвоттель откусил кусок побольше и зачавкал. - Ничего вкуснее в жизни не ел!

- То-то же! - обрадовался Хёрбе Большая Шляпа.Хербе Большая Шляпа

- Угу! - отвечал Цвоттель с набитым ртом. - Мы… едим, что попадется, - грибы, ягоды, орешки лесные. А если ничего такого не попадается, то и корой не брезгуем. Горьковата, правда. А эта штука… Как ты ее называешь?

- Хлеб.

- Вот-вот. Хлеб. Вкуснее и не придумаешь.

Остатки хлеба они доели молча. Только Цвоттель громко причмокивал и подбирал все крошки, упавшие на траву.

- Знаешь что, гном, - сказал он, проглотив последнюю крошку, - объясни мне, как вы делаете свой хлеб. Что для этого нужно?

- Печку.

- Это что, дерево такое?

- Нет! Печь складывают из камней…

- Ты хочешь мне втолковать, что хлеб растет из камня? Ищи кого-нибудь поглупее, - обиделся Цвоттель.

- Ты не понял меня, - засмеялся Хёрбе, - в печи хлеб пекут! А разве в твоем доме нет печи?

- Дом? - удивился лохматый Цвоттель. - Да у меня сроду никакого дома не было. Мы, лешие, живем вольно, под открытым небом.

Теперь настала очередь удивляться Хёрбе.

- А если дождь или снег? - спросил он.

- Ха! Проще простого. Забрался в дупло или пустую лисью нору. Вот тебе и дом.

 

Нас тринадцать

Хербе Большая Шляпа читатьТак они и сидели рядышком, гном Хёрбе Большая Шляпа из Ближнего леса и леший Цвоттель из Дальнего леса. Сидели бок о бок и толковали о том о сем.

- Да-да, без дома какая жизнь, - говорил Хёрбе, - крыша над головой нужна. И печь нужна, чтобы не мерзнуть зимой. И запасы нужны, чтобы было чем подкрепиться. И гостей накормить.

А водопад шумел, грохотал, бухал, и солнце пригревало, подсушивало мокрую одежду гнома.

- Какие гости? - помолчав, спросил Цвоттель. - Я один, один-одинешенек во всем лесу. Пошутить не с кем. Тебе этого не понять.

Они снова помолчали. Над водопадом веером летели брызги и вспыхивали на солнце маленькими радугами.

- А ты, Хёрбе, ты тоже один? - спросил леший.

- Нас в лесу тринадцать, - сказал Хёрбе, - тринадцать гномов.

- Тринадцать? - ахнул Цвоттель. - Так вы там, наверное, спотыкаетесь один о другого.

Хёрбе улыбнулся.

- Нет, в лесу всем места хватает. Но зато иногда мы ходим в гости, разговариваем. И вообще, держимся вместе.

- Это как вместе? Кучей что ли? - не понял Цвоттель.

- Это значит: гном гнома в беде не оставит. Заболел ты, к примеру, или работы много, уважаемые соседи придут на помощь. Помогут, будь спокоен.

Цвоттель покачал головой, пожевал кончик хвоста.

- Хорошее дело, - сказал он задумчиво. - Просто очень хорошее. А одному плохо. Скукота!

Он наклонил голову набок, потерся щекой о лохматое плечо наморщил лоб.

Хербе Большая Шляпа сказка- Слушай, - сказал он. - Есть одна мыслишка. Оставайся-ка ты со мной, раз уж приплыл. Вас там тринадцать, будет двенадцать. Эка разница! Зато здесь нас станет двое. А? Ловко придумано?

Хёрбе покачал головой.

- И не раздумывай, - напирал Цвоттель. - Со мной не соскучишься. Болтать будем, истории сякие рассказывать или просто чепуху молоть. Хлеб печь. Это непременно. И спорить. Обожаю спорить.

Ты даже представить себе не можешь, как я всегда мечтал с кем-нибудь поспорить!

А Хёрбе все молчал. Ну что он мог ответить бедняге Цвоттелю?

- Ты знаешь, - осторожно начал он, - не могу я здесь остаться. Во-первых, у меня там дом. Во-вторых, запасы на зиму. А в-третьих…

- Брось считать! - рассердился Цвоттель. - Тебе дело предлагают, а ты рассчитываешь. Ну что «в-третьих», что?

- В-третьих, у меня тоже есть идея. Не я здесь останусь, а ты, Цвоттель, пойдешь в Ближний лес.

- Я?! Туда?! В лес, где живет Плампач? Да меня туда никакими коврижками не заманишь!

- Вот упрямец! - возмутился Хёрбе. - Я же тебе говорил: никакого Плампача у нас нет! Нет его, понимаешь, нет!

- Так я тебе и поверил!

- Клянусь моей большой шляпой!

Леший с сомнением оглядел шляпу Хёрбе и проворчал:

- Не такая уж она и большая, чтобы ею клясться.

- Да она больше любой шляпы на свете! - закричал Хёрбе. - Она же двойная!

Он хотел снять верхнюю шляпу, чтобы удивить Цвоттеля, схватился рукой за тулью и вдруг - о ужас! - вспомнил:

- Цвоттель! Как же я забыл! Моя верхняя шляпа осталась в Вороньем ручье.

- В ручье? Тогда поминай как звали. Уплыла твоя шляпа. Да у тебя же вторая осталась. Не хнычь!

Но Хёрбе был неутешен.

- Как же ты, Цвоттель, не понимаешь! Без верхней шляпы я уже не я, не Хёрбе Большая Шляпа, а… а… а…

- Ясно, - сказал Цвоттель. - Ты без шляпы, как я без хвоста. Чего ж не понять.

 

Молодчина Цвоттель

Как только лешему Цвоттелю все становилось ясно, он, не теряя ни минуты, действовал. И на этот раз он мгновенно вскочил.

- Если без шляпы Хёрбе не Хёрбе, то не сомневайся: она у тебя будет! - бодро сказал он. - Вдвоем справимся. Пошли.

Они двинулись вдоль ручья. Но шляпы нигде не было. Хёрбе совсем приуныл.

- Не куксись! - ободрил его Цвоттель. - Здесь такое течение, что ой-ой-ой. Унесло ее, наверное, ниже. Ты мне лучше скажи, на что она похожа, твоя шляпа?

- Пожалуй, на гнездо дрозда.

- И прекрасно! Гнездо не скорлупка. Заметим.

Они шли вдоль ручья. Хёрбе - по левому берегу. Леший Цвоттель - по правому.

- Эй, гном! Что видишь? - кричал Цвоттель.

- Воду. Камни. Корни. Еще камни!

- Хороший у тебя глаз! А теперь что видишь?

- Камни. Корни. И воду, - поникшим голосом отвечал Хёрбе.Хербе Большая Шляпа

- Ай да Хёрбе! Ну и приметливый ты! - подбадривал его Цвоттель. - От тебя не то что шляпа, букашка не ускользнет.

Они медленно продвигались вперед. Берег был крутой, каменистый, и вполне можно было кувыркнуться в воду. Так они дошли до того места, где ручей перегораживало трухлявое дерево, упавшее, наверное, во время грозы. В его ветвях и застряла шляпа Хёрбе. Его верхняя шляпа, похожая на гнездо.

- Это она? - спросил Цвоттель.

- Она! Она! - закричал обрадованный Хёрбе. - Но как же мы ее вытащим?

- Это проще простого.

До чего же ловкий парень этот Цвоттель! В мгновенье ока о вспрыгнул на дерево. Вот уже он карабкается по стволу на четвереньках над самой водой. Прямиком к тому месту, где полоскалась застрявшая шляпа. Через минуту она уже летела к Хёрбе.

А Цвоттель раскачался посильней и перелетел на тот берег, где стоял со своей верхней шляпой счастливый Хёрбе.

- Дай-ка глянуть, что такое мне попалось, - попросил Цвоттель. Он повертел мокрую шляпу.

- Ну и шляпа! Да она тебя с ногами накроет. Такую шляпу…

Но он не успел договорить. Над их головами так грохнуло, будто небо раскололось.

 

Дождь и шляпа

В то же мгновенье солнце исчезло. Небо потемнело и опустилось почти на самые верхушки деревьев. Порыв ветра закружил вороха опавших листьев. Цвоттель был прав, когда утверждал, что солнышко в их лесу - редкий гость. Сверкнула молния, и снова грянул гром, расколов небо пополам.

- Сейчас как хлынет! - крикнул Цвоттель. - Бежим искать лисью нору. Не то промокнем до нитки.

Но Хёрбе не спешил.

- Зачем нора, когда у нас есть шляпа, - сказал он.

- Не смеши! Твоей шляпы и на одного не хватит, не то что на нас обоих.

- А вот посмотрим. Хватайся за этот конец.

Они ухватились за поля шляпы и стали тянуть. Они тянули, тянули, А шляпа растягивалась, растягивалась, пока не достигла размера вороньего гнезда.

- Ну что, Цвоттель, убедился? - торжествовал Хёрбе.Хербе Большая Шляпа

- Подожди радоваться. Она же сразу промокнет насквозь.

Но Хёрбе молча полез под шляпу.

- Забирайся, леший, и поскорей!

Как только они устроились под шляпой, по ней забарабанил дождь. Ветер усилился.

Дождь уже не барабанил, а хлестал по шляпе наотмашь.

- Ну, Хёрбе, конец света настал! - прохрипел Цвоттель.

Гроза бушевала. Молнии вспыхивали со всех сторон. Жуткий голубоватый свет проникал сквозь шляпу. Удары грома нагоняли друг друга.

- Ударит молния в шляпу, и крышка нам!

Весельчак Цвоттель дрожал от страха. Дрожь пробирала его до кончика хвоста. Хёрбе чувствовал себя не лучше. Зубы его мелко стучали. Вдруг под шляпу ворвался ледяной ветер. Они заметили, что один конец шляпы приподнялся.

- Держи, Цвоттель! Не то унесет нашу шляпу! Леший вцепился в край шляпы.

- Молодчина, Цвоттель!

Но ветер уже задувал с другой стороны.

- Держи, Хёрбе!

Они, что было сил, навалились на края шляпы каждый со своей стороны. Теперь ветер может рвать и метать. Гном и леший будто пригвоздили ее к земле.

- Эй, Цвоттель, у тебя все в порядке? - крикнул Хёрбе.

Ни звука в ответ. Что случилось? Уж не выдуло ли лешего из-под шляпы? Хёрбе испуганно оглянулся. Вспышка очередной молнии высветила Цвоттеля, накрепко вцепившегося зубами в край шляпы. Вот почему он не отвечал!

- Ай да Цвоттель! Держи! Не выпускай!

 

Спиной к спине

Они знали, что любой непогоде, любому ненастью приходит конец. Но гроза и не думала униматься. Только бы шляпу не унесло!

Только бы молния не попала в шляпу! Только бы дерево не грохнулось на них! Ветер то стихал, то выл с новой силой. Между порывами ветра Цвоттель выпускал изо рта край шляпы.

- Эй, ветер! Цвоттель шутить не любит! Я тебе вихры повыдергаю! - ругался он. - Прекрати сейчас же! Не то я за себя не ручаюсь!

Но ветер налетал снова, и Цвоттель спешил вцепиться зубами в шляпу.

Постепенно гроза и впрямь начала стихать. Уже громыхало не над головой, а где-то вдали. Но это был как бы обессилевший гром. Он лишь недовольно ворчал, но уже не мог устрашить Хёрбе и Цвотте-ля. Слабо полыхнуло вдали, и ветер тоже постепенно стих. Гроза удалилась так же внезапно, как и налетела. Но дождь не унимался. Он лил и лил. Потоки воды струились по шляпе, под которой сидели спина к спине гном и леший.

- Неплохая штука эта твоя шляпа! - сказал Цвоттель.

- Да, без нее нам бы пришлось худо.

Они немного помолчали, прислушиваясь к шуму дождя.

- Здорово, что нас двое, верно, Хёрбе?

- Твоя правда, Цвоттель.

Они крепче прижались друг к другу спинами и уперлись ногами в края шляпы.

А дождь не прекращался. Уже и вечер наступил. Цвоттель приподнял край шляпы и выглянул наружу.

- Ну и темень! И дождь льет вовсю.

Хёрбе вспомнил, как в такие же ненастные вечера он сидел у себя дома и слушал мерный шум дождя, радовался тому, что есть у него крыша над головой и сухая теплая постель.

Может ли быть что-нибудь лучше? Может! То, что с ним происходит сейчас, прекраснее. Разве не замечательно сидеть спина к спине с хорошим другом и вместе слушать шум дождя и мокрого леса? Разве не чудесно знать, что мир огромен, а в этом мире у тебя есть друг и с ним ничего не страшно? Сидишь себе, молчишь, а на душе радостно и спокойно. Что же такое счастье, если не это?

- Знаешь, Хёрбе, - смущенно проговорил Цвоттель, - если ты считаешь, что мне лучше пойти с тобой, то я, пожалуй, согласен.

- Правда?

- Ага! Что это я все один да один. Пойду с тобой в твой Ближний лес. Не будь я леший Цвоттель.

 

Хр-рр-хррр!

Не бывало еще, чтобы гном провел ночь не под крышей собственного дома. А если уж это произошло, то так и знайте, с ним что-то приключилось.

«Как там мои милые соседи-гномы? - думал Хёрбе. - Наверное, места себе не находят. Ищут меня. Или думают, что меня уже давно проглотил Плампач? Если бы Дитрих Корешок да Кайль Хромоножка, да трусишка Лойбнер только знали, что сидим мы с Цвоттелем спина к спине под верхней шляпой целые и невредимые! Никто и не поверит, что я был в Дальнем лесу. Но ничего. У меня же есть свидетель - леший Цвоттель».

Дождь, между тем, шумел и шумел. От равномерного шума дождя клонило ко сну. Цвоттель уже свернулся калачиком и посапывал. Хёрбе подложил под голову руку и закрыл глаза. Вдруг до него донеслось громкое сопение и пыхтение. Кто-то приближался к ним в непроглядной ночи. Медленно. Осторожно. Кто?

«Плампач! Больше некому. Теперь я попался!» - с ужасом подумал Хёрбе.

А сопение перешло в жуткое хр-рр-хррр! И… И тут ему на затылок легло что-то холодное, лохматое и влажное. Это его лапа, страшного Плампача! Сейчас… Сейчас!

- Нет! - закричал Хёрбе. - Не дам себя съесть! Прочь лапы, чудовище!

Хёрбе повернулся и впился зубами в лохматую лапу. И в то же мгновение Плампач завопил:

- Ай, гном! Пусти! Ты с ума сошел! Озверел!

Странно, Плампач кричит голосом Цвоттеля.

Хербе! Отпусти! Бо-о-льно! - орал тот. - Ты же мне хвост откусишь.

Что за наваждение? Оказывается, Хёрбе держал в зубах кончик хвоста лешего Цвоттеля.

- Ой, Цвоттель, прости. Я думал, что это Плампач.

- Какой, к лешему, Плампач! - проворчал полусонный Цвоттель. - Тебе, гном, дурацкие сны снятся, а страдает мой хвост!

- Какой уж тут сон, когда ужасно храпят и бьют лохматым хвостом, - пробурчал смущенный Хёрбе.

Его удивило, что шляпа не смогла защитить от плохих снов. В первый раз. Отчего бы? Может быть, потому, что это чужой Дальний лес? Наверное.

 

Подарок есть подарок

Остаток ночи прошел спокойно. В тепле и сухости под надежной верхней шляпой. Утром Хёрбе выглянул, и его ослепил яркий солнечный свет. С земли поднимался пар, а с кустов падали капли.

- Цвоттель! Проснись! Пора!

Хёрбе выполз из-под шляпы и направился к ручью. Там он устроился на плоском камне и стал умываться. Долго плескался и отфыркивался.

Цвоттель спускаться к воде не стал.

- Эй, Хёрбе, - крикнул он. - Ты свихнулся? Только мы обсохли, а ты снова к воде?

- Я умываюсь!

- Зачем?

- Чтобы быть чистым! А ты, я смотрю, не очень-то любишь воду! Цвоттель ухмыльнулся.

- Мы, лешие, не моемся, а вылизываемся.

Он уселся на пригорке и стал тщательно вылизывать языком свой мех. Он умывался, как кошка.

На завтрак они набрали ежевики. Да столько, что еще и осталось. Хёрбе вытащил из-под шляпы свой клетчатый платок и завернул в него ягоды.

- Съедим по дороге, - сказал он и сунул узелок под шляпу.

- А что делать с этой большой штукой, которую ты называешь верхней шляпой? - спросил Цвоттель. - Здесь оставим?

- Что ты! - удивился Хёрбе. - С собой возьмем.

- Ты шутишь, гном! Как же мы потащимся с эдакой махиной?

- А ее ничего не стоит уменьшить, - успокоил его Хёрбе. - И потом я ее надену на голову.

- Но она напиталась водой, как губка! Пока высохнет, весь день пройдет.Хербе Большая Шляпа читать Пройслер

- Пока она будет уменьшаться, вся вода из нее и выйдет.

По краям шляпы были два чуть заметных ушка. Цвоттель потянул за одно, а Хёрбе - за другое. Шляпа стала затягиваться, уменьшаться. Из нее потекли струи воды.

- Хватит! В самый раз! - остановил Хёрбе.

Стоило им отпустить ушки, как они - хлоп! - спрятались в полях шляпы. Хёрбе натянул верхнюю шляпу на нижнюю, и она пришлась как раз впору. Цвоттель в себя не мог прийти от изумления. Шляпа, в которой они только что вдвоем провели ночь под дождем, в мгновение ока высохла и превратилась в обыкновенную гномью шляпу.

- Все? - спросил Цвоттель, которому не терпелось отправиться в путь. - Идем?

Но Хёрбе что-то медлил.

- Палки не хватает, - сказал он. - Ее унес Вороний ручей.

- Невелика потеря! - воскликнул Цвоттель.

Он шмыгнул в орешник и через минуту показался с отличной палкой. Очистил ее от листьев и протянул Хёрбе. Палка была чуть длинновата для гнома. Но подарок есть подарок.

- Спасибо, - весело сказал Хёрбе. - Замечательная палка. Лучше прежней.

 

Держись!

Хербе Большая Шляпа читатьКаждому ясно, что плыть в шляпе вниз по течению и идти пешком вверх по берегу ручья - не одно и то же. Солнце уже было в зените, когда Хёрбе Большая Шляпа и леший Цвоттель добрались до шумящего водопада. Именно здесь, где вчера Цвоттель спас гнома, и решили сделать первый привал.

- Оказывается, здесь красиво! - сказал Хёрбе, разглядывая скалу, с которой срывался водопад.

- Вчера тебе так не показалось, - хихикнул Цвоттель.

Но нам же теперь нужно вскарабкаться на эту скалу, - опасливо поежился Хёрбе. - Ума не приложу, как мы это сделаем.

Пустяки, - успокоил его Цвоттель. - Для нас, леших, любое дерево, любая скала нипочем.

- Но я-то гном, а не леший.

- Хватайся за мой хвост, я тебя втяну наверх, охнуть не успеешь!

- А я не упаду?

- Все будет в порядке. Покрепче держись за хвост и не смотри вниз. Не то голова закружится.

Так они и сделали. Цвоттель легко карабкался по отвесной скале, а Хёрбе тащился сзади, уцепившись за лохматый хвост. Будь Цвоттель один, он бы одним махом взобрался на самый верх скалы. Но ему приходилось тянуть за собой Хёрбе. И все же он довольно прытко карабкался, упираясь лапами в каждый выступ, Хёрбе только посапывал сзади.

- Давай-ка передохнем, - сказал Цвоттель, когда они одолели больше половины пути. - Ты, я смотрю, запыхался совсем.

Хёрбе остановился и посмотрел вверх. Еще идти и идти. А сколько же они одолели? И Хёрбе, забыв про предупреждение лешего Цвоттеля, глянул вниз. У него захватило дыхание. Где-то там, далеко-далеко, виднелась струйка Вороньего ручья. Стало страшно, и закружилась голова. Все завертелось в глазах: камни, деревья, кусты, Вороний ручей. Подвело живот, и подкосились колени. Скала стала медленно отъезжать в сторону.

- Закрой глаза! Держись! Держись крепче! - завопил Цвоттель. Вовремя же заметил леший, что Хёрбе плохо! Еще мгновение, и было бы поздно. Цвоттель крепко ухватил гнома за воротник:

- Я же предупреждал! Зачем смотришь вниз: С высотой шутки плохи.

Да, шутнику лешему было не до шуток. У него даже шерсть встала дыбом. Что бы было, если бы Хёрбе с такой высоты полетел в воду!

- Ты не успел бы пикнуть, Хёрбе, как захлебнулся! И я бы не смог тебе помочь на этот раз.

 

Можешь развести огонь!

Прошло немало времени, пока Хёрбе собрался с силами, а Цвоттель успокоился.

- Двинемся дальше?

- Давай.

- Только ты уж больше не смотри вниз.

Остаток пути они одолели с большим трудом. Добравшись до верха скалы, без сил плюхнулись на траву.

- Ну, гном, повезло нам, - сказал Цвоттель.

- Да, - устало проговорил Хёрбе, - наше счастье, что все обошлось.

Они млели на солнышке и дружно радовались своей удаче. Дальше оставались пустяки. Они пошли вдоль ручья и к вечеру уже были у Вороньего пруда.

- Привал, - сказал Хёрбе.

Он собрал хворост, наломал его и сложил крест-накрест. Цвоттель, ничего не понимая, удивленно следил за ним. Хёрбе, не говоря ни слова, вытащил из-под шляпы кремень и трут, которые, конечно же, были всегда при нем.

- Эти штуки для чего? - спросил леший.

- Сейчас увидишь.

Хёрбе высек искру. На конце трута задымила тлеющая искра. Хербе раздул ее, и вот уже вспыхнул огонек. Цвоттель в ужасе отскочил подальше.

- Ты умеешь делать огонь, гном?

- А что же тут особенного, леший?

Хёрбе поднес горящий трут к куче хвороста, и вот уже огонек перескочил на тонкие веточки. Он с треском и хрустом поедал их. Белые искры летели вверх.

Цвоттель остолбенел.

- Иди ближе, Цвоттель! Погрейся! - позвал его Хёрбе. - Не бойся.

Цвоттель осторожно подобрался поближе к костру. Скоро он согрелся и даже что-то замурлыкал себе под нос. Ничего нет лучше, чем сидеть вдвоем ночью у костра. Огонь и согреет, и защитит.

- Верно, Цвоттель?

- Твоя правда, гном!

 

Ура! ура! ура!

Ночь они провели у костра. Отлично выспавшись, гном и леший проснулись отдохнувшими и полными сил. Костер угасал. Вокруг поблескивала роса. Над Вороньим прудом медленно, словно нехотя, поднимался утренний туман. Солнце уже взошло и просвечивало сквозь туман. Они доели остатки вчерашней ежевики.

- Теперь нам осталось только переплыть Вороний пруд. Давай сделаем камышовый плот, - сказал Хёрбе.

- А твоя шляпа? Разве она нам не подойдет? - спросил Цвоттель.

- Боюсь, двоих она не выдержит. Плот все же надежнее.

Камыша на берегу было сколько угодно. Цвоттель наломал целую охапку. А Хёрбе умело сплел плот нужной величины.

- Осталось сделать весла и - в плаванье, - сказал Хёрбе.

- Весла? - удивился Цвоттель. - А зачем они?

- Вот чудак! Грести, конечно!

- Не надо никаких весел. Достаточно моего хвоста, - важно сказал Цвоттель. - Махну мохнатым хвостом, и мы уже на берегу.

Он взобрался на плот, уселся сзади и опустил хвост в воду. Хербе оттолкнул плот и вспрыгнул вслед за лешим.

- Вперед! - крикнул Цвоттель.

Хвост его, словно винт, завертелся, закрутился в воде, оставляя позади плота тугие буруны. _- Великолепно, Цвоттель! Здорово! Ну и хвост! - восторгался Хёрбе.сказка Хербе Большая Шляпа Отфрид Пройслер

Так они оказались на середине пруда. Вдали замаячили, выплывая из голубоватой дымки тумана, статные сосны, острые верхушки елей, желто-красные буки, тонкие клены и ясени, белые стволы.

– Сдавай, давай, Цвоттель! - подбадривал лешего Хёрбе. - Скоро приплывем!

Он вытянул из-под шляпы свои цветастый фартук и приладил его к палке. К той самой ореховой палке, которая была немного длинна. Но для этого случая она оказалась в самый раз. Хёрбе поднял палку над плотом. И цветастый кухонный фартук весело затрепетал на ветру, пестрый и веселый, как праздничный флаг.

- Ура! Ура! - закричал Хёрбе. - Ура-а!

- Ты спятил? Что кричишь? - спросил Цвоттель.

- Ты прав, леший Цвоттель. Я спятил от радости, - смеясь, отвечал Хёрбе. - Ура! Мы дома!

- Ура! - подхватил Цвоттель.

 

Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!

Плот уткнулся в мягкий ил. Хёрбе и Цвоттель спрыгнули на берег. Они прошли немного вперед и увидели тот самый камень, на котором делал свой первый привал Хёрбе два дня назад. На камне стояли Дитрих Корешок, Кайль Хромоножка, Сефф Ворчун, трусишка Лойбнер и остальные гномы. Все они смотрели в разные стороны и кричали:

- Хёрбе! Где ты, Хёрбе? Ау!

Хербе помахал им цветастым фартуком, привязанным к палке…

- Вот он я! Эгей!

И Хербе помчался вперед, как угорелый, перепрыгивая через камни, продираясь сквозь тростники, спотыкаясь и выкрикивая на ходу:

- Эгеи-гей! Ого-го! Здесь я! Ура-а!

Леший Цвоттель скромно держался чуть позади.

Гномы попрыгали с камня и бросились навстречу Хёрбе Они обнимали его, тискали, хлопали по плечу даже пытались дергать за короткий гномий нос и говорили все разом:

- Хёрбе! Нашелся! Наконец-то! Целый! Невредимый! Живой».

Они радовались, как настоящие гномы, бурно, весело. Еще бы! С позавчерашнего дня, когда Хёрбе не вернулся домой, гномы искали его повсюду.

- Мы обшарили весь лес, - говорил, захлебываясь, Дитрих Корешок. - И тут Лойбнер…

- Да-да, - перебил его трусишка Лойбнер. - Я первый увидел твои крестики и нолики, сломанные веточки и камешки…

- И мы пришли сюда, к этому камню, - солидно добавил Сефф Ворчун.

- И увидели Вороний пруд и черный Дальний лес, где живет этот страшный ужасный Плампач! - шепотом продолжал Лойбнер.

- Нет там никакого Плампача! - весело закричал Хёрбе. - Нет и не было! Можешь не дрожать, Лойбнер!

- Откуда тебе знать! - недоверчиво сказал трусишка Лойбнер.

- Да я только что оттуда. Из этого леса. Из самой его середины. Посуди сам, трусишка Лойбнер, стоял бы я сейчас перед вами, если бы встретил страшного Плампача?

- Пожалуй, что так, - согласился Дитрих Корешок.

- Он бы тебя сожрал без остатка, - подтвердил Сефф Ворчун.

- Ага! - подтвердил Каиль Хромоножка.

- Н-неужто тт-ты тт-там бб-был? - заикаясь от страха, спросил трусишка Лойбнер - Чч-что-то не-не-ве-верится.

- Вот он может подтвердить, - весело сказал Хёрбе, выводя вперед Цвоттеля. - Мой друг, леший Цвоттель. Лохматый леший Л* который спас меня дважды. Подойди, Цвоттель, познакомься с моими добрыми соседями-гномами.

Цвоттель наморщил лоб и помахал кончиком хвоста. Он все же был немного смущен и даже пошутить не решился, хотя и был прирожденный шутник и проказник.

- Цвоттель теперь будет жить с нами, в моем доме, - сообщил всем Хёрбе.

Гномы наперебой закричали:

- Добро пожаловать, Цвоттель! Мы рады! Мы так рады!

А обстоятельный Дитрих Корешок, прихвативший на всякий случай кое-что из припасов, предложил:

- Давайте немного подкрепимся.Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!

Он расстелил на камне большой платок и разложил на нем свежеиспеченный хлеб, бутылки ежевичного сиропа, сока шиповника и банки с вареньем. Цвоттеля, как гостя, попросили к столу. И он не заставил себя упрашивать. Остальные гномы тоже изрядно проголодались и принялись за еду. Они сидели кружком под пестрым флагом-фартуком и с аппетитом уплетали всякие вкусности. Громче всех ел Цвоттель. Он посапывал, причмокивал и прицокивал языком.

- Я уже знаю, что эта вкусная штука называется хлеб, - сказал он, держа в руках изрядный ломоть. - Но что это в банке, такое красное и сладкое? Никак в толк не возьму.

- Это брусничное варенье, - объяснил Хёрбе.

Здравствуй, Хёрбе, ты вернулся!

- Варенье? - Цвоттель облизнулся. - А не можешь ты мне сказать, где вы его собираете, это брус-ничное ва-варенье?

- Мы его варим.

- Научи меня варить брусничное варенье, Хёрбе, - взмолился леший Цвоттель. - Мне это ужж-жасно нравится!

- Нет ничего проще! Завтра утром, если все будет в порядке, мы с тобой, Цвоттель, займемся брусничным вареньем.

И Хёрбе Большая Шляпа нежно обнял за плечи своего друга лешего Цвоттеля.

19
+19

Похожие сказки