Я бросил решать задачку и побежал в сад к ребятам. Бегу — навстречу идёт наш учитель. — Как дела? — говорит. — Догоняешь ветер? — Да нет, я так, в садик. Иду рядом с ним и думаю: «Вот сейчас спросит меня про задачу: какой ответ получился. А я что скажу? Ведь я ещё не успел решить». А он: — Хороша погода… — Ну да, —... 
На перемене Марик мне говорит: — Давай убежим с урока. Смотри, как на улице хорошо! — А вдруг тётя Даша задержит с портфелями? — Нужно портфели в окно побросать. Глянули мы в окно: возле самой стены сухо, а чуть подальше — огромная лужа. Не кидать же портфели в лужу! Мы сняли ремни с брюк, связали их вместе и осторожно спустили на них... 
Однажды прихожу я домой из школы. В этот день я как раз двойку получил. Хожу по комнате и пою. Пою и пою, чтоб никто не подумал, что я двойку получил. А то будут спрашивать ещё: «Почему ты мрачный, почему ты задумчивый?» Отец говорит: — Что это он так поёт? А мама говорит: — У него, наверное, весёлое настроение... 
Когда Гога начал ходить в первый класс, он знал только две буквы: О — кружочек и Т — молоточек. И всё. Других букв не знал. И читать не умел. Бабушка пыталась его учить, но он сейчас же придумывал уловку: — Сейчас, сейчас, бабуся, я тебе вымою посуду. И он тут же бежал на кухню мыть посуду. И старенькая бабушка забывала про... 
Перед уроком я в шкаф залез. Я хотел мяукнуть из шкафа. Подумают, кошка, а это я. Сидел в шкафу, ждал начала урока и не заметил сам, как уснул. Просыпаюсь — в классе тихо. Смотрю в щёлочку — никого нет. Толкнул дверь, а она закрыта. Значит, я весь урок проспал. Все домой ушли, и меня в шкафу заперли. Душно в шкафу и темно, как ночью... 
Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья. Вместе со снегом налетели и... 
Стоит на берегу лес, густой, как стена. Крикнешь — лес ответит. Спросишь один раз — лес три раза ответит. — Эхо лесное, спросить могу? — Ау, ау, ау… — Куда это листья лесные пропали? — Опали, опали, опали. — Трава лесная, где ты, не вижу? — Ниже, ниже, ниже. — Цветы луговые, а вы что пропали? — Завяли, завяли... 
В светлых осинниках и ольшаниках снег сошёл, палый лист сохнет на солнце, скручиваясь в рулончики, свёртываясь в кулёчки, сжимаясь в кулачки. Лист сухой, а земля под ним мокрая. Идёшь и вдавливаешь сапогом сухие листья в сырую землю. Лось ли пройдёт, человек ли − всё одно оставит следы, вдавит лист в землю. Пройдут, вдалеке стихнут, а... 
Увидела Сорока первую проталину — тёмное пятнышко на белом снегу. — Моя! — крикнула. — Моя проталина, раз я первая её увидела! На проталине семена, жучки-паучки копошатся, бабочка лимонница лежит на боку — отогревается. У Сороки глаза разбежались, уж и клюв разинула, да откуда ни возьмись — Грач. — Здр-расте, уже явилась! Зимой по... 
Чижа я купил за рубль. Продавец сунул его в бумажный кулёк и подал мне. Я посадил чижа в клетку и стал разглядывать. Зеленоватенький, шустрый, с хитрым чёрным глазком. Словом, чижик-пыжик! Кормил я чижа спелыми берёзовыми серёжками да изредка просовывал в клетку свежие веточки вербы. Была зима, но дома в тепле на прутиках вербы, стоящих в... 
Прилетел на скворечник скворец. На ноге колечко − знакомый! Шестой год он живёт у меня в скворечнике. Каждую весну он прилетает на скворечник, осматривает его со всех сторон, забирается внутрь, долго там шуршит и ворочается. Потом садится на крышу и негромко поёт. Негромко, но с наслаждением: трещит, пощёлкивает и высвистывает от удовольствия... 
Неохота вылезать из-под тёплого одеяла! За окном сырая весенняя ночь. Без того знобит, а тут натягивай ещё скользкие сапоги, задубелую куртку. − Ну куда тебя несёт? − возмущается во мне нытик. − В чёрное лесное болото? Под сапогами будет булькать вода, засопит и зачмокает хлябь, в глаза будут тыкаться сучья… А бодрячок... 
Я прислонился к ёлке и стал слушать певчего дрозда. Дрозд пел на самой верхней еловой свечке. Выше его было только небо. А в небе − звезда. Дрозд высвистывал. Свистнет − и помедлит. Будто прислушивается: так ли свистнул? Ещё свистнет − и опять помедлит: так ли отозвалось эхо? И вдруг трель − будто стёклышки посыпались с ёлки! Слышно даже, как... 
Свистит косая метель − белая метла дороги метёт. Дымятся сугробы и крыши. Рушатся с сосен белые водопады. Скользит по застругам яростная позёмка. Февраль летит на всех парусах! Гонятся вихри за санями, машинами, кружат хороводы вокруг домов, заметают пути-дороги. Тонут в белые волнах заборы. За каждым столбом − снеговорот. Над каждой... 
Ещё не поют в лесах тетерева. Ещё только ноты пишут. Пишут они ноты так. Слетает один с берёзы на белую поляну, надувает шею, как петух. И семенит ножками по снегу, семенит. Крылья полусогнутые волочит, бороздит крыльями снег − нотные строчки вычерчивает. Второй тетерев слетит да за первым по снегу как припустит! Так точки ногами на... 
Зима − тяжёлое время. Даже могучие звери прячутся в берлоги и норы. Трудно представить, что где-то сейчас, в тайничках под снегом, лежат окоченевшие бабочки. Бывало, чуть ветер, чуть дождь, а они уже сникли. И пыльца на крылышках сбилась и потускнела. Но они есть, они ждут; ждут весну и тепло. Бабочка-крапивница зимовала в стогу... 
Собрались на озере птицы и звери. Декабрь судить. Уж очень все от него натерпелись. Потёр Ворон носище об лёд и каркнул: — День Декабрь нам сократил, а ночь сделал длинной-предлинной. Засветло теперь и червячка заморить не успеешь. Кто за то, чтоб осудить Декабрь за такое самоуправство? — Все, все, все! — закричали все. А... 
Слышно было, как уходил ночью из леса мороз. Он стучал клюкой по деревьям всё тише, всё дальше. Я вышел во двор и долго стоял, вглядываясь и вслушиваясь. В воздухе плыл шорох. Уху знакомо шуршание трав, кустов и ветвей. Но сейчас шуршало ни на что не похоже. Казалось, шуршит сам воздух. Шуршит и чуть слышно позванивает. На... 
— Слушай, Заяц, все говорят, что осина страсть горькая. А ты, смотрю, грызёшь её и даже не жмуришься! — А я, Сорока, осинку на третье блюдо употребляю. Когда на первое только воздух свежий, на второе — прыжки по снегу, так и горькая осина на третье слаще мёда покажется! 
Простаки эти голуби! Воробьи похитрее. Голуби честно ищут корм, а воробьи-хитрюги за ними подглядывают. Как увидят, что голуби на подоконник слетелись, толкаться начали, так и мчат сразу, но не на подоконник, а на панель под окно. Наверху толкотня, драка: зёрна и крошки сыплются вниз. Воробьи внизу не зевают: клюют себе с выбором. Вот... 
Зимой, когда Солнце стояло низко над горизонтом, оно было равнодушно к Следам на снегу. Иногда даже ласкало их, оттеняя синью и посыпая блёстками. А теперь, когда поднялось высоко, прямо осатанело. Терпеть не может Следов: стирает, портит и искажает. − Мы запечатлели всё, что в лесу произошло! − говорят Следы. − А я всё сотру! −... 
Весной звонче всех белощёкие синички поют: колокольчиками звенят. На разный лад и манер. У одних так и слышится: «Дважды два, дважды два, дважды два!» А другие бойко высвистывают: «Четыре-четыре-четыре!» С утра до вечера зубрят синички таблицу умножения. «Дважды два, дважды два, дважды два!» − выкрикивают... 
Звонкоголосую и белощёкую нашу синицу называют большой или обыкновенной. Что большая, я с этим согласен: она больше других синиц пухляков, московок, лазоревок. Но что она обыкновенная, с этим я не могу согласиться! Она поразила меня с первой же встречи. А было это давным-давно. Она попалась в мой западок. Я взял её в руку, и она… умерла... 
Все птицы хороши, но скворцы с особой изюминкой; каждый у них в особицу, один на другого не похож. Пером и росточком одинаковы − скворцы и скворцы! − да у каждого свой талант. Один вдруг чечевицей крикнет, а сосед − куличком. Кому воробей по душе пришёлся, кому − жаворонок. А иному − петух, а то и кошка! И от этого скворец не просто «скворец»... 
Незаметно зажглась и тихо начала разгораться в небе алая полоска зари. Утренний ветерок прошумел в вершинах берёз. Тонким перезвоном оледенелых хвоинок отозвались ему высокие сосны. Внизу, в глубокой темноте леса, явственней зажурчал невидимый ручеёк. И весь лес стал полниться чуть слышным шуршанием, шорохом, хрупким, тихим звоном − звуками... 